По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Хорднек. Ярость Мортифера
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Хорднек. Ярость Мортифера
Георгий Бобровников
Как сильно может перемениться жизнь за несколько дней… Казалось, ещё вчера я, Хорднек, покинул троллей Пылистой горы. Теперь же я состою в отряде героев, которые идут за головой Мортифера, обезумевшего чёрного дракона. Честно говоря, мне плевать на эту дурацкую охоту. Я лишь жду удобного момента, чтобы сбежать к волшебным водам, даровавшим мне жизнь, и исцелить в них окаменевшую руку. Ну, а до тех пор… Духи, не дайте отряду узнать, что именно после встречи со мной дракон впал в неистовую ярость.
Хорднек
Ярость Мортифера
Георгий Бобровников
© Георгий Бобровников, 2016
© Анастасия Кашен-Баженова, дизайн обложки, 2016
Бета-ридер Евгения Литвиненко
ISBN 978-5-4483-5867-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог. Тролль из племени Пылистой горы
Никогда не забуду это проклятое чувство. Большинство ощущает его хотя бы раз в своей жизни, и лишь самые удачливые не ощущают его вовсе. Это чувство испытывает каждый тролль, увидевший розовеющее небо и поднимающийся из-за горизонта солнечный диск. В тот самый момент, когда солнечные лучи покрывают землю, тролль чувствует, что его жалкой жизни пришел мучительный конец. С недавних пор оно начало буквально преследовать меня, в какие дебри не забирался бы я по зову судьбы. Не знаю, зачем Темному Духу понадобилась моя душа, но я не собираюсь её отдавать. Во всяком случае, не без боя.
Стоит троллю умереть, как его душа уходит в землю и переносится к ближайшему Источнику Магии. Там она вселяется в камень, который от воздействия энергии Источника превращается в тролля. Так и я появился на свет, образовавшись из валуна возле Источника, что расположен глубоко в недрах Пылистой горы. Нагнувшись к его водам, я впервые увидел мои тёмно-карие глаза, узкое лицо, посреди которого торчал огромный вытянутый нос, прижатые к голове широкие и длинные уши с загнутыми заостренными концами и едва высовывающиеся изо рта два нижних клыка.
Тролли, обитающие в пещерах Пылистой горы, прозвали меня Хорднеком. Но нередко я слышал от них и такие клички как «полурослик», «недоросток» и «поколенник». Всё потому, что я намного ниже остальных троллей. Нередко из-за низкого роста многие принимали меня за крупного гоблина и, лишь внимательно присмотревшись, признавали во мне тролля.
Для племени я был живым оскорблением всей нашей расы. Не проходило ни дня, чтобы очередной тролль не вздумал меня избить. Чтобы выжить, пришлось учиться биться с теми, кто превосходил меня ростом и силой. Как и все тролли, я вынослив и крепок, поэтому такие драки могли длиться по нескольку часов без шанса на передышку. Меня давно бы забили насмерть, если бы не еще одна наша особенность: тела у троллей очень быстро восстанавливаются. Раны, переломы, вывихи – всё это исцеляется прямо на глазах. Неудивительно, что троллей называют «идеальной боевой силой», пусть это и не совсем верно. Мы были бы идеальной боевой силой, не будь у нас одного серьёзного изъяна, который я испытал на себе: стоит троллю попасть под лучи солнца, как он немедленно обращается в камень. За пределами Пылистой горы не раз я натыкался на окаменевших троллей.
Насколько сильной была моя ненависть к племени, настолько же сильной была любовь к изучению подземелья Пылистой горы. С каждым днем я становился всё ловчее и проворнее и мог забираться в ещё более глубокие катакомбы и выбираться обратно. Только там можно было достичь полного одиночества. Но мне не удавалось продержаться в них дольше месяца. Всё-таки, никакой жук не сравнится с жареным кабаном или кроликом. Кроме того, пещеры быстро надоедали. В конце концов, они мне так осточертели, что я начал задаваться вопросом: «А что находится за пределами горы?».
Мало какой тролль смел покидать родные пещеры, если только он не был охотником. Случалось, конечно, и так, что кого-то изгоняло племя, но это было дикой редкостью. Меня, как ни странно, изгонять не спешили, но и останавливать никто не стал. Стоило в тот день солнцу скрыться за горизонтом, как в племени Пылистой горы стало на одного тролля меньше. Я покинул это место, надеясь никогда больше туда не вернуться.
Яркая луна освещала лес вокруг меня. Надолго же врезалась мне в голову куча поваленных деревьев неподалёку и заснеженная скала, похожая на застывшего великана, заросшего мхом и вкопанного в землю.
Было тяжело жить без племени и горы над головой… Никогда прежде мне не требовалось охотиться и, особенно, находить подходящие места, чтобы переждать солнце. Всему этому приходилось учиться на бегу, и для бегуна я хорошо учился. Уже через пару недель я мог различать следы множества зверей, читать их. С их помощью, охотиться на кроликов, оленей и прочую дичь не составляло труда. По следам же я, на первых порах, находил медвежьи берлоги. Лучших мест, чтобы пережидать дни, было не найти. Медведи, порой, могли быть проблемой, но только в тех случаях, если они вообще меня замечали. Но даже при худшем исходе ни один из этих неповоротливых тварей не мог сравниться с троллем Пылистой горы, пусть и низкорослым.
С каждым днём выживание в лесу все более приходилось мне по вкусу. Впервые рост стал даром, а не проклятьем. Будь я хоть на три дюйма выше, было бы намного сложнее прятаться в тени кустов и деревьев. Много времени ушло на то, чтобы научиться бесшумно ходить. Но результаты превзошли все мои ожидания: я сам едва слышал свои шаги.
С новыми навыками охотиться стало намного проще, так что я стал продвигаться вглубь леса. Кто знает, какие удивительные места могли ожидать меня за пределами этой чащи?
Мне не везло поначалу: в стороне, куда я направился, лес начинал сильно редеть. Одной ночью я забрался на дерево повыше и увидел за границей леса широкую распростёртую степь. Туда мне, разумеется, дороги не было, если только я не искал смерти под лучами солнца. Впрочем, не стоит мне на это жаловаться, эта степь была одним из немногих интересных открытий за пределами горы. В течение многих недель я видел лишь холмы да деревья, за которыми скрывались лишь больше холмов и больше деревьев. А когда родной горный хребет скрылся за бескрайними лесами, впервые за долгое время я почувствовал себя таким одиноким…
Но всё изменилось, когда, выйдя на опушку леса, я увидел широкую бурную реку, шумно утекающую вдаль, на другом берегу которой расположился небольшой людской городок. Не знаю, что на меня нашло, но я был готов свернуть горы, лишь бы там оказаться. Буйные воды реки не давали мне возможности её переплыть, поэтому пришлось искать обходной путь.
Как говорят, ищущий найдет. Не прошло и двух ночей, как я вышел на дорогу, которая вела к каменному мосту через реку. Оказавшись на другой стороне, я быстро освоился в тамошней роще и потихоньку начал приближаться к городу.
Решительность проникнуть в людской город пришла не сразу. Несколько дней я потратил, лишь готовясь к первой вылазке. Мне удалось найти берлогу неподалеку от городских стен и подготовить у неё второй выход на тот случай, если горожане поймут, где я прячусь, и придется уносить отсюда ноги.
Первые ночи я воздерживался от воровства. Мне хотелось получше узнать сам город и людей, которые в нем живут. Чем этот город занимается? Что может быть важным для меня? Насколько серьезно я влипну, если попадусь? И, наконец, чем здесь можно поживиться? Пока я не ответил на все эти вопросы, я не притронулся ни к одной вещице.
У местных была одна чудная особенность – все они изъяснялись на языке, который я прекрасно понимал. Да что там понимал! Когда я попытался произнести некоторые слова, они вылетели из моих уст без единой запинки. О многих вещах я впервые услышал именно от этих людей, но я почему-то знал, о чем они говорят. Они упоминали, что их язык называется «всеобщим».
«Не знаю, каким образом мне удаётся понимать его? И как, чёрт побери, я на нём говорю?! – целая череда вопросов возникала в голове. – Зуб даю, какие-то маги зачаровали этот язык, чтобы любое разумное существо могло без проблем им владеть!»
Наконец, я решился на первую кражу. Тогда я стащил сочного жаренного поросенка у местного мясника. После многих и многих месяцев сырого мяса, этот жареный зверек мне показался пищей, достойной Духов. После него было сложно удержаться, чтобы не стащить что-нибудь еще.
За несколько ночей я пристрастился к воровству. Помимо еды, я обзавёлся полезными и удобными вещами, вроде стального кинжала и простенькой одежды. Воровать было до смешного просто даже с учётом того, что город патрулировали стражники с собаками, хозяева нанимали сторожей, а другие сами старались не спать всю ночь, лишь бы поймать вора. Собаки не могли меня учуять из-за того, что в силу каменной природы я начисто лишен запаха, некоторые сторожа были и сами не прочь что-нибудь да присвоить, а хозяева, что отказывались от сна, в итоге валились с ног от усталости.
До сих пор не понимаю, почему они обратились именно к нему… похоже, всё-таки не настолько хорошо я прятался в последние дни. Наверняка жители просекли, кто же обворовывал их город по ночам. Видно, решили, что я гоблин. А там, где один гоблин – обязательно будут ещё десятки… Как бы то ни было, всё переменилось, когда в городе появился Охотник, истребитель монстров. И опытный, причём. Думаю, жителям пришлось скинуться всем городом, чтобы его нанять. Я даже не замечал, как он следил за мной по ночам.
Чёртов Охотник. Никогда не забуду этой встречи.
Он забрался ко мне в берлогу и, схватив за правую руку, потащил на поверхность. Проснулся я лишь когда моя рука попала под лучи солнца…
Никогда в жизни так не кричал… Равно как и не испытывал подобной боли. Меня жгли, кололи, избивали, но ничто не могло сравниться с этим. Моя рука болела так, словно её окунули в лаву.
Обезумев от боли, я рванул в берлогу, затащив туда Охотника, а после пнул его в голову с такой силой, что тот вылетел за пределы берлоги на несколько шагов. С какой ненавистью я смотрел на него, лежащего без сознания на солнечном свету, как жаждал выбраться и свернуть его поганую шею, но солнце не давало мне этого сделать. Пришлось утихомирить свой пыл, влезть обратно в берлогу и покинуть её через заготовленный лаз с наступлением ночи.
Покинув берлогу, я двинулся, куда глаза глядели. Лишь бы убраться подальше от этого треклятого города. Следующая ночь далась мне очень непросто – рука чертовски сильно болела. Казалось, будто она, окаменев стала намного тяжелее. У меня отнималось плечо. Почти всю ночь мне приходилось привыкать работать левой. Охотиться с каменной рукой не получалось, поэтому следующие несколько ночей я практически не ел мяса. Оставалось лишь питаться всякими корешками, которые я выкапывал недалеко от берлоги. До сих пор ощущаю во рту их отвратный привкус.
Однажды я увидел высокую гору вдали. Она одиноким гордым стражем стояла посреди редкого леса. У меня ушло две ночи, чтобы добраться до этого места. Вот бы оказаться внутри неё, спрятаться там до тех пор, пока я не придумал бы, что делать с окаменевшей рукой и куда податься. Ход внутрь горы я нашел лишь спустя полночи.
Как хорошо вновь оказаться в родной темноте! Груз недавних бед оставил плечи, а пещерный воздух наполнил грудь. Даже боль в руке слегка приутихла, хоть и не исчезла. Я уходил в гору всё глубже и глубже, пока не услышал приглушенный гул. Казалось, что в недрах горы иногда скатывались гигантские круглые валуны.
Вскоре я дошел до чудовищной глыбы, преградившей проход. Пол рядом с ней жёг мне ноги. Из двух отверстий в скале исходили клубы плотного дыма. Гул ударил с новой силой. Хоть он и звучал, как и раньше, отдаленно, мне почему-то казалось, что на самом деле источник звука находился совсем неподалеку от меня. «Неужели я нахожусь в одной из огненных гор, о которых в нашем племени слагали легенды? – от этой мысли орава мурашек пробежалась по моей спине. – Надо пробраться внутрь!» – твердо решил я.
Наверху я увидел небольшую щель, в которую можно было пролезть. Дело осталось за малым – забраться по валуну наверх. Выступ с дымящимися дырами оказался очень удобной отправной точкой. Я запросто вскарабкался по нему наверх, цепляясь за выбоины и выступы. Жаль, что у меня не было желания внимательно их осмотреть. Это могло бы многое предотвратить…
По оставшейся части скалы было невозможно забраться – всякий раз, когда я пытался зацепится за неё, моя рука соскальзывала. В сердцах я кричал все известные мне ругательства при каждой неудачной попытке. Тогда раздался настолько мощный гул, будто земля разверзлась у меня под ногами. Скала зашевелилась и начала подниматься. Мне не удалось удержаться на ногах. Кубарем свалившись с выступа, я грузно упал на спину. Грот залил тусклый рыжеватый свет: в скале образовались два янтарно-огненных камня с широкой черной полосой посередине. Теперь-то я четко видел, что всё это время принимал за скалу. В страхе я принялся отползать от монстра, не в силах подняться на ноги. Многое я слышал об этих существах, но не мог и подумать, что когда-либо встречу одного из них. Даже в своих самых страшных снах я не представлял, что встречу… живого дракона!
Часть 1. История тролля
Глава 1. В когтях черного дракона
Кривые громадные когти царапают пол, издавая протяжный, режущий уши скрежет. Не в силах вытерпеть этот отвратительный звук, я прикрываю уши. Но как бы сильно я ни прижимал их к голове, скрежет не становится тише. Череда оглушительных хрустов эхом проносится по пещерам, словно гора собирается развалиться на куски. Тяжелые удары драконьего хвоста сотрясают гору, и та отдаёт гулким треском.
Наконец, все звуки стихают, и драконья голова опускается ко мне, ярко освещая пространство вокруг меня большими, как тарелки, огненными глазами. Животный страх сковывает тело и перехватывает дыхание. Нет сил оторвать взгляд от огромного ящера. Его чешуя черна, как уголь, а голову покрывает дюжина рогов. Два могучих крыла сложены за спиной, из которой торчит череда костяных пластин. В глазах монстра бушует яростное пламя, ждущее удобного момента, чтобы вырваться и поглотить несчастную душу, поймавшую на себе драконий взгляд.
– Кто ты такой? – раскатом грома звучит драконий голос. Трупная вонь из пасти чудища ударяет мне в нос, едва не лишив сознания. С трудом держась на ногах, заглядываю ему в глаза. Огонь зловеще скользит по блестящей черной чешуе, предвкушая момент, когда ему, наконец, дадут насладиться плотью незваного гостя. В отблесках видны многочисленные выбоины и нарезы, но вскоре они растворяются во тьме. Весь мир плывёт перед глазами. Остаётся только смотреть на два размытых огонька и выдавить из себя:
– Я…
– У этого «я» должно быть имя. Назови его! – повелительно гремит дракон, убрав от меня голову и избавив от ужасной вони. Жадно глотая свежий воздух, я натужно продолжаю наш разговор.
– Хорднек, – выговариваю я полушепотом, но дракон, кажется, меня услышал. Наконец, взгляд снова сосредотачивается на нём. Его глаза пристально смотрят на меня, словно пытаются сжечь огненным взглядом.
– Скажи мне, Хорднек, – произносит он, наконец, – что привело тебя в Его владения?
Георгий Бобровников
Как сильно может перемениться жизнь за несколько дней… Казалось, ещё вчера я, Хорднек, покинул троллей Пылистой горы. Теперь же я состою в отряде героев, которые идут за головой Мортифера, обезумевшего чёрного дракона. Честно говоря, мне плевать на эту дурацкую охоту. Я лишь жду удобного момента, чтобы сбежать к волшебным водам, даровавшим мне жизнь, и исцелить в них окаменевшую руку. Ну, а до тех пор… Духи, не дайте отряду узнать, что именно после встречи со мной дракон впал в неистовую ярость.
Хорднек
Ярость Мортифера
Георгий Бобровников
© Георгий Бобровников, 2016
© Анастасия Кашен-Баженова, дизайн обложки, 2016
Бета-ридер Евгения Литвиненко
ISBN 978-5-4483-5867-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог. Тролль из племени Пылистой горы
Никогда не забуду это проклятое чувство. Большинство ощущает его хотя бы раз в своей жизни, и лишь самые удачливые не ощущают его вовсе. Это чувство испытывает каждый тролль, увидевший розовеющее небо и поднимающийся из-за горизонта солнечный диск. В тот самый момент, когда солнечные лучи покрывают землю, тролль чувствует, что его жалкой жизни пришел мучительный конец. С недавних пор оно начало буквально преследовать меня, в какие дебри не забирался бы я по зову судьбы. Не знаю, зачем Темному Духу понадобилась моя душа, но я не собираюсь её отдавать. Во всяком случае, не без боя.
Стоит троллю умереть, как его душа уходит в землю и переносится к ближайшему Источнику Магии. Там она вселяется в камень, который от воздействия энергии Источника превращается в тролля. Так и я появился на свет, образовавшись из валуна возле Источника, что расположен глубоко в недрах Пылистой горы. Нагнувшись к его водам, я впервые увидел мои тёмно-карие глаза, узкое лицо, посреди которого торчал огромный вытянутый нос, прижатые к голове широкие и длинные уши с загнутыми заостренными концами и едва высовывающиеся изо рта два нижних клыка.
Тролли, обитающие в пещерах Пылистой горы, прозвали меня Хорднеком. Но нередко я слышал от них и такие клички как «полурослик», «недоросток» и «поколенник». Всё потому, что я намного ниже остальных троллей. Нередко из-за низкого роста многие принимали меня за крупного гоблина и, лишь внимательно присмотревшись, признавали во мне тролля.
Для племени я был живым оскорблением всей нашей расы. Не проходило ни дня, чтобы очередной тролль не вздумал меня избить. Чтобы выжить, пришлось учиться биться с теми, кто превосходил меня ростом и силой. Как и все тролли, я вынослив и крепок, поэтому такие драки могли длиться по нескольку часов без шанса на передышку. Меня давно бы забили насмерть, если бы не еще одна наша особенность: тела у троллей очень быстро восстанавливаются. Раны, переломы, вывихи – всё это исцеляется прямо на глазах. Неудивительно, что троллей называют «идеальной боевой силой», пусть это и не совсем верно. Мы были бы идеальной боевой силой, не будь у нас одного серьёзного изъяна, который я испытал на себе: стоит троллю попасть под лучи солнца, как он немедленно обращается в камень. За пределами Пылистой горы не раз я натыкался на окаменевших троллей.
Насколько сильной была моя ненависть к племени, настолько же сильной была любовь к изучению подземелья Пылистой горы. С каждым днем я становился всё ловчее и проворнее и мог забираться в ещё более глубокие катакомбы и выбираться обратно. Только там можно было достичь полного одиночества. Но мне не удавалось продержаться в них дольше месяца. Всё-таки, никакой жук не сравнится с жареным кабаном или кроликом. Кроме того, пещеры быстро надоедали. В конце концов, они мне так осточертели, что я начал задаваться вопросом: «А что находится за пределами горы?».
Мало какой тролль смел покидать родные пещеры, если только он не был охотником. Случалось, конечно, и так, что кого-то изгоняло племя, но это было дикой редкостью. Меня, как ни странно, изгонять не спешили, но и останавливать никто не стал. Стоило в тот день солнцу скрыться за горизонтом, как в племени Пылистой горы стало на одного тролля меньше. Я покинул это место, надеясь никогда больше туда не вернуться.
Яркая луна освещала лес вокруг меня. Надолго же врезалась мне в голову куча поваленных деревьев неподалёку и заснеженная скала, похожая на застывшего великана, заросшего мхом и вкопанного в землю.
Было тяжело жить без племени и горы над головой… Никогда прежде мне не требовалось охотиться и, особенно, находить подходящие места, чтобы переждать солнце. Всему этому приходилось учиться на бегу, и для бегуна я хорошо учился. Уже через пару недель я мог различать следы множества зверей, читать их. С их помощью, охотиться на кроликов, оленей и прочую дичь не составляло труда. По следам же я, на первых порах, находил медвежьи берлоги. Лучших мест, чтобы пережидать дни, было не найти. Медведи, порой, могли быть проблемой, но только в тех случаях, если они вообще меня замечали. Но даже при худшем исходе ни один из этих неповоротливых тварей не мог сравниться с троллем Пылистой горы, пусть и низкорослым.
С каждым днём выживание в лесу все более приходилось мне по вкусу. Впервые рост стал даром, а не проклятьем. Будь я хоть на три дюйма выше, было бы намного сложнее прятаться в тени кустов и деревьев. Много времени ушло на то, чтобы научиться бесшумно ходить. Но результаты превзошли все мои ожидания: я сам едва слышал свои шаги.
С новыми навыками охотиться стало намного проще, так что я стал продвигаться вглубь леса. Кто знает, какие удивительные места могли ожидать меня за пределами этой чащи?
Мне не везло поначалу: в стороне, куда я направился, лес начинал сильно редеть. Одной ночью я забрался на дерево повыше и увидел за границей леса широкую распростёртую степь. Туда мне, разумеется, дороги не было, если только я не искал смерти под лучами солнца. Впрочем, не стоит мне на это жаловаться, эта степь была одним из немногих интересных открытий за пределами горы. В течение многих недель я видел лишь холмы да деревья, за которыми скрывались лишь больше холмов и больше деревьев. А когда родной горный хребет скрылся за бескрайними лесами, впервые за долгое время я почувствовал себя таким одиноким…
Но всё изменилось, когда, выйдя на опушку леса, я увидел широкую бурную реку, шумно утекающую вдаль, на другом берегу которой расположился небольшой людской городок. Не знаю, что на меня нашло, но я был готов свернуть горы, лишь бы там оказаться. Буйные воды реки не давали мне возможности её переплыть, поэтому пришлось искать обходной путь.
Как говорят, ищущий найдет. Не прошло и двух ночей, как я вышел на дорогу, которая вела к каменному мосту через реку. Оказавшись на другой стороне, я быстро освоился в тамошней роще и потихоньку начал приближаться к городу.
Решительность проникнуть в людской город пришла не сразу. Несколько дней я потратил, лишь готовясь к первой вылазке. Мне удалось найти берлогу неподалеку от городских стен и подготовить у неё второй выход на тот случай, если горожане поймут, где я прячусь, и придется уносить отсюда ноги.
Первые ночи я воздерживался от воровства. Мне хотелось получше узнать сам город и людей, которые в нем живут. Чем этот город занимается? Что может быть важным для меня? Насколько серьезно я влипну, если попадусь? И, наконец, чем здесь можно поживиться? Пока я не ответил на все эти вопросы, я не притронулся ни к одной вещице.
У местных была одна чудная особенность – все они изъяснялись на языке, который я прекрасно понимал. Да что там понимал! Когда я попытался произнести некоторые слова, они вылетели из моих уст без единой запинки. О многих вещах я впервые услышал именно от этих людей, но я почему-то знал, о чем они говорят. Они упоминали, что их язык называется «всеобщим».
«Не знаю, каким образом мне удаётся понимать его? И как, чёрт побери, я на нём говорю?! – целая череда вопросов возникала в голове. – Зуб даю, какие-то маги зачаровали этот язык, чтобы любое разумное существо могло без проблем им владеть!»
Наконец, я решился на первую кражу. Тогда я стащил сочного жаренного поросенка у местного мясника. После многих и многих месяцев сырого мяса, этот жареный зверек мне показался пищей, достойной Духов. После него было сложно удержаться, чтобы не стащить что-нибудь еще.
За несколько ночей я пристрастился к воровству. Помимо еды, я обзавёлся полезными и удобными вещами, вроде стального кинжала и простенькой одежды. Воровать было до смешного просто даже с учётом того, что город патрулировали стражники с собаками, хозяева нанимали сторожей, а другие сами старались не спать всю ночь, лишь бы поймать вора. Собаки не могли меня учуять из-за того, что в силу каменной природы я начисто лишен запаха, некоторые сторожа были и сами не прочь что-нибудь да присвоить, а хозяева, что отказывались от сна, в итоге валились с ног от усталости.
До сих пор не понимаю, почему они обратились именно к нему… похоже, всё-таки не настолько хорошо я прятался в последние дни. Наверняка жители просекли, кто же обворовывал их город по ночам. Видно, решили, что я гоблин. А там, где один гоблин – обязательно будут ещё десятки… Как бы то ни было, всё переменилось, когда в городе появился Охотник, истребитель монстров. И опытный, причём. Думаю, жителям пришлось скинуться всем городом, чтобы его нанять. Я даже не замечал, как он следил за мной по ночам.
Чёртов Охотник. Никогда не забуду этой встречи.
Он забрался ко мне в берлогу и, схватив за правую руку, потащил на поверхность. Проснулся я лишь когда моя рука попала под лучи солнца…
Никогда в жизни так не кричал… Равно как и не испытывал подобной боли. Меня жгли, кололи, избивали, но ничто не могло сравниться с этим. Моя рука болела так, словно её окунули в лаву.
Обезумев от боли, я рванул в берлогу, затащив туда Охотника, а после пнул его в голову с такой силой, что тот вылетел за пределы берлоги на несколько шагов. С какой ненавистью я смотрел на него, лежащего без сознания на солнечном свету, как жаждал выбраться и свернуть его поганую шею, но солнце не давало мне этого сделать. Пришлось утихомирить свой пыл, влезть обратно в берлогу и покинуть её через заготовленный лаз с наступлением ночи.
Покинув берлогу, я двинулся, куда глаза глядели. Лишь бы убраться подальше от этого треклятого города. Следующая ночь далась мне очень непросто – рука чертовски сильно болела. Казалось, будто она, окаменев стала намного тяжелее. У меня отнималось плечо. Почти всю ночь мне приходилось привыкать работать левой. Охотиться с каменной рукой не получалось, поэтому следующие несколько ночей я практически не ел мяса. Оставалось лишь питаться всякими корешками, которые я выкапывал недалеко от берлоги. До сих пор ощущаю во рту их отвратный привкус.
Однажды я увидел высокую гору вдали. Она одиноким гордым стражем стояла посреди редкого леса. У меня ушло две ночи, чтобы добраться до этого места. Вот бы оказаться внутри неё, спрятаться там до тех пор, пока я не придумал бы, что делать с окаменевшей рукой и куда податься. Ход внутрь горы я нашел лишь спустя полночи.
Как хорошо вновь оказаться в родной темноте! Груз недавних бед оставил плечи, а пещерный воздух наполнил грудь. Даже боль в руке слегка приутихла, хоть и не исчезла. Я уходил в гору всё глубже и глубже, пока не услышал приглушенный гул. Казалось, что в недрах горы иногда скатывались гигантские круглые валуны.
Вскоре я дошел до чудовищной глыбы, преградившей проход. Пол рядом с ней жёг мне ноги. Из двух отверстий в скале исходили клубы плотного дыма. Гул ударил с новой силой. Хоть он и звучал, как и раньше, отдаленно, мне почему-то казалось, что на самом деле источник звука находился совсем неподалеку от меня. «Неужели я нахожусь в одной из огненных гор, о которых в нашем племени слагали легенды? – от этой мысли орава мурашек пробежалась по моей спине. – Надо пробраться внутрь!» – твердо решил я.
Наверху я увидел небольшую щель, в которую можно было пролезть. Дело осталось за малым – забраться по валуну наверх. Выступ с дымящимися дырами оказался очень удобной отправной точкой. Я запросто вскарабкался по нему наверх, цепляясь за выбоины и выступы. Жаль, что у меня не было желания внимательно их осмотреть. Это могло бы многое предотвратить…
По оставшейся части скалы было невозможно забраться – всякий раз, когда я пытался зацепится за неё, моя рука соскальзывала. В сердцах я кричал все известные мне ругательства при каждой неудачной попытке. Тогда раздался настолько мощный гул, будто земля разверзлась у меня под ногами. Скала зашевелилась и начала подниматься. Мне не удалось удержаться на ногах. Кубарем свалившись с выступа, я грузно упал на спину. Грот залил тусклый рыжеватый свет: в скале образовались два янтарно-огненных камня с широкой черной полосой посередине. Теперь-то я четко видел, что всё это время принимал за скалу. В страхе я принялся отползать от монстра, не в силах подняться на ноги. Многое я слышал об этих существах, но не мог и подумать, что когда-либо встречу одного из них. Даже в своих самых страшных снах я не представлял, что встречу… живого дракона!
Часть 1. История тролля
Глава 1. В когтях черного дракона
Кривые громадные когти царапают пол, издавая протяжный, режущий уши скрежет. Не в силах вытерпеть этот отвратительный звук, я прикрываю уши. Но как бы сильно я ни прижимал их к голове, скрежет не становится тише. Череда оглушительных хрустов эхом проносится по пещерам, словно гора собирается развалиться на куски. Тяжелые удары драконьего хвоста сотрясают гору, и та отдаёт гулким треском.
Наконец, все звуки стихают, и драконья голова опускается ко мне, ярко освещая пространство вокруг меня большими, как тарелки, огненными глазами. Животный страх сковывает тело и перехватывает дыхание. Нет сил оторвать взгляд от огромного ящера. Его чешуя черна, как уголь, а голову покрывает дюжина рогов. Два могучих крыла сложены за спиной, из которой торчит череда костяных пластин. В глазах монстра бушует яростное пламя, ждущее удобного момента, чтобы вырваться и поглотить несчастную душу, поймавшую на себе драконий взгляд.
– Кто ты такой? – раскатом грома звучит драконий голос. Трупная вонь из пасти чудища ударяет мне в нос, едва не лишив сознания. С трудом держась на ногах, заглядываю ему в глаза. Огонь зловеще скользит по блестящей черной чешуе, предвкушая момент, когда ему, наконец, дадут насладиться плотью незваного гостя. В отблесках видны многочисленные выбоины и нарезы, но вскоре они растворяются во тьме. Весь мир плывёт перед глазами. Остаётся только смотреть на два размытых огонька и выдавить из себя:
– Я…
– У этого «я» должно быть имя. Назови его! – повелительно гремит дракон, убрав от меня голову и избавив от ужасной вони. Жадно глотая свежий воздух, я натужно продолжаю наш разговор.
– Хорднек, – выговариваю я полушепотом, но дракон, кажется, меня услышал. Наконец, взгляд снова сосредотачивается на нём. Его глаза пристально смотрят на меня, словно пытаются сжечь огненным взглядом.
– Скажи мне, Хорднек, – произносит он, наконец, – что привело тебя в Его владения?
Последний отзыв
Интересная книга