Соло. Они среди нас

Барс, сидел на корме, причаленной к берегу лодки и с безразличием смотрел, как течение реки уносит капельки, крови, падающие за борт из его разбитого носа.

Тогда он еще не был Барсом. Он пока еще Сашка. Сирота шести лет, воспитываемый дедом.

Полчаса назад, ни о чем плохом не подозревая, Сашка шел на Дон привычной дорогой в предвкушении окунуться в прохладную воду родной с детства реки.

Дорога проходила мимо небольшого леса, пустившего свои корни в неглубоком овраге. Сам по себе овраг ничего не представлял в летние месяцы, но по весне, когда таяли снега, в нем бушевал поток мутной воды по силе и стремительности сопоставимый, разве что, с горной рекой. Местные казаки называли овраг Бузулуком. Почему? Сашка не задавался таким вопросом. Бузулук, так Бузулук. Какая ему разница.

Так вот, Сашка шагал мимо этого самого Бузулука по тропинке, выбегающей как раз на берег Дона. Вдруг, путь ему преградили два пацана одного с ним возраста. Он их знал, но что-то екнуло внутри, предвещая неприятное. Уж больно наглые ухмылки были на их рожах.

– Куда прешь? – преградил дорогу тот, что был покрепче.

– Купаться, – попытался обойти его Сашка.

Неуловимым движением крепыш схватил Сашку за шею и повалил на землю. Сашка, отчаянно сопротивлялся извиваясь под напавшим, но превосходство в силе было явно не на его стороне. Слезы брызнули из глаз. Нет, не боль заставила плакать мальчишку, а обида, подкатившая к горлу жестким комком. За что? Он просто шел своей дорогой.

– Сдаешься? – пыхтя, спросил крепыш, сильнее сдавливая шею.

Сашка ревел, но молчал.

– Сдаешься?

Если сказать «да», то все закончиться. Таков этикет драки был у пацанов. Но признать себя побежденным в данной ситуации Сашке не позволяла гордость. Ведь он ни в чем не виноват. Где справедливость?

Он, собрав все силы, рванулся из объятий недруга и оказался на ногах. Из носа текла кровь. Видно, когда вырывался, расквасил его. Противник стоял напротив, готовый опять наброситься на свою жертву.

Сашка сжал кулак и наотмашь ударил в челюсть обидчика. Неумело, по-детски. Еще удивился: почему тот не упал, как в кино? Но эффект был достигнут.

Крепыш вытаращил от изумления глаза, и через мгновение из них брызнули слезы. Он опустился на корточки и заревел, пряча лицо.

Сашка метнул взгляд на второго пацана, но тот не проявил никакого желания участвовать в поединке. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и не знал, что ему делать.

– Это ты сдаешься. Понял?! – выкрикнул Сашка ревущему мальчишке. – Понял?!

– По-о-о-нял, – заревел тот еще громче.

Мальчишку звали Мишка. Позже они с Сашкой пошли в один и тот же класс и стали закадычными друзьями. Но ни разу, ни один из них не упомянул об этой встрече. Мало ли, что в детстве было.

Однако для будущего Барса, как ему самому казалось, эта встреча была судьбоносной.

Увидев разбитый нос внука, дед не стал допытываться, кто автор данного художества. Он просто спросил:

– Хочешь, научу драться?

– Хочу.

– Но ты должен знать, что это очень трудный Путь.

– Какой еще путь? – не понял Сашка.

– Путь к себе. Путь война.

Когда Барс открыл глаза, алая полоса на востоке, уже расколола ночь и на землю, тесня мрак, вновь вернулся свет. Пока еще неяркий, робкий, но уверенный в себе, стремительно набирающий силу.

Угли костра покрылись седым пеплом. Костер умер. Здесь же, рядом стоял походный столик с остывшим чаем. С джипа скатывались капельки утренней росы, оставляя чистый след на пыльных стеклах автомобиля.

Чувствуя зверский голод, Барс сел на раскладной стул, и стал, есть нетронутый вечером ужин. Он прокручивал в голове события вчерашней ночи, пытаясь понять, приснилось это ему или же все происходило на самом деле.

Барс прислушался к собственным ощущениям. Вроде бы все в порядке. Но что-то было не так, а вот что никак не удавалось понять. Он смотрел на степь, на колодец, на рассвет, слышал пение жаворонка, стрекотание просыпающихся кузнечиков и все это воспринималось как-то по-другому. Как-то острее что ли.

И, самое странное, Барс не был удивлен происходящим. Он сидел, жевал бутерброд, сдувая с него муравьев, и равнодушно смотрел на фляжку из мутного стекла, оставленную оборотнем по имени Егерь.

Сознание того, что он вчера беседовал с оборотнем, слышал стоны убитых, и наконец, самому пришлось побывать и огнем, и пеплом, не вызывало никаких шокирующих реакций. Все воспринималось, как само собой разумеющиеся.

Он собрал вещи, уложил в багажник машины. Пока прогревался двигатель, залил, и без того потухший костер, остатками из термоса. Достал из машины бутылку водки, которую не взял паромщик Паша, открутил пробку, щедро налил в кружку жидкость и поставил на каменное кольцо колодца, накрыв кусочком хлеба. Здесь же оставил и бутылку с остатками. Немного постоял, вспоминая рассказ Егеря, и вернулся к машине.

Выехав на грунтовку, Барс остановил джип, еще раз взглянул на Чертову Долину, но уже совершенно другими глазами.

Он увидел аккуратные домики, окруженные плетнями, людей, занимающихся своими делами, ребятишек, играющих в свои нехитрые игры. Так же, за хутором было видно кладбище, о котором говорил Егерь. Затем все это задрожало, теряя четкие очертания, и наконец, вовсе исчезло. Остался лишь старый колодец, а рядом с ним Барс увидел огромного черного волка. Это был Егерь. Это он показал Барсу хутор. Такой чести за последние лет тридцать никто не удостаивался.

Внедорожник плавно покатил по дороге, тревожа ленивую пыль.

Глава 2

Мир другой.

Тот, кто знал Барса раньше, вряд ли заметил бы перемены в этом парне. То есть внешне он оставался все тем же. Средний рост, русые волосы, крепкое тело, с четким рельефом пластичной мускулатуры. Эдакий, Аполлон со славянским профилем. Но внутренне он изменился. Изменился всего за одну ночь. Он не читал этой ночью умных книжек, не изучал историю Вселенной, он просто теперь во многом не сомневался. Он знал многое наверняка.

По началу, Барс решил, что сошел с ума. Но быстро успокоился, вспомнив, что сумасшедшему никогда не прейдет в голову, что он сумасшедший.

Кстати, философская тема: кто же на самом деле сумасшедший? Те, кто считают себя нормальными или те, кого считают ненормальными? И почему поступки некоторых людей у общества вызывают негодование, и те же самые поступки, но уже других, вызывают одобрение и даже восхищение?

Одному пациенту психиатрической больницы задали простой тестовый вопрос. Его спросили, как он понимаетвыражение, что яблоко от яблони далеко не падает. Он ответил просто, что под действием земного притяжения, которое действует на яблоко, оное не может далеко укатиться. В чем он не прав? Разве, что в нетрадиционной трактовке пословицы.

А вы видели картины абстракционистов? То-то же. За такое видение мира, в школе, учителя изобразительного искусства, ученикам ставят двойки и называют их дэбилами, но в тоже время, считая себя людьми образованными и продвинутыми, восхищаются полотнами Пикассо и Сальвадора Дали.

Барс не был знатоком живописи, но склонялся к тому, что у Репина и Шишкина все намного понятней, и там-то действительно есть чему восхититься. Как не крути, а все эти мэтры кисти и мольберта писали свои холсты для людей, а не для искушенных знатоков и экспертов.

Он закрутил кран с холодной водой, вытерся насухо полотенцем и посмотрел еще раз на свое отражение в зеркале. Все как прежде, но что-то не так. Всмотревшись повнимательней, понял! Глаза. На него смотрели глаза человека соприкоснувшегося с чем-то неведомым для простых смертных. Глаза способные видеть обратную сторону предметов. Глаза, в которых не было вопросов, а были лишь ответы.

Как не странно, но перемены Барса не пугали и даже не удивляли. Он только, как советовал Егерь, прислушивался, к своим новым чувствам и ощущениям, привыкая и изучая их.

Надев спортивный костюм, решил прогуляться перед сном в парке, что недалеко от дома. Откровенно говоря, после поездки в Чертову Долину, Барсу все больше и больше хотелось уехать из города, куда-нибудь подальше от этой ежедневной суеты мегаполиса.

Он вспомнил, как они с дедом рыбачили на Дону, как плавали на лодке по займищу в половодье, выискивая табуны сазанов. Как им было хорошо вместе. Жизнь была беззаботной и радостной. Жаль, что этого он не осознавал тогда, а лишь теперь, спустя много лет после смерти деда, когда остался совсем один.

Правда есть еще Мастер, но он не сможет заменить того, кто был рядом с рождения, того, кто воспитал и наставил на путь, как говорится, истинный. И вообще, Мастер лицо абстрактное. Всегда чувствуешь его рядом, но никогда не видишь. Только золотой туман.

Прогуливаясь по парку, Барс и не заметил, за размышлениями, как забрался в самый отдаленный его угол. Уже было совсем темно. В дали фонари рассеивали свой свет, но сюда он не доходил из-за густой листвы деревьев. Тени лежали на потрескавшемся асфальте плотным черным саваном. Лишь ночной ветер изредка, набегая откуда-то с Волги, на короткий миг приподнимал этот зловещий занавес.