Конфуций и Вэнь

… с тремя – с (1) матерью, (1) отцом и (3) учителем, т. е. получая наставления от матери и т. д., – как следует – поскольку именно они известны как источники действительного знания; из другого ведического текста: «Как сказал бы тот, кто имеет (1) мать (2) отца и (3) учителя» и т. д. (Бр. IV.1.2). Или же через (1) Веды, (2) Смри?ти и (3) добрых людей; ведь из жизненного опыта известно, что ясность следует от них (но ведь любому известно, что «добрые люди» и мистерии – это понятия, пербывающие в разных измерениях – Г. Б.). Тот, кто трижды разложил огонь «Начикета»; или же тот, кто обладает его (1) знанием, (2) изучает его и (3) практикует его.

Вариантов «понимания» текста у Шанкары, конечно, много, но в этом отрывке Смерь говорит совсем о другом: о чем-то самом главном, т. е. о самом важном для получения освобождения/мокши, и при этом не называет это главное открыто. Более того, далее Смерть заявляет следующее (там же, стр. [555]):

«Пусть просвещенный (пра?джня) сдерживает знание (джня?на) в великом Атмане, пусть сдерживает этого [Атмана] в Атмане покоя (ча?нта). Встаньте, пробудитесь, обретя дары, постигните [их]. Остер, как лезвие бритвы, неодолим, недоступен этот путь – говорят мудрецы. Постигнув того Атмана… [человек] освобождается от пасти смерти».

Пусть читатель не пугается этих слов Смерти: с любимой женой (пусть даже она об этом пути так ничего и не узнает до самого своего исхода) человеку этот путь и одолим, и доступен. Но если бы это действительно были Веды или учителя, или кто-то еще, как заявляет Шанкара, то рассуждать об этом остром пути притчей о «цепи из трех» было бы не логично. Но ведь в Упанишаде ясно сказано, что научить этому Таинству могут «не люди», и мы этот текст предварительно цитировали. Из подобного объяснения становится ясно, что Шанкара значение этой Триады Катха упанишады не понимал. Да и какую последовательную «цепь» из «трех» могут образовать те составляющие, которые приводит Шанкара для объяснения этого места Упанишады? Ему простительно, – он был слишком молод для такого познания, т. к. умер в 32 года. К слову сказать, в своих Бха?шьях-комментариях на Чхандогью и Брихадараньяку упанишады Шанкара также не был в состоянии дать правильное объяснение важнейшему термину Упанишад – «мосту»-Setur. А в Комментарии на Катха упанишаду он этот важнейший термин обходит молчанием, – так, как будто его в тексте вообще нет. Этот «мост» покоряется человеку в возрасте не ранее 50 лет. Поэтому земному Христу-мандею во время выхода на проповедь было не 30, а как сказано в Евангелии от Иоанна – около 50-ти лет. Но ведь это же Сам Христос!

Совесть

В завершение нашей книги зададим читателю очень важный вопрос: почему именно Россия, почему именно русский человек смог найти разгадку тысячелетней тайны Китая, – узнать о том, что такое Жэнь, что означают иероглифы Дэ и Вэнь, и в чем заключается подлинное Учение Конфуция, Христа и даже Упанишад? Под словами русский человек автор понимает собирательный образ русского характера, – всех тех, без кого настоящее исследование не могло бы состояться в принципе. Это, в первую очередь, – наши прославленные старцы Серафим Саровский и Силуан Афонский, поэты Федор Тютчев, Николай Гумилев и Сергей Есенин, поэт Алексей Константинович Толстой и писатель Федор Достоевский. Это Василий Крюков – наш прекрасный современник-китаевед, но также Артемий Михайлович Карапетьянц, Лидия Ивановна Головачева и коллектив создателей удивительного по своей духовной красоте «Большого китайско-русского словаря» под редакцией профессора И. М. Ошанина. Это – замечательный учитель древнегреческого языка Виталий Алексеевич Сычинский, советами которого автор руководствовался при исследовании евангельского текста. И многие отечественные китаисты, выдающимся работам которых автор обязан своим знанием древнего Китая.

Но в первую очередь эта книга обязана своим появлением, все-таки, Конфуцию, – тому Духу-шэнь, который по-прежнему наполняет собой древний текст Лунь юй. И это – не аллегория и не преувеличение, а та правда, которая непонятна и неприемлема для сегодняшнего мира. В трудные минуты, когда текст суждения казался бессмысленным, именно этот «Дух верха» подсказывал автору единственно правильное решение. Конфуций присутствовал рядом почти физически, и автор, сидя за письменным столом, порой невольно оборачивался желая увидеть Того, кто «дышит в спину».

И вот теперь попробуем ответить на тот вопрос, который сегодня так и не имеет ясного ответа в русском обществе: кому принадлежит Россия – Востоку или Западу?

Ответить следует, наверное, так. Россия – это совершенно особый и даже в чем-то «заповедный» мир. Мир – со своей тысячелетней историей, культурой и традициями, уходящими в языческое прошлое и в скрывающуюся от взора даль. Главной особенностью русского мира всегда являлся максимализм во всем, а вместе с ним – почти ненасытная жажда отыскания «настоящей правды» и справедливости. Сегодня это звучит наивно и почти смешно не только для представителей меркантильного западного мира, но и для нового поколения русских.

И тем не менее, главной чертой русского характера на протяжении всей его истории являлась именно духовность. В какой еще стране существительные «крестьяне» и «христиане» – это фонетические подобия? В простонародной речи эти слова произносятся одинаково. «Богоискательство» – это тот речевой шаблон, который закрепился за русским человеком в прошлые века. «Смо?трите и не видите» – эту евангельскую фразу Христа можно адресовать тому Западному миру, который не видит в огромной России главного – ее духовности. Адресовать тому Западу, который понимает это так, что русские безо всяких оснований претендуют на какое-то особое положение России среди других народов мира. Тому Западу, – который приводит в пример «смешные» для него слова великого русского поэта: «Умом Россию не понять». Объясним, наконец, эту известную фразу «мозговитому» Западу: понять Россию можно только своим сердцем. Но Запад не знает, что? это такое.

По своим внешним антропологическим чертам русские принадлежат к европейскому миру. Но если заглянуть в глубину русской души, то Россия – это, скорее, древний китаец, облаченный в современный английский костюм. По менталитету, по своему сердцу, которое наивно убеждено в том, что оно найдет справедливость у Богом данного «Царя-батюшки», – русские, безусловно, принадлежат к Восточной цивилизации. И эта наша национальная черта – сердечность – особенно отличает русскую женщину.

Мы, Русь, недаром являемся наследниками Византии, а не Рима, и между этими двумя цивилизациями – ментальная пропасть. Запад, с его «рациональным умом», калькулятором в кармане и главенством права, русскому духу – широкой русской душе – генетически чужд. Хотя прозападная элита России, начиная со времени правления «европейца» Петра, всеми силами старалась втащить «бородатую Русь» в гладко выбритое европейское пространство. Не помещаясь, Россия вот уже 300 лет стоит у порога Европы, так и не став Европой. И в этом состоянии Россия напоминает собой наивного медведя из детской сказки, который навалился всей своей тяжестью – в искреннем стремлении «дружить»! – на крошечный «Терем-теремок» с мелкой европейской «живностью», – с обитающими в нем «мышками-норушками» и «лягушками-квакушками».

Европа – это наши древние индо-европейские братья, которые не унаследовали свойств «бездонной русской души» от общего прародителя. Европе никогда не была понятна мотивация поступков Павла Корчагина, Александра Матросова и Зои Космодемьянской. Не понятен искренний порыв их сердца. Не понятно поведение всего русского народа при совершении революции 1917 года, не понятен тот же самый духовный порыв в начале «горбачевской перестройки». В обеих революциях русский народ был обманут собственной «европейской элитой». И огромную роль в этих двух революциях сыграли умные евреи.

Европейцы – совсем иные изнутри. Они гораздо больше – «законопослушные роботы», чем наш «разнузданный» русский характер. И по этой причине они не станут возражать, если для продления существования человеческой оболочки вдруг окажется необходимым «совместить» мыслительный аппарат хо?мо са?пиенс с искусственным интеллектом. Для Западного мира протез ноги, протез пениса и протез сердца – это вещи, пребывающие в одном измерении.

Но по другую сторону от меркнущего Запада – огромный, как и Россия, и все еще близкий нам по духу Китай и великая Индия. Мы, русские, должны повернуться лицом к этим нашим духовным братьям, и заключить вместе с ними подлинное Тримурти того обновленного мира, который принесет одряхлевшей и проявляющей признаки деменции Западной цивилизации истину сердца. Маятник России, занимающей срединное положение между Востоком и Западом, качнулся в противоположную от Запада сторону…

Но в постперестроечной России слово совесть умерло. Возобладали невиданная за всю историю государства жадность, ложь и стремление всеми способами обогатиться. Нет совести. А совесть – это возлюбленная невеста русского сердца. Это слово, важнейшее для жизни традиционного русского человека – каким бы негодяем он ни был! – исчезло из русского языка впервые за весь христианский период существования богоизбранной страны. У элиты исчезла ответственность перед «Небом». У элиты нет совести.

В сегодняшней России умер Христос. Это произошло, несмотря на кажущееся возрождение Церкви. Этот Дух умер в нашем человеческом сердце, а не в количестве постороенных за последнее время Храмов. Его смерти никто не заметил. Потому что Россия никогда не была так далека от соблюдения евангельских заповедей, как сегодня. Даже во время социализма Христос был жив в сердце русского человека. А иначе бы не запрещали Библию. И в этом своем новом качестве мы, русские, – это уже не расчетливый Запад и не духовный Восток, а какой-то неизвестный мутант человеческой цивилизации, сеющий повсюду только страх и сломанные стрелки часов.

Серафим Саровский… Федор Достоевский… Иннокентий Анненский… Павел Корчагин… Иисус Назарей… Не покидайте нас.