Окно на границе

Окно на границе
Георгий Юрский

Начальник таможенного поста Андрей Волынский сталкивается с нелегким выбором. Чтобы вернуть похищенную дочь, ему надо пропустить контрабандный груз. В это же время в черноморском порту готовится теракт и ставки растут. Ему берется помогать сотрудник ФСБ Максим Ерохин, новый ухажер его бывшей жены. Как поступит Андрей в этой ситуации? Кто стоит за похищением его дочери?

Георгий Юрский

Окно на границе

1.

Оксана, молодая симпатичная женщина, торопилась вернуться домой. Она была очень встревожена.

– Нина! Ты дома? – прокричала она в глубину квартиры, толком даже не войдя в двери.

Ответом ей была тишина, нарушаемая только негромко работающей стиральной машиной. Оксана взяла в руки смартфон и в очередной раз набрала номер дочери. Та по-прежнему не отвечала, телефон был не в сети. Немного подождав, Оксана позвонила по очереди всем дочкиным подружкам. Все они оказались дома, и после школы никто из них не видел Нину.

Нервно закусив губу, Оксана еще раз набрала номер Ольги, одноклассницы Нины. Дочь ни с кем в классе особенно не дружила, но зато Ольгину маму Оксана знала по школьным собраниям.

– Оленька, скажи мне, а ты не знаешь телефон этой вашей новенькой с синими волосами? – спросила она, стараясь не выдать свое беспокойство. – Ну вы еще ее вроде бы «альтушкой» называете. Лебедева, по-моему, ее фамилия.

– Тетя Оксана, эта Лебедева ни с кем в классе не общается. – растерянно ответила девочка. – Знаю, что она живет в доме напротив Дворца творчества. Я ее там видела, когда с музыкалки выходила.

– Спасибо, – Оксана повесила трубку и задумалась.

Идея искать свою дочь дома у малознакомой девочки казалась нелепой, но сейчас ей было не до логики. Оксана решительно схватила сумочку и ринулась на улицу. До предполагаемого жилища Лебедевой она дошла всего за пару минут. Дом был в аварийном состоянии, но при этом наполовину заселен. На скамеечке во дворе сидели две бабульки, подставляя сморщенные лица лучам майского солнца.

– Добрый день. А вы случайно не знаете, где Лебедевы живут? – обратилась к ним Оксана.

– Наркоманы что ли? – ожидаемо ответила одна из старушек. – Так они в пятой обитают.

У Оксаны похолодело в груди. Она живо представила свою дочь в наркопритоне. Без всякого промедления женщина ринулась в подъезд. На втором этаже она угадала пятую квартиру по громкой музыке, доносящейся из-за покосившейся двери. Оксана нажала на кнопку звонка, но ответа не было. Тогда женщина принялась молотить кулаками в дверь. Музыка по-прежнему гремела, но никто не отзывался.  У Оксаны потемнело в глазах от ярости. Она уже в красках представила свою дочь, лежащую на полу в окружении шприцев.

Посмотрев на хлипкую дверь, Оксана разбежалась и ударила ее правым плечом. Дверь пошатнулась, но выстояла. Тогда она повернулась другим плечом, потому что правое ощутимо заболело от удара. Разбежавшись чуть сильнее, Оксана смогла выбить дверь и ворвалась в квартиру. Похоже, что никто из присутствующих не обратил внимания на это вторжение. В первой комнате было пусто. Во второй же была оборудована импровизированная музыкальная студия, где репетировали трое музыкантов. Там было двое молодых парней, барабанщик и гитарист. За клавишами стояла девушка с пирсингом на лице и с гривой волос, выкрашенных в синий цвет. Она удивленно посмотрела на женщину. «Это, наверное, и есть Лебедева», – машинально отметила для себя Оксана. Вся троица вдохновенно исполняла какой-то панк-рок, что-то из репертуара «Короля и шута». Наркопритона и присущих ему атрибутов в квартире не наблюдалось, равно как и Нины.

Оксана зачем-то помахала рукой молодым людям и рванула на выход из квартиры.

В ее душе смешались стыд за свою несдержанность и злость на пропавшую дочь. Женщина остановилась, потерла лицо, глубоко вздохнула и набрала бывшего мужа.

– Волынский слушает, – в телефоне прозвучал властный и уверенный баритон.

Оксана была не уверена, сказал ли он это по привычке, либо намеренно, чтобы показать ей свою занятость. Ее номер должен был высветиться у него на экране.

– Андрей, это я.

– Слушай, сейчас не очень удобно. Давай перезвоню, – проговорил он, слегка понизив голос.

– Это срочно. Нина пропала, – Оксана не стала церемониться.

– В смысле пропала? – Андрей явно встревожился.

– В прямом. Дома ее нет, у подружек тоже нет, телефон выключен. Из школы ушла вместе со всеми. С карточки списаний не было.

– Да погоди, может где-то в гостях. А телефон разрядился. И вообще, ей уже четырнадцать лет, паспорт даже получила, – Андрею не хотелось верить в плохое, хотя по спине уже предательски поползли мурашки.

– Она никогда никуда не уходит, не сообщив мне. И телефон мой наизусть помнит, могла с чужого позвонить, – голос Оксаны дрожал.

– Так, ладно. Сейчас поручения раздам и приеду к тебе, – Андрей вздохнул и нажал на отбой.

Он сам набрал телефон дочери, тот не отвечал. Думать о чем-то нехорошем не хотелось, по натуре он был скорее оптимистом, но взволнованный голос жены не оставлял сомнений в серьезности произошедшего. Хотя она и была довольно мнительной особой, сейчас ее беспокойство начало передаваться ему.

Волынский оглядел свой кабинет, лежащие на столе бумаги и вызвал заместителя. Это была молодая и очень симпатичная женщина, переведенная на их таможенный пост по ротации из Астраханской таможни.

– Ирина Николаевна, мне уехать надо по важному делу. Не совсем рабочему. «Ноблесс», так сказать, «оближ», – блеснул он знанием иностранного языка. – Я совещание назначил с досмотровыми инспекторами, надо довести контрольные показатели на следующий квартал, справитесь? – Андрей протянул ей несколько листочков.

Тут же он поймал на себе игривый взгляд новой сотрудницы. Волынский знал о своем успехе у женщин, одинокий привлекательный мужчина, сделавший карьеру – это была завидная партия. Но и до своего развода, и даже после, он старался никаких романов на работе не заводить. Так что нынешняя ситуация ставила его в тупик. Андрей до сих пор не мог найти нужный тон со своей заместительницей. По ее взглядам он догадывался, что девушка настроена на общение в нерабочее время, но сам Волынский эту грань переходить не хотел. Однако внимание молодой и красивой особы ему очевидно льстило.

– Вы же поди и не такую работу заваливали, – сострил Волынский, стараясь не показывать своего смущения от этого обмена взглядами.

– Ну вы скажете, – кокетливо усмехнулась Ирина Николаевна, взяла листочки, просмотрела их и вышла из кабинета.

Волынский закрыл дверь и переоделся из форменной одежды в гражданскую, не отказав себе в удовольствии взглянуть в зеркало на свою почти атлетическую фигуру, заработанную регулярными занятиями в спортзале.

Работал Андрей начальником таможенного поста в порту на Черноморском побережье Кавказа. Начальство было далеко, так что отпрашиваться ни у кого нужды не было, но он старался без особой надобности с работы не отлучаться. Но сейчас ситуация явно требовала его вмешательства. «Хотя может эта дура какую-то интригу затеяла? Вернуть меня таким способом хочет?», – засомневался Андрей. Но как только он сел в машину, у него зазвонил телефон. Звонок был через мессенджер и с незнакомого номера, и обычно Андрей на такие не отвечал. Это мог оказаться очередной банк с предложениями кредита или вовсе мошенники, но сейчас что-то его толкнуло принять вызов.

– Андрей Эдуардович? – прозвучал механический мужской голос, до неузнаваемости измененный программой.

– Я. А кто это? – машинально ответил Андрей, уже догадавшийся о предмете разговора.

По его спине опять побежал холодок, а руки судорожно сжали руль внедорожника.

– Это не важно. Ваша дочь у нас. Не обращайтесь в полицию, делайте что вам скажут, и тогда вы ее снова увидите. Мы с вами свяжемся и дадим инструкции. Никому не сообщайте, иначе ваш ребенок умрет, – механический голос звучал монотонно и безжизненно, но от этого было еще страшнее.

– Я вас козлов урою! – в запале начал было кричать Андрей, но абонент уже отключился.

Первой его реакцией была злость на тех, кто посмел причинить вред его дочери. Попытка перезвонить похитителям ничего не дала, абонент не отвечал. Андрей с раздражением швырнул телефон на сиденье и задумался. Ситуация не из простых. Надо о искать помощи, но у кого? С полицией у Волынского были крайне напряженные отношения. Им очень хотелось порулить в порту, но Андрей жестко пресекал их попытки проводить там оперативные мероприятия.

– Если что-то украдут, или докеры подерутся – добро пожаловать, а с контрабандистами мы и без вас поборемся, – сразу после своего назначения заявил он начальнику линейного отдела в ответ на предложение посотрудничать.

Полицейские затаили обиду, несколько раз останавливали машины, выезжающие из порта, в попытках найти незаявленные товары, но Андрей лично помогал предпринимателям писать жалобы в прокуратуру, и вскоре от них отстали. Это помогло Волынскому получше владеть ситуацией на подконтрольной территории, ведь в порту присутствовали еще и пограничники, с которыми ссориться было нельзя из-за их принадлежности к всесильной ФСБ.

С морской администрацией порта Волынский поддерживал ровные отношения, владельцев терминалов он всячески оберегал от невзгод, понимая важность конструктивных отношений с ними. Контрольные органы вроде Роспотребнадзора и Россельхознадзора Андрей держал на дистанции. Мол, у вас свое поле деятельности, у меня свое. В целом, работа начальником таможенного поста в порту требовала недюжинных дипломатических способностей. Ведь, кроме государственных контролирующих органов, там были еще и хозяева морских терминалов, импортеры и экспортеры, отправляющие и принимающие грузы, а также экспедиторы, в этом всем им помогающие. Суда и экипажи обслуживали грузовые и судовые агенты, шипчандлеры и бункеровщики. Волынский довольно хорошо в этом ориентировался, и выстроил рабочие отношения со всеми, но именно с полицией они были самыми напряженными.

Теперь ссора с органами внутренних дел оборачивалась проблемой. Андрей готов был переступить через свою гордость, но он понимал, что полиция и так-то не очень хороша в подобных делах, а с особым отношением к нему, вообще не будет напрягаться. «Может, к бандитам? Есть же такие, кто машины угнанные возвращает… А как на них выходить? Не вариант», – отбросил Андрей еще одну мысль. Он принципиально не занимался контрабандой, поэтому никаких связей с организованной преступностью у него не было.

Сплюнув, Андрей завел двигатель своего Ленд крузера и отправился в квартиру, оставленную им после развода жене и дочке. Город был маленький, и через несколько минут он уже поднимался по лестнице уютного малоэтажного комплекса. Из окон дома, стоящего на склоне горы, открывался вид на Черное море. Волынский в свое время очень радовался тому, что дочка может добежать до моря за несколько минут. Сейчас вид безмятежной лазурной синевы наоборот подчеркивал трагичность ситуации, в которую они попали. Злость и лихорадочный поиск путей решения проблемы сменились тревогой за жизнь дочери.

– Что-то удалось узнать? – выпалила Оксана, не дожидаясь пока он зайдет в квартиру.

Лицо ее опухло от слез, глаза покраснели, а руки нервно теребили телефон, как будто ей вот-вот кто-то должен был позвонить и сообщить важные новости. Но, как машинально отметил Андрей, в целом она выглядела неплохо, сменила прическу и похудела с момента их расставания.