Беседы с учениками (январь-апрель, 2012)

Учитель: А, с другой стороны, это лишь один аспект – асаны, работа с телом. Это, можно сказать, частный случай, как оздоровительное учреждение некое: я поделал асаны, как лекарство выпил. Поделал асаны и пришёл в себя. Но мы живём не в медицинском учреждении, а вне. Конечно, мы все в потенции для него живём, для одного отделения – патологоанатомического. В итоге все мы там будем. В принципе, два отделения мы задействуем всегда – это роддом и патологоанатомическое.

Ученик: Все-таки и голова по-другому работает и эмоционально другое состояние, когда позанимаешься.

Учитель: Что значит «по-другому»? А, может, как вот было сказано: не мешать, и как работала, так и пусть работает, а то все сопротивляемся и сопротивляемся, а, может, надо отдаться. Если насилуют, то лучше отдаться, чтобы не было так больно.

Ученик: Ну и в остальном, всё-таки начинаешь замечать взаимосвязи, чаще анализируешь, чаще чувствуешь ситуацию. Происходят всё-таки сдвиги в сторону йоговского стиля.

Учитель: А мысли-то формировать надо как-то нам или нет? Что-то надо для этого делать? Основа – это характер наших мыслей.

Ученик: Ну и характер мыслей меняется. Всё-таки уже не так, как 10 лет назад.

Учитель: Вот, скажем, во многих странах, таких, вроде и не особо развитых, в Таиланде скажем, все улыбаются. Иногда искренне, иногда нет, но улыбаются все. У нас же у всех лица хмурые. Можно, конечно, подумать, что там все обкуренные, но даже обкуренные они улыбаются. А у нас обкуренные начинают думать, как бы покончить с собой.

Ученик: У них агрессия – самый страшный грех.

Учитель: А у нас агрессия – норма жизни.

Ученик: Но они же все равно жестокие, тайцы. Как тогда?

Учитель: Более жестоких, чем мы, в мире пока нету. Если подумать. Никто со своими так не расправлялся, как мы. Но нам-то по-йоговски что-то надо менять в отношении? Менять в подходе, менять вообще в отношении к жизни. Может быть, жизнь – это не вечный бой и тяготы, где тащишь воз, а радоваться. Откуда-нибудь из ресурсов вытащить оптимизм. Есть такие стандартные вещи, что богатый становится богаче, бедный – беднее, злой – злее, добрый – добрее. Может, нам что-то менять надо, если мы знаем о йоговском стиле жизни? О йоговском взгляде на жизнь? Нам надо делать какое-то усилие в эту сторону. Ну как-то нам надо помочь, чтобы мысли наши формировались немножко иначе. Что нам для этого нужно сделать? Вы, как специалисты, которые живут по-йоговски. Йога – это не то, что предшествующий оратор сказал, вечная борьба то с голодом, то с холодом, то ещё с чем-то. Нет! Это к йоге не относится. Это русская философия. Вечно в борьбе – либо с богатством, либо с нищетой. Либо с насилием, либо с властью. У йогов такой философии нет. Йог, он всегда радуется жизни, получает удовольствие от жизни.

Ученик: Для меня, пожалуй, это самое сложное. Получать удовольствие от жизни.

Учитель: А что же тогда жить, мучаясь? Живёшь и мучаешься, живёшь и мучаешься. Может, это тоже своего рода удовольствие?

Ученик: Весьма сомнительное удовольствие.

Учитель: Странно. Логика здесь в тупике. Если плохо, зачем жить? Тогда не надо. Если это сомнительное удовольствие. Может, радость в этом сомнении? А зачем тогда жить? Или больно уходить, страшно? Так для этого Храм Смерти есть, чтобы помочь уйти нестрашно. Мы же говорили, можно обыграть. Допустим, вы подаёте заявку в Храм Смерти, что вы хотите из жизни уйти. Всё. Храм Смерти даже не объявляет, когда именно и как. Но он организует это вам. Раз, камень на голову вам, или ещё что-нибудь. Вилы в бок, ещё что-нибудь. В какой момент это будет, вы не знаете. Ходите день, два в ожидании, три, пять. Уже забыли об этом, а на восьмой день вам «тюк», и готово. Только начали радоваться, а тут… Чтобы всё было конкретно и ясно. А то непонятно. Вроде и плохо, но живём. Ну, значит, не так ещё плохо. Чтобы была какая-то связка. А то говорим, что всё плохо, ужасно. Мучаемся, но живём. Зачем, спрашивается? Может быть, взять и жизни радоваться? Но страшно! Порадуешься сегодня – завтра, значит, будешь плакать. Это по-русски. Все боятся радоваться, потому что, если сегодня порадуешься, сегодня хорошо, значит, завтра жди беды. И поэтому на всякий случай лучше не радоваться, а лицо сделать горестное, полное отчаяния, для того чтобы Всевышний посмотрел и на завтра не спускал какие-нибудь тяготы. Пытаемся так вот перехитрить Всевышнего. Поэтому, когда спрашивают: «Ну как, у тебя всё в порядке?», «Ой, не говори». Или: «Нормально, нормально», уходя в себя, чтобы не было заметно, что вы выиграли миллиард. Не дай Бог узнают, спугнут счастье.

Ученик: Так вот с дуальностью, это что – ход такой? Говорят, если хорошо, то потом должно быть плохо. А почему должно быть плохо?

Учитель: Не должно. Это просто по-русски у нас сложилось почему-то. А мысль материальна. Как сложим, так и будет. Сложим, что хорошо будет и завтра – завтра будет хорошо. Даже если завтра на ногу наехал танк, но на одну, а не на две сразу. Вы то ещё живы, и уже радость.

Ученик: А для чего тогда народу эту мысль вкладывают, если пишут в литературе, что по закону дуальности должно быть вот так.

Учитель: Для того, чтобы народ зависимый был, чтобы в страхе жил. Всё просто. Чтобы не был счастливым, потому что, когда он счастливый, тогда в себе уверенный он, активный. А так он в страхе, в себе неуверенный. Поэтому ему говорят: «Стоп, так делать не надо, а то налоги поднимем». И всё, сидит прижатый. Мы же вольны жить так, как хотим. Вот у меня возникает вопрос, а хотим ли мы жить или не хотим? Сложно ответить даже на простой вопрос: «Хотим ли мы жить?».