Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник)

Сойдут и на крыльях кресты!..[12 - Слова из произведения В. Высоцкого «Песня летчика-истребителя».]

Так оказалось и в этом случае.

Начинающий «эксперт» Вальдемар Земелька решил совершить вылет на «свободную охоту» в одиночку, чтобы никто не присвоил его победы (а такое случалось у асов Люфтваффе довольно часто). Имея на счету «всего» шестьдесят пять воздушных побед, тщеславный Вальдемар был награжден только Железным крестом 1-го класса. И очень хотел получить Рыцарский крест и к нему – Дубовые листья.

Поэтому, завидев одинокий Як-1 над городом, немецкий летчик рванулся к противнику в надежде на легкую победу. И жестоко ошибся.

Но отчаянное сопротивление русского только раззадорило его.

* * *

Александр Волин понял, что немец – не простой «пилотяга», а настоящий зверь, когда тот после первых двух атак ввязался с Як-1 в бой на виражах. Только опытные пилоты из элитных истребительных эскадр имели мастерство и смелость, чтобы вести с противником затяжные маневренные воздушные бои.

Но старший лейтенант Волин вызов принял, его даже не смутила виньетка на руле поворота Bf-109G2 из лавровых листьев с вписанной в центр цифрой «65» – по числу воздушных побед.

И началась воздушная карусель. Два истребителя, советский «як» и немецкий «Мессершмитт-109», вертелись совсем близко один от другого. И никто из них уже не мог покинуть этого небесного ристалища. Границы его были невидимы, но для обоих летчиков вполне материальны, и ограничивались они лишь дистанцией эффективной прицельной стрельбы авиационных пушек и пулеметов. Оба летчика были опытными крылатыми воинами и понимали, что при попытке одного разорвать дистанцию и выйти из боя второй тут же срежет его прицельной очередью с расстояния, не превышающего и трех десятков метров.

Летчики не торопились стрелять, хотя предохранительные скобы с гашеток уже давно были сброшены, а пальцы гладили шероховатые поверхности боевых кнопок на ручке управления самолетом.

Выли перегруженные моторы, с шелестом срывались с законцовок крыльев воздушные потоки. Багровой стеной пульсирующей крови, сдавленной в висках стальным обручем перегрузок, застило взор. Свинцовой плитой сминало ребра.

Сквозь кроваво-серую пелену в глазах старший лейтенант Волин все же успевал разглядеть ненавистный силуэт «худого», пляшущего в концентрических, перечеркнутых на секторы, окружностях коллиматорного прицела. Прилагая огромные, почти нечеловеческие усилия, Александр старался не выпустить Bf-109G2 из виду. Иначе последним, что он увидит, будет мгновенный росчерк ярко-малиновых вражеских трассеров перед глазами…

Но и поразить наверняка Волин немца не мог – тот оказался не лыком шит. Немец постоянно вертелся, норовя сам зайти в хвост краснозвездному «яку». Так они и кружились, словно то был поединок быстрого сокола и стервятника-падальщика.

* * *

Вальдемар Земелька весь взмок от напряжения: проклятый русский оказался крепким орешком! Переманеврировать его было практически невозможно! Он словно сам сидел в кабине «Мессершмитта-109», предугадывая все его пространственные эволюции. И опережал, предупреждал маневр заранее.

Немецкий летчик элитного Jagdgeschwader-52 чувствовал, что русский его переигрывает в этом поединке нервов и воли. Крупные капли пота катились по лбу немецкого «эксперта» элитной истребительной эскадры JG-52, не помогал даже облегченный сетчатый шлемофон, специально созданный для летнего периода. Вальдемар Земелька едва успевал парировать попытки Як-1 зайти ему в хвост. Русский истребитель, словно ангел мщения, висел сзади, за хвостом «Мессершмитта». Русский ас не стрелял, и это было самым страшным. Спина, в которую вот-вот должны были вонзиться русские пули, была мокрой от противного липкого пота. Руки на ручке управления и командном приборе, объединяющем сектор газа и автоматический установщик шага винта, мелко подрагивали.

* * *

Летное мастерство – это не только умение выполнять различные фигуры пилотажа и отличный глазомер. Еще это умение использовать весь потенциал своего истребителя. Як-1 был легче цельнометаллического «Мессершмитта», радиус виража на высоте тысячи метров у русского истребителя составлял 19–20 секунд, а у «Мессершмитта» – 19,6 – 20,5 секунды. Казалось бы – разница вообще почти незаметная, но в бою важны любые мелочи. Тем более что немецкий летчик пилотировал свою машину очень расчетливо, стараясь все же не доводить до критических режимов. А старший лейтенант Волин, наоборот, выжимал из своего «ястребка» все возможное и даже чуточку сверх этого. Советский летчик буквально слился с крылатой машиной, чувствуя малейшие изменения скорости, турбулентность воздушных потоков, обтекающих фюзеляж и крылья на большой скорости.

Александр Волин с каждым виражом все сокращал дистанцию, словно затягивал удавку на шее немецкого «эксперта». И в итоге – поединок нервов, поединок воли, который все же выиграл Волин – советский крылатый воин.

Вальдемар Земелька вел свой «Мессершмитт» на грани срыва в штопор, конструкция уже дрожала мелкой дрожью, с плоскостей летели белесые шлейфы, срывные потоки. Он рывком добавил мощности двигателю, чтобы в очередной раз попытаться резким разворотом уйти в сторону.

Но Вальдемар Земелька слишком разорвал дистанцию, и тут уж Александр Волин не стал мешкать. Рыкнула пушка ШВАК, затрещали ШКАСы. Нос зависшего между небом и землей «Мессершмитта» окутался белым облаком пара из разбитого радиатора. Со снижением «Мессершмитт» пошел к земле.

И тут самому Волину стало весьма хреново. Он и так виражил на грани срыва в штопор – вот и сорвался. Мотор надрывался уже из последних своих тысячи пятидесяти лошадиных сил.

И теперь перед глазами старшего лейтенанта кружилась в смертельном вальсе земля, приближаясь все ближе и ближе. Для вывода из штопора, и это Александр Волин знал еще из аэроклуба, нужно было дать рули и элероны в сторону, противоположную вращению. А потом вывести истребитель из пикирования. Но это если высоты хватит…

Бешено вращающиеся стрелки альтиметра на приборной доске истребителя отсчитывали метры жизни старшего лейтенанта Александра Волина.

Педаль – ручка… Педаль – ручка… Наконец-то штопорное вращение было остановлено. Волин потянул изо всех сил ручку управления самолетом, выводя его в горизонтальный полет. Свинцовая тяжесть перегрузок навалилась на измученное тело летчика, багровый туман опустился на глаза. Но остроносый Як-1 переломил свою нисходящую траекторию и пошел вверх. Мотор надрывался, но пел теперь победную песнь!

Старший лейтенант мельком зафиксировал показания приборов, продолжая внимательно следить за воздушной обстановкой. Стрелки альтиметра замерли на отметке в шестьсот метров высоты. А бензочасы показывали аварийный остаток топлива. Нужно было срочно возвращаться на аэродром.

* * *

А Вальдемар Земелька изо всех сил тянул к себе на базу. «Мессершмитт-109» был окутан шлейфом белого пара из разбитого радиатора охлаждения. Перегретому мотору оставалось работать считаные минуты, а может, и секунды. Скоро температура масла достигнет критической, головки цилиндров обгорят и двигатель заклинит. А может быть, и взорвется. В кабине ощущалась уже не вибрация, а тряска. Но Вальдемар Земелька, стиснув зубы, продолжал полет. Выброситься здесь, посреди приволжской степи, было самоубийством. Но и оставаться в воздухе – равносильно смерти.

Воздушный винт остановился – двигатель заклинило. «Мессершмитт-109» начал планировать к земле, но скорость была слишком большой. На приземлении немецкий истребитель сильно ударило о землю. Привязные ремни не выдержали и лопнули, пилота швырнуло на приборную доску. Тьма сомкнулась над неудачливым «экспертом» Люфтваффе Вальдемаром Земелькой. В сводках потерь Jagdgeschwader-52 от 22 августа 1942 года он числился как пропавший без вести.

Глава 6

23 августа 1942 года

«Полет валькирий»

над Сталинградом

На востоке поднимался медово-желтый, раскаленный диск солнца, а на западе раздавался гул сотен и сотен моторов, небо на западе почернело от тевтонских крестов на крыльях «Хейнкелей-111», «Юнкерсов-88» и «лаптежников», Ю-87. Вокруг них с противным жужжанием, словно осы, сновали желтоносые «Мессершмитты-109». Басовито гудели двигателями «Разрушители» – двухмоторные истребители Bf-110 Zerstorer. Даже тихоходные трехмоторные транспортники, «Тетушка Ю» – Ju-52, участвовали в бомбежке!

Они взлетали с аэродромов станиц Морозовской и Тацинской (Tazi и Moro, как их называли немцы), с аэродромов Гумрак и Питомник. Даже с аэродромов под Орлом и Брянском взлетали в тот день бомбардировщики с черными крестами.

Вся эта армада двигалась на Сталинград…

На подступах к волжской твердыне их встретил огонь советских зениток, но их было явно недостаточно. По тревоге поднялись в небо истребители…

* * *

С хлопком ушла в небо зеленая ракета. От винта! Ревя двигателями, краснозвездные «яки» выруливают на линию старта.

«Все-таки хорошо, что успели получить пополнение», – мельком подумал старший лейтенант Александр Волин. За несколько дней до этого техники «перебрали» самолеты почти что по винтику и отрегулировали моторы. Теперь их летные характеристики заметно улучшились. А пополнение молодых сержантов за эти же несколько дней под руководством своего молодого командира уже более-менее уверенно чувствовало себя в грозном фронтовом небе. Теперь же всем им – и людям, и технике – предстоял суровый экзамен.

Весь полк сейчас уже в воздухе, пора и им показать, на что они способны.

Старший лейтенант Волин поправил ларингофоны на горле и выкрутил регулятор громкости рации на максимум.

– Группа, я – «Леопард», прием, взлет парами по готовности. Высота полета – три тысячи. При появлении бомбардировщиков – атаковать с ходу! Главная задача для нас – рассеять строй немецких бомбардировщиков, не дать им прорваться к городу! На взлет!

Летчик двинул вперед сектор газа, одновременно изменяя шаг винта. Мотор взревел ноткой выше. Як-1 стремительно рванулся вперед и легко оторвался от земли. Шасси, закрылки убраны, разрешающий зеленый свет лампочек сменяется настороженным красным. Мерно гудит двигатель, альтиметр отсчитывает метры высоты. Переключен нагнетатель двигателя. «як» продолжает набор высоты.

«Высота – скорость – маневр – огонь!» – вспоминается Волину девиз того могучего летчика-сибиряка из госпиталя. И сейчас Александр был исполнен решимости реализовать на практике эту «крылатую формулу» воздушного боя. Так реализовать, чтобы у стервятников Вальтера фон Рихтгофена, дальнего родственника знаменитого «Красного Барона», перья полетели кровавыми клочьями!

Первую группу бомбардировщиков группа из восьми истребителей Як-1 старшего лейтенанта Александра Волина встретила уже совсем скоро. Это были тяжелые двухмоторные «Хейнкели-111». Они шли сомкнутым строем прямо навстречу метрах в трехстах ниже «яков». Истребители прикрытия с желтыми носами маячили выше – примерно на четырех тысячах.

– Я – «Леопард», первое и второе звено – в атаку!

Александр Волин отдал ручку правления от себя, переводя истребитель в пологое пикирование. Разогнавшись, он чуть задрал нос «яка», ловя в перекрестье коллиматорного прицела прозрачный нос серо-зеленого, с черными крестами на фюзеляже и широких плоскостях, головного немецкого бомбардировщика. Пальцы вжимают гашетки пушки и пулемета, очереди отдаются вибрацией, в кабине – тонкий кисловатый запах сгоревшего пороха.

Огненный поток 20-миллиметровых снарядов и пуль вгрызается в прозрачную широкую носовую кабину. Разлетаются, на мгновение блеснув на солнце, осколки остекления, а сама кабина взрывается вдруг клубком пламени и какими-то бесформенными обломками. «Хейнкель-111» с разбитой и объятой пламенем носовой кабиной валится вниз.

По второму бомбардировщику лупит длинными очередями ведомый – Георгий Туманишвили. Снаряды и пули распарывают правую плоскость «Хейнкеля», поджигают двигатель. Он неуклюже отваливает в сторону, беспорядочно сбрасывая бомбы в степь. Немцы пытаются уйти, но еще одна очередь разносит вдребезги хвостовое оперение бомбардировщика. Он мгновенно валится в штопор и вскоре вспыхивает костром в волжской степи.