Продавец приключений

– Что уж, входите, – говорю.

– Не могу. Не имею права, – отвечает. – Я из Будущего. Если что-нибудь ненароком испорчу, нарушится ход истории.

– Бросьте эти предрассудки. Ничего не случится с вашей историей. А если и случится, так, может, к лучшему, – говорю. – Вот вам стул. Не попрошайничать же вы пришли?

Вошёл он с опаской, сел осторожненько, поправил за спиной лоток для удобства и завёл такой разговор.

– Не у вас ли, случайно, моя книга? – спросил он с надеждой. – Понимаете, книжка, вообще-то, не моя, я взял её в библиотеке. Дай, думаю, почитаю в дороге, пока спущусь из нашего времени в ваше. Но увидел вас, испугался и вот потерял. Теперь такие неприятности, – закончил он расстроенно.

– Не горюйте. Вот ваша книга. Только не стоит она того, чтобы пускаться вдаль из-за такой ерундовины.

– Неужели приключения экипажа «Искателя» не произвели на вас впечатление? В них столько необычного, – удивился этот тип из Будущего, прижимая книжицу к груди точно некую драгоценность.

– Да что же в них такого уж невероятного? Извините за прямоту. Просто вы никогда не пускались в каботажное плавание, – заявил я.

– Признаться, не приходилось, – пробормотал этот коробейник. – Но может, вас заинтересовали неведомые миры?

– Так уж и неведомые! Нет, лучше скажите: вы плавали на линии Туапсе – Новороссийск? – настаивал я на своём.

– Да нет же, – сказал гость с досадой, и досадовал он не оттого, что ему не повезло, словом, не удалось поплавать на этой линии, а по какому-то другому поводу. – Значит, я не на того напал. Вы-то, оказывается, бывалый морской волк, – сказал он, покачивая головой.

– Я знаю море между Новороссийском и Туапсе, как свою квартиру, – отметил я, чтобы лишить его последних сомнений.

– А я-то подсунул вам эту книгу. Хотел увлечь, – сообщил он, всё ещё стараясь прийти в себя от неожиданности.

Но тут наступила моя очередь удивиться – правда, слегка: больше я себе просто не позволил.

– Значит, вы книгу не теряли, а намеренно…

– В том-то и дело, – перебил мой гость, и тут его осенила какая-то мысль. – Но… но у меня есть другие приключения. Словом, есть приключения! Самые разнообразные приключения! – закончил он нараспев.

– Выходит, вы и есть тот самый Продавец приключений? – догадался я, вспомнив прочитанную книгу.

– Вы угадали. Это я, – сказал гость. – Значит, вы не нуждаетесь в моём товаре?

– Туапсе – Новороссийск, – напомнил я, подняв указательный палец.

– Ах да! Я всё забываю, – сказал он, поднимаясь.

Он дошёл до дверей и тут всё-таки решился ещё на последнюю попытку.

– Послушайте, у меня единственный экземпляр. – Он показал на книгу. – Да всюду мне всё равно не поспеть. Но вы можете мне помочь, если перескажете её содержание своим друзьям, знакомым… в общем, своим современникам.

– Пожалуйста, – сказал я, – мне это ничего не стоит.

Не мог же я признаться в том, что кое-что уже вылетело из моей памяти, а некоторые главы и вовсе перелистаны наспех. «Ладно, что-нибудь да придумаю», – сказал я себе.

– Ну вот и хорошо, – произнёс Продавец с облегчением. – А я ещё к вам наведаюсь.

Ну а вашему покорному слуге ничего не остаётся, как начать пересказ.

Глава первая,

в которой сразу, без проволочек, появляется причина, позволившая нашим героям действовать безотлагательно

– Биллион метеоритов! – воскликнул бывший астронавт в сердцах, что в переводе на обычный земной язык означало «тысяча чертей».

Не то чтобы он совсем распустился и не держал себя в руках, просто с тех пор, как его отправили на пенсию и он лишился привычных опасностей, его стальные нервы начали пошаливать. «Этот земной покой превратил меня в тряпку», – не раз говорил себе с горечью астронавт. И вот теперь он не удержался от восклицания.

– Аскольд! – упрекнула его сестра и повела глазами на дверь. – Аскольд, там ребёнок!

Под крепким космическим загаром астронавта выступил нежный румянец. Бывший звездоплаватель прикрыл рот ладонью, будто затолкнул назад готовое вылететь слово, и сконфуженно произнёс:

– Прости, сестрёнка. Полбиллиона метеоритов, я не узнаю своего…

– Аскольд, – повторила сестра, укоризненно улыбаясь.

– Но тысячу метеоритов можно? – спросил астронавт, сбиваясь с толку. – Всего только тысячу.

Сестра всплеснула руками: ну что, мол, с ним поделаешь.

– Аскольд, я же тебе сказала: там ребёнок. – И она вновь указала на дверь.

– Ну тогда всего лишь один метеорит, но самый вредный и гнусный, – твёрдо сказал астронавт и осторожно ударил по столу кулаком, на котором был вытатуирован звездолёт с надписью «Стремительный».

«Э, да я совсем расхлябался, как старая ракета», – заметил он про себя.

– В общем, этот гнусный метеорит, я не узнаю своего племянника, – продолжал астронавт. – Возвращаюсь, понимаете, из своего последнего в жизни рейса, а мой дорогой племянник уже не тот. Ходит, понимаете, опустивши нос, будто на него давит какой-нибудь жалкий миллион атмосфер!

Его сестрица пригорюнилась – видно, он задел её больное место – и сказала:

– Влюбился наш Петенька. Надо же быть такой беде!

– Вот как?! – произнёс бывший астронавт. – Значит, всё пропало: теперь уж не бывать ему путешественником!

Когда-то он был великим астронавтом, и ему очень хотелось, чтобы племянник пошёл по его стопам.

– Что уж путешественником, если он даже забросил любимую науку. – И сестра провела краем чистенького фартучка по глазам. – А какой он был к науке способный… Ну такой вундеркинд! Ему ещё и двух лет-то не набиралось, а бывало, спросишь его: «Петенька, а Петенька, сколько будет, если 3 575 679 помножить на 2 935 798?» – поморщит носик и скажет точно. И так всё пошло хорошо… В девять годиков защитил кандидатскую диссертацию. А теперь вот уже десять лет как доктор наук. Только и осталось что в академики.

И сестрица опять едва не заплакала.

– Ничего не поделаешь, сестра. Я слышал, что с некоторыми случается такая беда, – печально пробормотал Аскольд Витальевич.

– Так если бы он полюбил, как все нормальные люди. Я бы уж рада была, детишек нянчила… А то ведь влюбился в кого? – всплеснула сестра руками.

– В кого же? – спросил машинально бывший астронавт.

– Если бы знать! В том-то и дело, что в Никого!