Пуля

Пуля
Георгий Александрович Ланской

Когда ваша жизнь летит под откос, когда ваша семья и друзья убиты, вам не остается ничего другого, кроме доброй старой мести. Если вы в прошлом снайпер, то мафиозные лидеры захлебнутся в крови...

Георгий Ланской

Пуля

* * *

День не заладился с самого утра. Нет, поначалу было все хорошо. Я спал, как белый человек. Часы показывали три дня, светило солнышко… И тут раздался звонок в дверь.

Дело в том, что я Веб-дизайнер с ненормированным рабочим днем. Работаю я на дому, иногда ночью, закрывшись в своей комнате, чтобы не беспокоить спящую семью. Перед этим злополучным утром (точнее, днем), у меня был срочный заказ. Один из моих клиентов заказал мне оформить новый сайт знакомств. Все бы ничего, но клиент решил окрасить Интернет-страницу в пламенные тона, чего я признаться не люблю. Красный раздражает глаза, желтый взбадривает так, что потом не заснешь, а зеленый мне просто действует на нервы. Я предпочитаю тона холодные и спокойные, под тихую музыку, лучше классическую. Красные тона требуют рока, «Арии» или «Кренберис». А после такой музыки расслабиться удается с трудом, *тем более что за работой я пью много кофе.

Работу я закончил в шесть утра. В шесть двадцать я отправил адрес демонстрационной версии новоиспеченного сайта на электронный почтовый ящик заказчика. В шесть тридцать я стоял под горячим душем. В шесть сорок пять я спал каменным сном…

Сквозь сон я услышал звонок. Каждый раз я стискивал зубы и давал себе слово, что выкину его на помойку и приобрету новый, с более мелодичными и тихими звуками. Что-нибудь вроде канареечной трели. Наш дверной звонок напоминает вой противовоздушной сирены, готовой поднять мертвого и бросить его на танки с гранатой в руке. Гранаты у меня не было, о чем я искренне в тот момент сожалел. Мелькнула смутная надежда, что человек за дверью подумает, что в доме никого нет и спокойно удалиться. Как бы не так! Человек может и подумал бы, но моя младшая сестра, так не вовремя вернувшаяся из школы, подошла к дверям и задала любимый вопрос галчонка Хватайки из мультфильма «Трое из Простоквашино»: «Кто там?».

Конечно, это был не почтальон Печкин. Услышав знакомый глухой басок, я тихо простонал: меня посетил Леша.

Леха был идиотом. Таким его родила мама, а может, и жизнь так скрутила. Мы прежде жили в одном дворе и вместе копались в песочке. Потом родители Лехи стали важными шишками в городской, а затем и районной администрации и получили новую квартиру в центре города. Это произошло уже в моем сознательном возрасте, и я втайне надеялся, что Леха больше не будет к нам приходить. Как же! Алексей стал бывать у нас еще чаще, чем когда мы жили через стенку. Иногда он ночевал у нас, не всегда спрашивая разрешения. Мы терпели, загадочно улыбаясь, мысленно желая Леше провалиться. Однако он упорно не желал проваливаться, и все чаще приходи к нам домой с неизменной глупой улыбкой на толстом лоснящемся лице.

Каждый раз, когда Леха вваливался ко мне в комнату, создавалось ощущение, что в дом нагрянул ОМОН, и с криками: «Все на пол!» вышибает двери. Так было и на этот раз. Леха влетел в комнату и бухнулся ко мне на постель, упуская из виду, что его рост и вес сильно смахивает на параметры гиппопотама. Однако я был приучен к его штучкам и успел вовремя подогнуть ноги, тем самым, избежав возможности остаться полным инвалидом. Кровать негодующе заскрипела.

– Подъем! – заорал Леха мне в ухо. В ответ немедленно раздался стук в стенку. Теперь в бывшей квартире Алексея жила жутко нервная старушка. Я глухо простонал и сунул голову под подушку.

– Ты чего, дрыхнешь до сих пор? На дворе уже белый день! – гаркнул Леха, стаскивая с меня одеяло. Я раздраженно заскрипел зубами и поднялся.

– Я – существо богемное, во сколько встал, во столько и утро, – процедил я сквозь зубы, одеваясь. Носки отсутствовали. Наверное, я забыл их в ванной. Леха захихикал, вызвав у меня дикое желание придушить его подушкой.

– Что у вас на обед? – поинтересовался он, потягиваясь словно большой и толстый тюлень. Я согнал его с кровати и принялся застилать ее.

– Овсянка, сэр, – буркнул я. Леха скривился.

– Опять? Я ее терпеть не могу!

Об этом мне было давно известно. Леха не любит каши, не любит йогурты и овощи, предпочитая мясные и макаронные блюда. Я же по утрам практически не завтракаю, ем все подряд и не привередничаю.

Мы вышли на кухню. Леха немедленно полез в холодильник и вытащил из него крохотный кусочек колбасы, который по неосмотрительности не доела сестра. Такого слонопотама, каким являлся Алексей, убить подобной порцией было невозможно. Однако в холодильнике было пусто. Точнее, не так пусто, просто продукты, имевшиеся в нем, для нежного желудка гиппопотамообразных не очень подходили. Я насыпал себе в чашечку творога, залил его сметаной, посыпал сахаром и начал есть. Леха с отвращением смотрел мне в рот.

– Как ты можешь это есть? – недовольно спросил он, с тоской глядя на свой жалкий бутерброд. Я с удовольствием зачерпнул творог из чашки и продемонстрировал Алексею, как я это делаю.

– Будешь жрать эту дрянь – навсегда останешься коротышкой, – поучительно произнес он.

– А если я буду жрать так, как ты – стану таким же жиртрестом, – парировал я. Намеков на свой кабаний вес Леша не переносит, о чем я прекрасно знаю, как и он знает, что мне это известно. В отличие от Алексея, у меня рост сто семьдесят сантиметров, вес шестьдесят килограмм. Из приятеля можно легко выкроить троих меня. Леха вздохнул, отхлебнул кофе и покосился на меня. Я смиренно ждал, надеясь, что пронесет. Когда на лице Алексея появляется скорбное выражение, значит, скоро он начнет что-то просить. Просьбы Леши всегда были неприятными и требовали значительных усилий для их выполнения. Попытки просто послать его на три веселых буквы ни к чему приводили. Леша уходил, потом возвращался с той же просьбой, канюча до тех пор, пока его просьбы не удовлетворяли. Умея подмазаться к кому угодно, Леха обладал отвратительной настырностью и способностью влезть без мыла во все щели. Избавиться от него можно было только одним способом – решить его проблему.

– Сева, у меня такое дело… – начал Леша. Я терпеливо ждал. Желания лезть в это дело у меня уже не было.

– Понимаешь, я влип в одно дело… – продолжил он. Само собой, когда такого не было, чтобы он не влипал в разные дела! Видя мою пассивность, Леха еще раз тяжело вздохнул и посмотрел на меня с надеждой. Я подавил в зародыше чувство жалости и участия, придав лицу непроницаемое выражение. Леха в очередной раз вздохнул и решительно ринулся в атаку.

– Понимаешь, я попал в крайне неприятную историю. Дело в том, что я проиграл в карты довольно большую сумму. Сегодня мне надо ее отдать…

Ясно. Леха не так давно пристрастился к картам, проигрывая немалые денежки своего папаши, благополучно занявшегося бизнесом, что позволило ему не так давно переместиться в мягкое кресло мэра города. Много раз Лехины родители пытались пристроить оболтуса-сына в самые разные учебные учреждения, и только недавно поняли, что таланта к учебе у их сына нет. Теперь Леша трудился у папы под крылышком на должности помощника мэра, выполняя мелкие поручения, а попросту говоря – занимаясь битьем баклушей. Зарплата у него была неплохая, но ее постоянно не хватало, так как Леша тратил ее на девочек, водочку и карты. Единственное, что поддерживали родители Алексея, так это его дружбу со мной. Считалось, что я человек серьезный и влияю на Леху так, как надо. Уяснив суть проблемы, я грешным делом подумал, что Леха пришел за деньгами, в чем я ему благополучно откажу, и расслабился. Однако, как выяснилось позже, я глубоко заблуждался.

– Деньги-то я собрал, – ответил Леша на мой немой вопрос. – Просто не вовремя. Я должен был отдать их еще на прошлой неделе.

– И что, проценты набежали? – спросил я, позволив себе открыть рот. Леха молча задрал рубашку. На его ребрах красовались жутковатые багрово-синие полосы. Я присвистнул.

– Чем это тебя?

– Прутом железным, – скривился Леха. – Они люди серьезные. Я по глупости надеялся, что пронесет, да видно не судьба!

– Знать, планида тебе такая выпала, – усмехнулся я. – Говорил я тебе, не лезь к картам, если играть не умеешь, так ведь ты умного человека не слушаешь!

– Да я сам себе слово дал, что завяжу. Вот только с долгами рассчитаюсь и амба!

Леша замолчал, усиленно разглядывая потолок. Нет, сил моих терпеть это больше нет!

– Так от меня тебе что надо? – не выдержал я. Леха только этого и ждал.

– Севочка, поехали со мной на «стрелку». Боюсь я, что они меня там же и закопают. А с тобой мне не страшно ехать.

Я позволил себе возмутиться.

А в честь какого пуркуа я поеду с тобой? Чтобы и меня рядом закопали? Забудь об этом!

– Ну, Севка… Ты же крутой…

– Нет!

– Не любишь ты меня, Сева!

– Нельзя сделать так, чтобы все тебя любили, – наставительно произнес я, – но можно, чтобы все имели. И не мысли, и не думай! Никуда я не поеду!

– Ну, Пулечка, ну, пожалуйста… Я в глубокой жопе!

О, я не вынесу! В припадке умственного затмения я выболтал Леше, что в армии у меня было погоняло «Пуля». Леше это страшно понравилось. Теперь, если ему требовалось что-нибудь выпросить у меня, иначе чем «Пуля» он ко мне не обращался. Напоминания о службе были мне в тягость, я готов был на что угодно, только бы забыть об этом, но стараниями Леши я снова и снова возвращался в этот кошмар.

– Жопа, это не орган, а состояние души, назидательно произнес я, стиснув зубы. – Ладно, съезжу, посмотрю. Но учти, это в последний раз… – Тут я поймал себя на мысли, что последний был в прошлый раз. – Только учти: делать будешь все, как я говорю.

Леха, повизгивая, соскочил с места. Теперь он напоминал обожравшегося сенбернара, который сносит все вокруг.

– Пулечка, что мне для тебя сделать? – заорал он, сделав попытку припасть к моим ногам и облизать пятки.

– Проваливай, и дай мне выспаться, – невежливо ответил я. – Во сколько «стрелка»?

– В девять. А ты точно будешь?

– Зуб даю. Я зайду за тобой в семь.