Исход в Беловодье

– Не сожгут… не должны…

Уверенности в голосе Матрены не было. Что предпримет человек объятый страхом предугадать невозможно, а уж толпа… она от быстро переходит из стадии «страх» к агрессии с проявлением животной ярости и формы эти могут принять совсем уж дикие черты, когда виновников бед в остервенении рвут на части голыми руками.

– Да замотай ты лицо тряпкой наконец! У тебя еще есть шанс остаться здоровой!

– Хорошо… как скажешь…

Матрена действительно сняла с головы платок и им закрыла нос и рот.

– Точно некуда идти?

– Нет… К тому же я обязана помогать страждущим… таков мой долг…

– Наплюй.

– Не могу… – как-то вся осунулась Матрена. – Это моя епитимья…

«Что она такого натворила? – мелькнула мысль. – Убила кого? Впрочем, неважно…»

– Ладно… если хочешь помочь, то мне нужно получить черствый хлеб, сухари… свежий не надо… Есть?

– Зачем?

– Имеется один вариант… дохлый, но есть… по крайней мере других вариантов я не вижу. А тут сама понимаешь, за соломинку хвататься станешь.

Матрена кивнула, а потом предложила свою «соломинку»:

– Давай помолимся Елисеюшка… Господь милосерден и услышит наши молитвы…

– Да блин! Не до молитв мне! Каждый час на счету! Есть у тебя эти гребаные сухари или нет?!!

– Н-нет…

– А есть у кого получить?!

– Н-не знаю… Вроде сын старосты хотел в Великий Новгород ехать…

– И что?

– Так сухари в дорогу сготовить…

– Достань!

– С-сколько надо?

– Чем больше, тем лучше!

Матрена снова убежала – добывать сухари, а Алексей, взяв кувшинчик примерно литрового объема, наполнил его наполовину водой, а потом засыпал в него только что накопанную землю, предварительно понюхав ее и при этом удовлетворенно кивнув. После чего тщательно все размешал…

– Вот уж правда… захочешь жить – землю жрать станешь…

Землю он, конечно, есть не стал, а поставил эту жидкую грязь отстаиваться.

Когда Матрена вернулась в свою полуземлянку, то застала еще более странную картину. А именно Елисей ковырялся во рту Радомира щепками, Радомир при этом что-то мычал и пытался сопротивляться, но куда ему со сломанными руками?

– Елисей, что ты делаешь?! – спросила она осторожно.

Осторожно, потому что с «буйными психами» резко нельзя.

– Как бы тебе объяснить… в общем собираю необходимые мне материалы… Что там с сухарями? Получилось достать?

– Вот…

Матрена показала мешочек в который влезло бы полбулки хлеба. А учитывая того, что там сухари, то полезного груза сильно меньше.

– Ладно… Хоть столько…

Хлеб в деревнях в это время особо не пекли, только на праздники, это что-то вроде торта, мука ведь дорогая, да и мороки с выпечкой много особенно с нынешними печками от которых одно название, проще кашу из зерна сварить. Так что даже такое количество сухарей уже удача. Хлеб, если уж его испекли, в это время съедают обычно весь, не оставляя обгрызенные куски.

Еще хлеб пекут специально на сухари, это если в дорогу. Свежий хлеб на самом деле очень быстро портится, сутки-двое и все, становится твердым как камень. Сейчас ведь нет всех этих стабилизаторов, разрыхлителей и прочей химии, что позволяет булке хоть неделю лежать на полке притворяясь свежей.

Что до конкретно этих сухарей, то скорее всего выпечка просто оказалась у хозяйки неудачной (или дочка провалила своеобразный экзамен по кулинарии), вот и отложили засохнуть… на черный день все в пищу сгодится. Вот и пригодилось.

– Замеси теста на хлеб, мне много сухарей понадобится.

С этими словами взяв мешочек у женщины, Алексей высыпал сухари на стол, после чего треть сухарей макнул в горшочек. Земля там осела и сверху стоял слой мутной воды.

– Что ты делаешь?

– Потом…

Вторую треть он так же полил водой, но чистой, после чего стал обмазывать их щепками коими колупался во рту Радомира.

– Кстати Матрена… просьба конечно покажется тебе странной, но прошу, возьми вот эти чистые щепки и поскреби у себя во рту, по щекам…

– Зачем? К чему все это?

– Просто сделай, что я прошу. Тебе это ничего не стоит, а мне может помочь…

– Ну хорошо…

Женщина поскребла щепками у себя в ротовой полости и Алексей повторил процедуру с обмазыванием влажных сухарей. Сами сухари он разложил в шесть небольших горшочков размером с кружку на сто пятьдесят-двести миллилитров, благо их у Матрены оказалось в достаточном количестве. Большая часть правда с битыми краями и треснувшие, но это ему не мешало. Сами горшочки подписал сажей, смешанной с маслом.

– Теперь нужно теплое, но сырое место… и накрыть бы чем… так чтобы воздух особо не проникал в горшочки…

– И зачем все это?

«Чего бы тебе такого соврать, чтобы звучало убедительно?» – устало подумал Алексей.