Гром над Араратом

– А еще мне нравится, когда меня, смертного, сравнивают с Гераклом.

– Государь, в Риме Дионис почитается под именем Вакха.

– Это западное варварство, – возмутился Митридат. – Я греческий бог и веду ожесточенную борьбу с Римом.

Васак вдруг стал серьезным и сказал:

– Я принес тебе неприятную весть. Мои шпионы сообщили из Боспора, что Диокл, которого ты направил с золотом и многими дарами за помощью к скифам, перебежал к Лукуллу.

Митридат помрачнел, какое?то время выглядел растерянным, но потом взял себя в руки:

– Все неприятности случаются в неподходящее время.

От Диокла он подлости не ожидал. Но огорчаться не стал, неудачи бывают у всех. В конце концов он – Дионис, бог умирающий и воскресающий, страдающий и побеждающий, имеющий сверхъестественные способности, пророческий дар и неуязвимость.

– Ты владеешь магией? – спросил заинтересовано Васак.

– Вся моя жизнь преисполнена мистики, – ответил Митридат. – Я неуловим, всегда возрождаюсь из пепла. Предсказываю гибель Диокла, а свое царство себе верну.

– А как насчет Великой Армении?

– Сейчас на Востоке самый могущественный человек – это царь Великой Армении Тигран. Я хочу встретиться ним и просить вступить в войну.

– Царь не расположен воевать с Римом.

– Не забывай, он мой родственник, я отдал за него свою дочь, он не может мне отказать. Тем более, я сам царь Армении. Да, да, я царь Малой Армении. Правитель Антипатр взял меня под свое покровительство, когда я спасался от убийц, и, умирая, завещал мне свои владения.

– Царь Тигран тебя очень уважает.

– Твой царь – человек сильной воли и твердого характера, жесткий и решительный правитель. Я глубоко уважаю армянский народ. Армяне трудолюбивы, изобретательны и храбры, я много раз в этом убеждался.

– Царю Тиграну понравятся твои слова, я передам.

– Скажи ему еще, что у него дерзкий ум, поступки непредсказуемы, и в этом его сила.

Митридат знал цену себе, и мог убедить любого. Его имя на персидском языке означало «богом данный». Ничего не доставалось ему в жизни легко – за все приходилось бороться. Мог заниматься делами без отдыха; для достижения целей не останавливался ни перед чем, добивался своего любой ценой и любыми методами; не знал равных себе в искусстве верховой езды и стрельбы из лука; хитрый и изворотливый ум этого человека обладал умением читать мысли собеседника; завоевывал симпатии простых людей, обещая свободу от налогов и избавление от гнета Рима, и те охотно служили в его армии или снабжали ее.

Принесли еще вина и собеседникам подали наполненные кубки. На руке у Митридата был браслет с когтем птицы, и царь, поднеся его к кубку, опустил коготь в вино.

– Коготь грифона, – пояснил он. – Очень ценная и нужная вещь. Коготь меняет цвет в присутствии яда, поэтому я всегда кладу его в сосуды для питья.

Выпили вина, и Васак дружелюбно произнес:

– Чтобы хоть чем?то порадовать тебя, хочу сообщить: твои города Амасия, Синопа, Амастрис и Гераклея осаждены, но оказывают упорное сопротивление.

– Слова как бальзам! – возрадовался Митридат. – Недаром здесь, в армянской Софене, я предчувствовал: впереди предстоят большие дела, передо мной раскроется дополнительный источник жизненной энергии.

Васак смотрел на царя с восхищением и думал: «Его боевой дух подпитывают месть и жажда борьбы».

– Да! Сегодня же отправлю письма скифским вождям, парфянскому царю и своему зятю Тиграну. – Царь распалялся. – Я полон энергии, хочу быть пламенным предводителем азиатских народов.

Они тепло попрощались, Васак ушел, а Митридат кивнул музыкантам. Заиграла кемендже, и под музыку, приплясывая, он снова впал в экстаз.

Глава 6

Среди ночи Тигран открыл глаза. Во дворце тишина, легкий ветерок колыхал шелковый полог балдахина, в окне теснились мерцающие звезды, масляная лампа с трепещемся огоньком пламени едва озаряла большую спальню царя. Вдруг незримая тень коварно проскользнула под полог и по складкам покрывала стала приближаться к изголовью. Тигран в ужасе приподнял голову и отпрянул. Огромная рептилия подползала все ближе, шипение слышалось отчетливее. Постоянно увеличиваясь в размерах, змея, раскрыв пасть и показав зубы, готовилась напасть, но нет, он понял, она хотела войти в человеческое тело и завладеть им. Спасаясь, ценой неимоверных усилий, стал отодвигаться, опустил ноги с кровати, но тут из всех щелей с шипением стали выползать другие змеи и обвиваться вокруг его тела. Они были везде и нигде. Он задыхался, появилась боль в груди и… в этот момент проснулся.

Это был сон! Медленно возвращалось ощущение пространства и времени. Огляделся: все по?прежнему тихо, спокойно; огонек в светильнике трепетал от дуновения ветра, но необъяснимое тревожное чувство охватило его. Весь в холодном поту встал и подошел к окну. Южная ночь. Внизу, в долине, лежал спящий город – его новая столица Тигранакерт, и не просто город, а центр новой религии. Вокруг города амфитеатром раскинулись поля, сады и виноградники.

Тигран верхом на лошади, следуя в храм бога Тира, объезжал владения вокруг дворца. Его сопровождали губернатор столичной области Арзанена с титулом великий бдешх Барзапр, другие царедворцы и охрана.

– Я не хочу, чтобы об армянах думали только как о воинах-завоевателях. Мой народ – созидатель, творец величественных городов! – говорил Тигран.

– Твой дворец может соперничать разве что с красотой дворца Дария в Персеполе, к несчастью, сожженного Александром Македонским по прихоти женщины, – отозвался Барзапр.

– Дворец Дария жаль, но женская прихоть – не только затейливая фантазия, но и стимул, побуждающий мужчин к действию.

– На мой взгляд, женская прихоть – тяжелое бремя расходов, – сказал бдешх.

Величие и роскошь дворца Тиграна поражали воображение. Это было большое монументальное здание с чудесными изваяниями и множеством надписей на разных языках. Архитектура была подчинена одной идее – возвеличиванию царя царей. Античные капители уживались с изумительными армянскими каменными узорами, рельефные фризы на стенах изображали богов, героев, львов и сказочных животных. Колонны, ажурные карнизы, двери с золочением – все говорило о значимости царя Тиграна.

– Что нового в Арзанене? – интересовался Тигран, а Барзапр отвечал:

– Мы стали добывать нефть. Эта черная жидкость, которую персы используют для обрядов огнепоклонничества, оказалась не так проста. Предстоит открыть ее секреты, но пока применили в качестве вяжущего материала в строительстве и как зажигательную смесь. Твоим врагам, государь, не понравится, когда их обольют с крепостных стен горящей нефтью.

– Что ж, враг не дремлет, готовь ему сюрпризы, – сказал Тигран.

Дворец и город окружали толстые и высокие крепостные стены из тесаных базальтовых глыб, точно пригнанных и скрепленных железными скобами и бронзовыми шипами с заливкой из свинца – все для защиты от землетрясений. В стенах много ниш – склады с вооружением и продовольствием, конюшни.

Тигранакерт, основанный в центре державы, являлся оборонительным постом, позволяющим контролировать торговые пути, и продолжал строиться, так как царь любил большие города и стремился сделать свою новую столицу центром армянской цивилизации. Население формировалось способом, принятом в античном мире, – в город переселяли чужестранцев из завоеванных местностей, но, прослышав о богатстве и красоте столицы Тиграна, в поисках лучшей доли, много людей сами приходили в его столицу с разных сторон Малой Азии.

– Недавно я заключил договор с кочевыми арабскими племенами об охране торговых путей на юге, – сказал царь.

– Неужели арабы будут взимать таможенные пошлины в пользу твоей казны?

– Да! Они сразу поняли, что торговля более увлекательное занятие, чем война.

Миновали строящийся театр в греческом стиле.

– Государь, зачем нам греческий театр?

– Греция, мой друг, создала мудрость мира, а ее искусство украшает жизнь и постепенно проникает в армянскую среду. Мне претят суетность и невежество, которые разрушают красоту.

Процессия царя приблизилась к храму, все спешились, и, поднявшись по девяти ступеням, царь вошел внутрь. В святилище полумрак, лучи солнца проникали из оконцев в потолке, и игра света и тени усиливала впечатление от монументальных фигур, стоящих в нишах. Золотисто?желтый луч падал на статую Гермеса, греческого бога торговли и проводника душ умерших в подземное царство. Теплый мрамор словно оживлял фигуру. Эту статую привез Тигран из своего похода в Финикию, и в его царстве ее отождествили с Тиром.

Жрец, поклонившись царю, сказал:

– Великий канон! Ты прислал храму много даров. Сегодня богу Тиру принесли в жертву белого быка.