Раг Нар Рог

Предсмертная судорога исказила лицо. Жизнь покинула тело через чёрный окровавленный рот. Череп снова всех обманул.

– В аэропорт, – приказал Куратор водителю. Набрал номер. Ответил писклявый голос. Стал жаловаться на жизнь, на судьбу, маленькую пенсию, цены в аптеках, поток сознания мог длиться вечно, не скажи Куратор пароль: «Уволю!»

Писк сменился на глубокий бархатный баритон:

– Странные мыслеформы о математике в момент смерти.

Синее небо. Мокрый асфальт. Депрессивные просторы родины.

Ложь.

Смерть.

Всё как обычно.

Ничего нового под этим солнцем.

* * *

«Сияет как медный таз, – подумал Кирилл, взглянув на Юру, – только бы не перенял свойство накрывать собою любые проекты».

Вслух спросил:

– Кто?

– Guardian!

– Радость наша велика…

– Не заметно!

Перед внутренним взором Юры проходила персональная пресс-конференция в будапештском отеле «Четыре сезона», где сама Кейт Бланшетт интересовалась подробностями, а Моника Белуччи просила аудиенцию…

– Что пишут? – спросил Олег.

Юра ненадолго покинул лучших женщин, зачитывая с выражением:

– «…череда экономических кризисов, философия потребления, пандемии, миграционные войны и прочие приметы современного мира заставляют человечество пересматривать духовные скрепы, демонстрируя ревизию традиций. Группа язычников…» – Юра прервал чтение: – Не согласен!

– Юрий Сергеевич, вы себя куда относите? – поинтересовался Захар.

– К православным атеистам, – не задумываясь, признался Юра.

Зодиак уточнил:

– Каков предмет вероисповедания?

– Силы природы и добавленная стоимость.

– Эклектично, – согласился Захар, – предки поклонялись тем же ценностям.

– По возвращении обязательно пожертвую на восстановление скреп, – обещал Юра, продолжая чтение:

– «…почитатели культа О?дина символически воссоздадут последнюю битву «Рагнарёк», призывая, вероятно к очищению современной цивилизации от скверны. Кто они? Романтики или апологеты скандинавской мифологии? Что ими движет? Стремление воскресить забытые традиции или конъюнктура? Пока мы задаём вопросы, не получая ответов, проводятся последние приготовления перед тем, как отправиться в путь под незаходящее солнце Русского Севера, где летом нет места закатам и рассветам. Я спешу к ним навстречу, принять участие в походе рядовым воином и летописцем. Продолжение следует». Подпись – Бьёрн Рамрунсен.

– Кто нас сдал?

– Я, – признался Олег.

– Ценю мудрость и дальновидность Ярла, – совершенно серьёзно, без намёка на иронию высказал мнение Юра.

– И храбрость, – добавил Кирилл. – Теперь однозначно попадём в анналы истории и прочие места…

Юра достал из портфеля ежедневник, быстро черкнул: «Авторские права на Рагнарёк. Переговорить с Олегом. Наедине».

– Не вижу ничего в том, чтобы один благородный дон описал славные деяния других благородных донов, – попытался оправдаться Олег.

– Берём в штат? Как вознаграждать? Исландия – страна дорогих экспертов, учтём северные коэффициенты? – забавлялся Юрий.

– С большим уважением отношусь к волонтёрам, – невозмутимо разглядывал газету Кирилл. – Мне всегда импонировали бескорыстные энтузиасты.

Бросив краткое «продолжайте», Олег вышел на балкон. Валентина расположилась рядом.

Вспомнилось, как через месяц пребывания в Мурманске познакомился с коллегой из Питера. Главный инженер рыбной фабрики на берегу Кольского залива заинтересовал опытом и знаниями, в которые Олегу предстояло погрузиться. Алексей после окончания контракта неспешно готовился к отъезду. На просьбу встретиться откликнулся охотно.

Начали в ресторане «Медведь». Засиделись допоздна. Земляк время от времени доставал обратный билет с открытой датой, смотрел в календарь, признавался, как любил приезжать на заветный … километр «Серебрянки», пройтись с рюкзаком между сопками вдоль берегов озёр.

Олег проводил изрядно пьяного товарища до порога квартиры. Перед тем как вытащить ключ, Алексей пробормотал в пустоту сумеречного подъезда:

«…с тех пор всё тянутся передо мною глухие, кривые окольные тропы…».

Повернулся к Олегу, повторяя:

«…с тех пор всё тянутся передо мною глухие, кривые, окольные тропы…».

* * *

Небо заволокло тучами. Мелькнули молнии. Загрохотало.

– Домой!!! – крикнул Роман.

Ромка неуклюже съехал с тропинки. Скрылся за большим валуном. Пропал…

На камни громко капала вода. Ни крика. Ни плача. Сердце пропустило пару ударов. Опомнился и побежал. Жена уже сидела на земле, держа голову Ромки на коленях. Сам Ромка лежал без движения. Возле правого виска виднелась красная отметина…

Юлька расплакалась. Роман судорожно вытащил телефон, попытался набрать службу спасения. Приёма не было. На лице едким потом выступила паника и змеиной хваткой перекрыла доступ кислорода к мозгу, запрещая разуму принимать решения. Дождь усилился. Темнота накрыла западный склон горы.

– Папа! Тут пещера! – сквозь всхлипывания прокричала Юлька, указывая куда-то рукой, в которой держала свалившуюся с Ромкиной ноги кроссовку.