Триединый

Ребристые железные ступени холодили босые подошвы. Придерживаясь рукой за шершавый поручень, я поднимался к прямоугольному люку, в который лился яркий солнечный свет.

Щурясь и прикрывая глаза предплечьем левой руки, я вышел на палубу. Справа от меня вздымалась стальная громада надстройки. Слева, метрах в трех, тянулся фальшборт. По палубе неторопливо прогуливались странно одетые мужчины и женщины. Заметив меня, некоторые улыбались. Но большинство банально игнорировали.

Вдыхая морской воздух, я, чуть пошатываясь, прошелся вдоль борта. Приблизившись к ограждению, положил на него дрожащие ладони и стал смотреть на воду. В отличие от остального, море выглядело привычно. Разве что было чуть ярче и синее – как в рекламных буклетах, приглашающих в туры в южные страны.

Ошалело глядя перед собой, слыша плеск воды и обрывки разговоров, я сунул в рот мизинец и прикусил. Было очень больно, глубокие вмятинки от зубов покраснели. Нет, это определенно не сон. И не галлюцинация. И не…

Я выдохнул. Нервное возбуждение вдруг схлынуло, накатила усталость. Или, может, это была защитная реакция организма, призванная защитить от шока? Как бы то ни было, беспокойство почти полностью ушло. Меня охватило состояние, близкое к безразличию. Сложив руки на перилах, или как это называется на корабле, я согнулся и положил на них подбородок. Не отрывая взгляда от морской синевы, думал, что, возможно, умер и попал на корабль, везущий души в какой-нибудь рай или ад.

– Виктор! – в раздавшемся где-то позади крике слышалась тревога. – Виктор!

Люди на палубе стали оглядываться на шум. Повернулся и я. У люка, из которого я выбрался некоторое время назад, нервно озираясь, стояли мужчина и женщина. Судя по цвету волос, женщина была той самой, что спала в кресле.

– Виктор! – парочка рванула в мою сторону со скоростью спринтеров.

Пока я озирался, пытаясь увидеть этого самого Виктора, женщина с мужчиной оказались возле меня.

– Виктор, ты опять ушел один! – в голосе мужчины слышалось облегчение. – Зачем…

– Эзерин, – перебила его спутница, странно глядя на меня, – посмотри на него.

Мужчина умолк, уставившись на меня. Чувствуя себя, словно экспонат в музее, я, испытывая неловкость, спросил:

– Э-э, простите, что происходит?

У мужчины слегка приоткрылся рот, а на глазах блеснули слезы. Шагнув вперед, он обхватил меня руками и прижал к себе:

– Сынок…

Уткнувшись лицом в плотную бежевую ткань в районе его груди, я на миг завис. Согласитесь, это странно, когда тебя внезапно начинает обнимать незнакомый мужик. Еще больше меня ошеломило то, что мои руки, словно сами по себе поднялись и заключили его в объятия. При этом я ощущал непонятное теплое чувство, будто встретил родственника.

Сбоку нас обоих обхватила рыдающая блондинка. И так мы втроем стояли под изумленными взглядами двух десятков зевак.

Через некоторое время я чуть отстранился от мужчины. Поймав его взгляд, сказал, тщательно подбирая слова:

– Простите, вероятно, мой вопрос прозвучит немного странно, но где я? И что я здесь делаю?

Мужчина со странным выражением смотрел на меня, положив руки мне на плечи.

– Ты сильно болел, сынок, – его голос ощутимо дрожал. – Но теперь ты здоров…

Мои губы дернулись в нервной усмешке: здоров?! В этом-то я как раз и сомневался.

– Эзерин, – вмешалась женщина, – давай отведем его в каюту. Погляди, он сам не свой. Только-только пришел в себя, а тут жара, люди…

Она нежно погладила меня по голове:

– Малыш, ты наверно совсем напуган?

Я замычал, не зная, что ответить. Не признаваться же в том, что она очень близка к истине?

– Мама права, – согласился мужчина. – Пойдем, тебе нужно отдохнуть.

Бережно придерживая с двух сторон, точно раненого, они повели меня к люку. Шли медленно, словно опасались, что я в любой момент грохнусь в обморок.

Воспользовавшись паузой, я задумался. У меня было множество вопросов и пока ни одного ответа. Вокруг творилась какая-то дичь. Не понимая, что происходит, я не знал, как себя вести, чтобы меня не сочли психом и не заперли в дурке.

Если, конечно, я уже не там, – промелькнула мрачная мысль.

* * *

В каюте меня усадили в кресло. Придвинув второе, женщина села рядом. Взяла мою руку и ласково гладила ее. Мужчина в возбуждении прошелся из угла в угол, а после устроился на краешке кровати. Они оба глядели на меня, а я, в свою очередь, рассматривал их.

Женщина была моего роста или, быть может, чуточку выше. На вид ей было где-то тридцать три, максимум тридцать пять. Она была очень красива, но выглядела болезненно-бледной из-за белой кожи и еще более светлых волос холодного оттенка. Ее большие глаза отливали лазурью. На привлекательных, чуть подкрашенных губах играла счастливая улыбка.

На женщине было нежно-розовое платье, наводившее на мысли о девятнадцатом веке. Из-за свободного кроя я затруднялся что-то сказать о фигуре под ним. Но судя по всему, она была вполне стройной.

Мужчина был ощутимо выше женщины. Подтянутый, сухощавый, он смахивал на спортсмена или военного. Сходства добавлял необычного вида бежевый пиджак, смахивающий то ли на китель, то ли на френч. Еще на палубе я обратил внимание, что большинство мужчин носили одежду такого типа.

Образ военного разрушали относительно длинные каштановые волосы, зачесанные назад. Что касается лица, его я не мог назвать особо примечательным: мужик и мужик. Глаза серые, нос прямой, подбородок твердый, усы, как у доктора Ватсона в нашем кино. По возрасту – лет тридцать пять. Может, немного старше.

Молчание затягивалось, и я все больше чувствовал неловкость. Эти двое вели себя так, будто были моими родителями. Но я-то знал, то они ими не являются! С другой стороны, у меня с какого-то перепуга была внешность незнакомого пацана. И эти двое, вполне могли быть его мамой и папой. Как только объяснить, что я не их сын?

При этой мысли мне вдруг стало нехорошо и тоскливо, будто я делал нечто глубоко неправильное. Настроения этот факт не улучшил.

Ладно, сейчас моя задача – собрать побольше информации. А там уже будет видно, как действовать дальше.

– Где я? – для затравки я решил повторить вопрос, который уже задавал на палубе. В конце концов, ответа так и не услышал.

– Мы на пароходе «Мечта Эльзима». Плывем домой, в Иризию.

Куда?! – чуть было не воскликнул я. Не то, чтобы география была моим любимым предметом в школе, но на мировой карте я ориентировался неплохо. И страны с таким названием определенно не знал. Конечно, Иризия могла быть недавно созданным крошечным государством в Африке. Но я в этом сомневался.

Изучающе поглядев на мужчину, попытался понять, не смеется ли он надо мной. Что, если все это – грандиозный пранк и нас сейчас снимают скрытые камеры?.. Да нет, не может быть. Розыгрыши такого уровня имеют смысл, если их героями становятся знаменитости. Корабль, массовка, костюмы – все это стоит немалых денег. Никто не станет тратить столько ради шутки над никому не известным сисадмином. Тем более, лежащим… или лежавшим в больнице. Значит, буду исходить из того, что собеседник серьезен и говорит искренне… Кстати, он упомянул пароход. Разве их еще используют?

– Тебя что-то огорчило, милый? – неверно истолковав мою задумчивость, поинтересовалась женщина.

Я покачал головой.

– Вы сказали, что я болел. Чем?

Мужчина с женщиной переглянулись.

– Это было нечто вроде душевной болезни, сын, – осторожно начал мужчина. – Ты вел себя непохоже на остальных, был замкнут, молчалив… Но не стоит бояться или расстраиваться из-за этого. Вопреки мнению докторов, недуг не был настолько серьезным, чтобы его нельзя было победить. Мы отправились в путешествие по южным морям, и солнце, свежий воздух и вода подействовали благотворно. Ты обрел душевное равновесие и теперь не отличаешься от других детей твоего возраста. Мы с мамой невероятно рады этому!

Я потер подбородок. Из того, что этот человек сказал, абсолютно правдивыми были только последние слова. В остальном он явно что-то недоговаривал или утаивал.

Хорошо, допустим, этот парень, в которого я превратился, был аутистом или что-то вроде того. Но как и почему я стал им? Возможно то, что скрыл его отец, способно пролить свет на этот момент? Попытаюсь выяснить еще что-нибудь.