Оценить:
 Рейтинг: 0

Белый Волк

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
9 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Рядом Михаил седлал своего скакуна, проверял содержимое седельных сумок.

Волка осенила мысль, показавшаяся ему удачной, и он шепнул лошади:

– Я назову тебя Искорка.

Новоиспеченная Искорка воззрилась на парня как будто с благодарностью. Тот рассмеялся. Михаил оглянулся на него с улыбкой и заметил:

– Повезло вашей лошадке. Хоть везет на спине двоих, а ноша у нее, верно, полегче, чем у остальных. Ты, паря, поджарый, легкий, а уж немтырь – худющий, как щепка. Даром что росту под сажень… Откуда у него только сила в плечах?

* * *

Никто из отряда прежде не бывал в Рачевском городке, Бутков и Устин только примерно знали туда дорогу. В городке жил их осведомитель, остяк по имени Конда, от которого Буткову и стало известно о золотом кумире. Этот Конда, насколько понял Волк, был кем-то вроде купца и некогда хаживал даже за Каменный пояс. Бутков, однако, не сомневался, что они застанут Конду в городке и он окажет им содействие.

– Мы с ним условились о встрече, – объяснил Иван. – У него в нашем деле своя корысть.

В дороге отряду предстояло провести около десяти дней. Для Волка большим облегчением явилось то, что Устин больше не докучал ему своими россказнями – видно, Бутков о том его попросил. Вообще новые товарищи Волка держали мало бесед между собой. Один день сменялся другим без особенных происшествий. Только раз, когда отряд ехал по равнине, зоркий Устин усмотрел вдалеке несколько движущихся точек – людей. Отряд сразу же погнал своих лошадей в сторону, чтобы избежать встречи с незнакомцами, кем бы те ни были. Повстречать друзей Бутков и его спутники не ждали, и ввязываться в стычку им не хотелось, хотя при крайней нужде они готовы были постоять за себя с оружием в руках.

Волк иногда задумывался: случай или судьба свела их вместе? Последние месяцы его жизни прошли как во сне; ему теперь даже почти не верилось, что это он, а не кто иной, ждал над собою суда и по стечению обстоятельств спасся. Из деятеля юноша превратился в созерцателя собственной жизни.

Еще он понял, к своему удивлению, что привык к постоянной компании немого. Рядом с ним было спокойно – Волк чувствовал, что он его не предаст, не ударит в спину. Наверное, потому, что ожидать от полубезумного, но смирного человека подлости или злого умысла не приходилось.

Питался отряд взятой с собою провизией, расходуя еду бережливо. Хотя порой надолго делали остановки, чтобы дать лошадям отдых, тешить себя охотой не пытались. Все притихли, размышляли, будто перед последней затеей Буткова решили подвести про себя какие-то итоги. Даже Устин, казалось, посерьезнел, хотя один раз все-таки выкинул шутку в своей манере.

Их отряд сделал привал у озерка. От того места, где они оставили лошадей на привязи, к воде нужно было спускаться по довольно крутому склону. Тропа огибала несколько невысоких деревьев и приводила к песчаному участку берега, огороженному с обеих сторон россыпями валунов разного размера. Волк и Михаил спустились к воде, за ними увязался немой. Михаил набирал кристально чистую воду в бурдюки, Волк ему помогал; вода была студеная. Немой, стоявший рядом, с радостной улыбкой глядел на озеро. Вдруг он стянул с себя сапоги, принялся снимать одежду.

– Никак купаться вздумал, – сказал Михаил.

– Застынет, дурень, – обеспокоенно произнес Волк.

И юноша подался было к немому, чтобы его остановить, но тот, оставшись в одних портках, резво забежал в воду. Зайдя в воду по пояс, он принялся играть как дитя: лупить во воде руками, поднимая брызги, зачерпывать ее горстями и поливать себе голову и плечи.

Михаил опустил бурдюки наземь и наблюдал за немым. Прошла минута или две. Волк сказал с тревогой в голосе:

– Вон, кожа у него чуть не посинела…

Михаил отозвался:

– Он всегда бледный.

– Нет, вода все ж студеная больно…

И Волк повысил голос:

– Выходь! Выходь на берег!

Но немой продолжал плескаться. Волк постоял еще немного, кусая с досады губы, а потом проговорил:

– Выволоку я его, не то обмерзнет.

Он быстро разделся догола и забежал в воду, которая показалась ему обжигающе холодной. Приблизившись к немому, он повлек его за собой; поняв, что его хотят вывести из воды, «Васька» принялся еще шибче плескаться и махать руками. Волку пришлось крепко схватить его за запястье и с силой тянуть к берегу. Только тогда немой последовал за ним.

Они вышли на сушу, и обнаружилось нечто странное: одежда Волка была тут, у ног Михаила, а лежавшая немного в стороне одежда безъязыкого куда-то запропастилась. Волк обтерся собственной рубашкой, пока Михаил недоуменно озирался, затем ей же кое-как вытер немого и быстро оделся. На берегу было куда холоднее, чем в воде; как нарочно, поднялся пронизывающий ветер. Бывший стрелец со вздохом скинул с себя тулуп, оставшись только в поддетой под него тонкой свитке, и отдал его немому, чтобы тот не простыл. Немого била дрожь. Волк и Михаил помогли ему накинуть тулуп, а потом, поддерживая под руки, повели по тропе обратно к их стоянке. Крутой путь наверх был труден: немтырь дрожал, шатался, беззвучно хныкал.

Отдыхавший Бутков воззрился на них с удивлением. Он только что ненадолго отходил и, вернувшись, нашел одежду немого, которая и теперь лежала здесь. Устина поблизости нигде не было. Сразу догадавшись, что могло случиться, Волк сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Разожгли костер. Немому помогли одеться, усадили у огня сушить портки и греться, и дали ему выпить бражки – согреть нутро, чтобы не захворал.

Устин где-то бродил около часа. Вернувшись, он сразу понял по выражению лиц, что его проделка вызвала гнев. Тогда он (обращаясь в основном к Буткову) признался, что улучил подходящий момент и, метнувшись коршуном, незаметно схватил и унес одежду немого. Устин говорил, что это показалось ему безобидной забавой – потешиться над незадачливым купальщиком; он рассыпался в извинениях, но Волк видел его неискренность. Бутков произошедшее не счел чем-то важным. Он принял извинения и оставил Устина без всякого наказания, но Волк понял, что насмешник таким образом отомстил немому за удар в день пирушки, и накрепко запомнил этот случай.

На одиннадцатый день в пути их отряд сделал долгий привал; Бутков по известным ему признакам понял, что остяцкий городок должен быть недалеко. Он пошептался о чем-то с Устином, и тот уехал вперед, нещадно подгоняя свою лошадь. Вернулся Устин поздно вечером, и не один. Его сопровождал, тоже верхом на коне, немолодой остяк, одетый по обычаю своего народа: в шубу из оленьих шкур, украшенную разноцветными полосками ткани, и с остроконечной шапкой на голове.

Рачевский городок и правда был близок. Они до него добрались.

Глава третья

Золотой идол

1

Волк познакомился с шаманом вскоре после того, как скончался Килим, и незадолго до того, как он сам покинул мать и родную сторону. Шаман передал отроку изустное послание, сообщив, что хочет с ним встретиться наедине, в священной роще. Белый Волк удивился, но приглашение принял. На эту встречу он шел с трепетом в сердце.

До рощи пешком было идти с полчаса. Там, среди могучих, высоких кедров, его Народ порой приносил жертвы – почти всегда пищу, реже украшения или одежду. Праздникам они радовались вместе с богами.

Когда Белый Волк туда явился, уже вечерело. Шаман его ждал. Несмотря на прохладу, на отшельнике была надета только голубая накидка – от такого зрелища мерзлявый Волк поежился, как если бы сам не был тепло одет. Впервые он встречался с шаманом наедине, встречался с человеком, которого в глубине души побаивался, как и многие из Народа. Шаман говорит с богами, а это значит – он каждый день глядит в лицо смерти. Кто знает, чего от него ждать, что он может выкинуть?

– Вы желали меня видеть?

– Да.

Лицо шамана оставалось бесстрастным, даже безучастным. Он не торопился говорить: похоже было, что появление Белого Волка застало его погруженным в какие-то размышления. Парень ощутил неловкость. Чтобы не затягивать молчания, он огляделся по сторонам и сказал первое, что пришло ему в голову:

– Раз это священная роща, стало быть, деревья в ней – священные?

И тут же устыдился, подумав, что сболтнул глупость, но шаман улыбнулся и кивнул благосклонно.

– Все деревья священны. Люди поклоняются в этой роще потому, что у них недостает сил, чтобы относиться с почтением к каждому дереву. Но один – это уже много лучше, чем ничего.

Во взгляде шамана появилась искра заинтересованности. Он наблюдал, что Белый Волк станет делать теперь. Чувствуя себя беззащитным перед этим взором, подросток подошел к ближайшему кедру, положил руку на его морщинистую кору, словно надеялся таким способом получить подсказку. Ведь это вы меня сюда призвали, чего теперь от меня ждете? – едва не сорвалось с его уст, но он сдержался.

– Ты знаешь, как люди впервые обрели огонь? – произнес шаман нараспев.

– Это знает каждый мужчина, – ответил Белый Волк, немножко гордясь возможностью назвать себя «мужчиной». – Старый Килим мне рассказывал. Первый огонь – это огонь с неба. Наш Народ был беспомощным и голодным, прозябал в тенях, но с неба сошел пламень, от которого наши предки разожгли свои костры.

– Ты видел этот огонь? – шаман задал неожиданный вопрос. – Не бледный, слабый, недолговечный земной огонь, а тот первообраз, от которого его зажгли когда-то?

На очищенном от коры стволе одного из деревьев был вырезан человеческий лик.

– Я не раз видел молнии…

<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
9 из 12