Драконий перстень

Троица, прихватив масляные лампы, двинулась по наклонному пандусу в склеп, где был установлен саркофаг священного быка Аписа, земного воплощения бога Птаха.

– В этом склепе нет дверей, – разочарованно произнес Птолемей, осмотрев помещение.

Артавазд обошел вокруг большого черного гранитного саркофага, отшлифованного с невероятным мастерством, и предложил:

– Давай откроем крышку саркофага.

Они навалились на крышку, которая со скрипом сдвинулась.

– Внутри лестница, уходящая вниз! – воскликнул фараон.

Артавазд помог забраться в саркофаг ему, потом амазонке, наконец, залез сам, и все трое, освещая себе дорогу, стали спускаться в подземелье. Они шли долго, и казалось, что туннель, прорытый в песчанике, никогда не закончится.

– Птолемей! – вдруг крикнула Калестрида. – Взгляни на свой жезл: камни стали светиться!

Фараон изумленно посмотрел на сехем. Действительно, глаза – стеклянные камни, вделанные в бронзовый жезл, – светились тусклым красным светом.

– Бог наблюдает за земной жизнью фараона! – восторженно закричал Птолемей.

– Это значит, что мы идем в правильном направлении, – уверенно сказал Артавазд.

Вошли в ротонду, окруженную колоннами, из которой ветвились два коридора. Двинулись в первый – глаза потухли, вернулись и пошли во второй – глаза загорелись ярче. Птолемей нес жезл на вытянутой руке, поражаясь божественной силе, ведущей людей к открытию.

– Здесь, в катакомбах Серапеума, я испытываю восторг. Бог передает мне свою волю! – с пафосом говорил Птолемей, которого переполняло восхищение от происходящего. – После смерти я присоединюсь к одной из звезд на небосклоне и стану бессмертным. Мое путешествие в другую жизнь даст возрождение…

– Если, конечно, никто не сотрет твое имя на стене храма! Что ты на меня так глядишь? Ты сам говорил, что фараон не сможет возродиться после смерти, если стереть его имя, – с иронией сказала Калестрида.

Птолемей удивленно смотрел на девушку:

– Я написал свое имя иероглифами везде, во всех храмах, чтобы обрести вечную жизнь.

(Все в Египте верили: если изобразить предмет или имя, можно вдохнуть в них жизнь. Правда, если сотрут имя или напишут рядом иероглиф «зло», это помешает уйти в вечность.)

– О вечной жизни поговорим позже, – сказал Артавазд, – нужно сосредоточиться на цели нашего пути.

Они оказались в ротонде с колоннами, от которой коридор разветвлялся на три. И вновь в одном из них глаза на жезле ярко загорелись, помогая людям выбрать правильное направление. И вот – необычный колонный зал. Все стены из песчаника были покрыты яркими рисунками и рельефами.

– Боги с рисунков смотрят на тебя. Поприветствуй их, Птолемей! – Артавазд смотрел с восхищением на творение древних мастеров.

Путь преградила стена с цветным рельефом по камню: бог Ра плывет на священной ладье, восседая на золотом троне. Его корона украшена уреем. На носу солнечной ладьи, гордо вскинув головы, стоят две богини. В свите имелся также бог с головой ибиса, держащий развернутый папирусный свиток, и бог с головой крокодила. На ладье примостилась обезьянка. Слева и справа от этого рельефа высечены стражники.

– Мы у каменных ворот, которые охраняют два привратника! – воскликнул Птолемей.

– Похоже, что ладья подплыла к каменным вратам и остановилась, – фантазировал Артавазд.

Могущественный амулет «глаз Гора», который стал его трофеем в битве с Антиохом, делал мысли ясными и позволял анализировать ситуацию в нужном направлении. Чтобы неумолимые стражи пропустили ладью, нужно знать магическое заклинание.

– Это врата бога Осириса, – обеспокоенно произнес Птолемей. – За ними – царство мертвых Дуат.

– Не может быть! – с тревогой в голосе воскликнула Калестрида. – Это просто очередные ворота в следующий зал, которые нужно пройти. Смотрите, глаза на жезле горят ярче.

– Лучше повернуть назад, – обреченно проговорил фараон.

– Птолемей, боги привели нас сюда, потому что хотят твоей победы над врагами. Неужели мы отступим? Нет, только вперед! – бодро сказал царевич.

– Я даже не знаю имен этих двух привратников – стражей Дуата… – Птолемей не читал священный папирус «Книга мертвых», ему недосуг было учить заклинания, а их нужно произносить наизусть, слово в слово, поэтому благополучно миновать все преграды, как он понимал, не получится.

– Тобой овладел мистический ужас, – Артавазд старался подбодрить молодого фараона.

Царь Египта так долго был окружен религиозными сюжетами, что поверил в одушевленность предметов и событий. Соприкоснуться с богами – уникальный опыт, практически недоступный человеку! Избранные люди – такие, как царь Тигран – имеют возможность участвовать в слиянии сакральной власти и высших сил.

– Возьми себя в руки! Ты избран, мой друг! Впереди просто очередное препятствие. Мы должны его преодолеть! – поднимал дух товарища Артавазд.

– Ну, хорошо! – Птолемей, одолев суеверие, дал себя уговорить. – Что дальше?

– Ворота закрыты, – сказала Калестрида, зажигая масляные светильники на треножниках в зале. – Есть идеи, как их открыть?

В зале стало светло. Птолемей ходил взад-вперед, нервно поглядывая на изображение ладьи с богами:

– Нет, разгадать это невозможно. Ничего не получится! Мне не суждено подняться до уровня богов…

В состоянии опустошения, подавленности и беспокойства ему обычно помогала игра на флейте. Вот и сейчас, теряя контроль над своими мыслями, египетский царь грустно посмотрел на картину в камне; чтобы успокоиться, достал флейту из складок плаща и заиграл. Звуки инструмента, высокие и гармоничные, его успокаивали, заряжали позитивной энергией, очищая пространство вокруг от всего негативного. Начав мелодию «Солнце пустыни», которую всегда наигрывал, когда было невесело, Птолемей задел локтем колонну. Внезапно раздался щелчок, в полу открылся люк, откуда поднялся каменный столик с алебастровой доской-палеткой и фишками. Отскочив от колонны, как ужаленный, фараон с опаской посмотрел на столик:

– Игра сенет? Боги предлагают сыграть с ними в сенет?!

Артавазда осенило:

– Игра может помочь открыть ворота! Уверен, в ней заключен тайный шифр, несомненно, связанный с египетской мифологией!

Доска с клетками три на десять, и в каждой клетке – иероглифическое написание имен богов. Всего тридцать. Но на столе лишь семь фишек! Вид Птолемея выражал безнадежность:

– Эту игру изобрел бог Тот. Думаю, постичь замысел бога невозможно, тем более что здесь неполный набор: не хватает фишек, нет четырех палочек.

– Отгадывать загадки – по части Артавазда, – Калестрида с уважением посмотрела на царевича. – Птолемей, попробуй объяснить, что изображено на стене!

– Вся египетская мифология – сплошная загадка, – грустно сказал фараон. – За четырнадцать лет на троне я кое-что понял: египетских богов много, как звезд на небе.

– Мы найдем разгадку, если ты истолкуешь сцену на этом рельефе, – уверенно сказал Артавазд, разглядывая рисунок.

– Я не понимаю, как это связано! – Фараон был раздражен и озадачен.

Артавазд взял фишки в ладонь и сказал:

– Несомненно, надо расставить фишки в нужные клетки. Если мы правильно разместим их на доске, дверь откроется!

– Ах, вот как! – Птолемей поднял взгляд на каменный рисунок. – Мифы играют в жизни моего народа важную роль: от богов зависит судьба человека. Попробую истолковать, что вижу. На троне – солнечный бог Ра. Это точно. На палетке он здесь.

Артавазд поставил фишку на клетку. Птолемей продолжал: