«Союз нерушимый…»

Проведя свой вчерашний «отшельнический вечер и ночь», с очередной девушкой «для здоровья», а ею снова оказалась моя одногруппница, такая, когда то, неприступная «ледышка», а сейчас «горячий лёд», Лида из Питера, я решил «для себя» срочно смотаться «на выходные» в Ленинград. – Но не с «ледышкой», а с Василисой. Судя по всему «девочка созрела» и дальше тянуть нет смысла и опасно, так как явно от воздержания она уже готова прыгнуть на любого встречного. А это, в мои планы не входило. Я её готовил для себя, – рассудил я.

И так «решено – сделано» !

– Лиса, здравствуй, – полуофициально я обратился к Василисе, встретив её на следующий день в коридоре киностудии.

– Добрый день, Дэн, – та ответила вежливо-настороженно.

– Давай смотаемся в Питер на выходных?, – предложил я.

Василиса замерла в нерешительности и проговорила:

– Я подумаю.

А сама размышляла: – это не выпадало из её образа «неприступной крепости», но и месяца «осады» было достаточно, для «почётной сдачи» на условиях «побеждённой», а не рисковать быть «взятой штурмом» и расстаться с победителем после «трёхдневного права победителя на разграбление». А такое могло случиться в любой момент. Причём «крепость была готова пасть» при первой же настойчивой попытке любого претендента. А таких за Василисой вилось всегда довольно много. И время от времени она «давала» им… возможность заглянуть в её «внутренний мир» и там вволю порезвиться. Но и посоветоваться с подругой тоже нужно было.

Подруга Анечка без колебаний «дала ей добро» на «полную капитуляцию», но с условием «совместной жизни «без обязательств». – Мужчины всегда ведутся на эту уловку. А потом просто привыкают, – привела подруга ей «веский аргумент».

Василиса не стала «откладывать дело «сдачи крепости» в долгий ящик» и сама первая «сделала молниеносную вылазку», как только они расположились в двухместном купе вагона СВ, знаменитой «Красной стрелы».

Напрасно несколько раз к ним настойчиво, в течении часа, стучался проводник, чтобы забрать билеты. Или это стучались соседи, слыша невнятное мычание и стоны с охами и ахами? Потом их косые взгляды красноречиво свидетельствовали об их отношении к этому. Как всегда, гамма их чувств простиралась от жгучей зависти и всецелой поддержки, до тоже зависти и гневному осуждению. Последнее, обычно исходило от дам, далеко «забальзамовского» возраста.

– Ну, ты дала, – восхитился я Василисой.

– Да, я такая. Не зря прошла все отборочные и выходила в финал нескольких конкурсов. Я же рассказывала?, – с гордостью она похвасталась своей квалификацией.

– Да, пробы негде ставить, – подумал я, – мне так точно.

– Ну, что ты и вправду готов «жить со мною под одной крышей»?, – спросила Василиса игриво.

– Раз обещал…

– Только из-за этого, – возмутилась Лиса, но не по настоящему, а загадочно улыбаясь при этом, кончиками губ, как «Мона Лиза».

Она нависала надо мною, так как на узкой полке вагона СВ рядом лежать было неудобно. Для секса это не было помехой. Так как я при этом был то вверху, то внизу, а то и сзади или над, когда «принимал зачёт по устному изложению», ха-ха. Который, кстати, Василиса выполнила с высоким артистизмом и аристократизмом, под мерный стук колёс.

– Ну, что ты, Лиса? Я сам хотел предложить…

– Дождёшься от тебя…

– Так ты же сама строила из себя…

– И правильно делала. Мне на пару раз не нужно. Мне нужен постоянный партнёр. Ты же видишь мои возросшие возможности…тьфу, потребности…тьфу ты, ну ты понял. А менять постоянно партнёров и «идти по рукам», как вы, парни говорите, я не хочу, – пояснила Василиса доходчиво свою позицию, как учила её подружка Анечка.

Путешествие было приятным. Бросалось в глаза всё новое и хорошо забытое старое. Вышколенность персонала вагона СВ была заметно выше прошлогоднего уровня. Правда там был не такой «фирменный» поезд, а попроще. А тут скоростной, уже, правда и Слава Богу, не единственный в Союзе. Такие стали «бегать» в разные концы страны. Что значит рынок и конкуренция. Это ж нужно абсолютно добровольно убедить или привлечь чем то, человека ехать шесть часов из Москвы в Ленинград, когда, то же самое, но в два раза дешевле, он может совершить в три раза быстрее на самолёте.

Но вот привлекли рекламу и крутятся везде ролики. Где проводятся аналогии и связь времён, между Николаевской – Царской железной дорогой, затем Сталинской Октябрьской железной дорогой, с наркомовскими вагонами и брежневские времена со скоростным экспрессом «Красная стрела» и нашим временем. Воссоздали интерьер и внешний вид эпох. Я выбрал «Царизм». Всё в том стиле. И Василису попросил соответственно приодеться. Без панталон и кучи платьев с подюбниками обошлось, но вот корсет, пояс и чулки, шляпка с вуалью и стильные сапожки на каблучке имелись. Как там: «…гимназистки румяные…грациозно сбивают рыхлый снег с каблучка». Это про Василису, ха-ха. Угодила, чертовка !

Естественно, и чай в подстаканниках и обслуживание официантами из ресторана. Но мы всё же пошли взглянуть на это чудо той эпохи. Так как такие пассажирские жд-перевозки перестали давно быть рентабельными, то Минтранс передал и разыграл на аукционе права на них, среди частников. И вот теперь весь этот пассажирский состав частный. А не как раньше, только вагон-ресторан. Нет, есть ещё направления, где бегают государственные пассажирские поезда и там только вагон-ресторан частный или в аренде у частника.

Но тут не так. И это сразу отразилось на всём. И на чистоте и на обслуживании. В ресторане была живая музыка и певичка напевала романсы того времени. Даже «массажистки», как по прежнему продолжают величать «жриц любви», были костюмированы согласно эпохи. Наличие со мною дамы не помешало им предложить нам обеим свои услуги. По лицу Василисы я понял, что «не сегодня, а так может быть…». Дамы тоже это поняли, но были вежливы и учтивы, и оставив свою визитку, пожелав «хорошего вечера и поездки», удалились в свой уголок.

Мы решили в ресторане слегка поужинать, а в купе заказать напитки и фрукты. Прекрасный чай нам подавал проводник.

Так и сделали.

Затем был опять «секс-марафон». Запросы конечно, были у Василисы «царские». Было заметно и воздержание, и потребность. Но за два часа до приезда, она таки выдохлась и мы немного поспали. Как и положено, за пол часа до приезда, нас разбудил проводник. Благо, никаких «санитарных зон» уже не было и в помине. Вернее, они может и остались, но вот «на отправление естественных надобностей пассажирами поездов» перестали влиять. Туалеты были оборудованы вакуумными сантехприборами, как в самолёте.

Большим плюсом для современных СВ было наличие отдельного туалета на два купе. А принимая во внимание, что и соседнее, смежное с туалетом, купе я тоже выкупил, то это был наш личный клозет.

Неспешно собравшись и даже попив чаю, мы, под бравые марши, прибыли в 6 утра на Московский Вокзал, города – Героя Ленинграда. Спать хотелось очень. Планируя нашу поездку, я закал нам индивидуальное экскурсионное обслуживание. Нас у вагона встречали. Это была женщина, лет пятидесяти. Типичная Ленинградка. Это выдавало в ней её слово «поребрик» и худощавое телосложение. Видимо, будучи ребёнком, пережила «Блокаду». Вернее, голодала некоторое время и потом была эвакуирована «на Большую Землю», а после вернулась в родной город. Несмотря на ранний час и темень, она была бодра, собрана и в хорошем расположении духа. Как мы потом отметили, это типичные черты всех коренных ленинградцев или тех, кто хоть год тут прожил и впитал это.

Также Питер нас встретил «дыханием весны». Была оттепель и естественно слякоть. Сказывалась близость Балтики. Хотя Финский залив и Нева были всё ещё скованны льдом. Это всё мы увидели позднее, а пока мы шли быстрым шагом к ожидавшему нас авто, в начале вдоль состава по крытому перрону, а потом по гулкому Вокзалу.

Пространство перед Вокзалом было хорошо освещено.

– Перед Вами Площадь Восстания и Невский проспект, – сообщила нам наш экскурсовод, Мария Фёдоровна, как она нам представилась в начале.

– Это, главная улица Ленинграда или Санкт-Петербурга, – добавила она.

Сев в микроавтобус, мы направились прямиком в нашу гостиницу Англетер -Астория. Да, именно так. Почему? Это запутанная история, рассказанная нам нашим гидом.

Всё, как всегда у нас, началось в Революцию. Гостиницу национализировали и назвали «Интернационал». Потом в НЭП опять акционировали и вернули прежнее название Англетер. После войны назвали «Ленинградская». Недавно её отреставрировали и объединили с рядом стоящей Асторией и вернули прежнее имя. Ну всё, как всегда.

– Я буду некоторые названия использовать советского периода, а некоторые царского, как и название самого города, – сразу предупредила нас гид.

– Почему?, – спросила она сама себя и ответил: – Ну вот пример. Все знают и помнят, что именно в Вашей гостинице Англетер останавливались Чехов, Айседора Дункан, Есенин… 28 декабря 1925 года в номере 5 был найден мёртвым и здесь было им написано его последнее стихотворение: «До свиданья, друг мой, до свиданья…».

– Или, наоборот, – продолжила гид, – визитная карточка современного Ленинграда, площадь Восстания, приобрела своё название и узнаваемый вид после Революции, а прежнее её название Знаменская площадь никому уже ни о чём не говорит. Ну кроме, историков и краеведов, конечно, – добавила она.

А я начал судорожно вспоминать: – в каком нас номере поселили? Потом оказалось в 25-м, Слава Богу. Совершенно в другом крыле. И нам в гостинице, потом сообщили, что в 5-й номер особая бронь от фанатов Есенина и для этого нужно чуть ли не за год записываться, чтобы одни сутки там провести.

Это единственное, что меня вывело из полусонного состояния. А так, Лиса мирного спала у меня на плече и я вполглаза и вполуха тоже и почти не воспринимал мерное бормотание Марии Фёдоровны.

По приезде, я чуть ли не на руках занёс сонную Лису в наш номер, попросив портье оставить формальности «на потом», подтвердив наши личности паспортами.

С гидом, к её безмерному огорчению, временно распрощались. Она оставила свою визитку и я пообещал ей, как только мы проснёмся, то я ей позвоню. А она заверила, что в течении часа будет у нас.

Продрыхли мы до одиннадцати часов утра. Потом Василиса при помощи своего «речевого аппарата» привела моего «дружка» в вертикальное положение и оседлав его, отправилась на нём в получасовой заезд галопом. Попутно проверяя прочность кровати и шумоизоляцию номеров. Насладившись «твёрдостью моих намерений», убедившись в прочности кровати и напоследок испытав звукоизоляцию наших апартаментов громким стоном удовлетворения, переходящим в ультразвук, она разгорячённая свалилась в изнеможении на мягкий матрац кровати.

Я тоже получил отличный заряд бодрости, от такой разрядки в конце на блаженную улыбку Василисы.

Затем, сделав утренний моцион, я позвонил Марии Фёдоровне. Та ответила сразу восклицанием: «Наконец !», когда узнала, кто ей позвонил.

Едва мы успели по-быстрому перекусить, как с низу нам по телефону сообщили, что гид нас ожидает.

Одевшись, мы пошли на встречу прекрасному.

С гидом сразу договорились исключить пешие прогулки, ввиду мерзости погоды. Отложив их на лето. А сейчас мы хотели бы посетить сокровищницу русской культуры Эрмитаж. Ну естественно, основную экспозицию и не до изнеможения, а часа на два максимум. Затем поздний обед или ранний ужин. Возможно, послеобеденный сон и вечером в Мариинку.