Дорогие наши малыши. Сборник детских рассказов

Она вновь заглянула под воду и увидела дно, покрытое узорчатыми кораллами и разнообразной растительностью. На самом дне отдыхали красивые звезды, а возле них копошились крабы и морские ежи.

Маленькие коньки вытянулись в струнки и перемещались под водой такими же маленькими прыжками, а вездесущие бычки выискивали на дне свой питательный завтрак.

– Какая же на дне красота, – подумала волна, – почему бы мне там не остаться.

Она попробовала нырнуть, но какая-то неведомая сила вытолкнула ее обратно.

– Ну, что за жизнь, – воскликнула волна, – я даже на дне не могу оказаться.

Она вновь посмотрела на большой оранжевый круг, потом перевела взгляд на линию горизонта и обнаружила, что горизонт стремительно надвигается на нее.

– Почему он так ко мне приближается, – с ужасом подумала шустрая волна.

А это не горизонт приближался к волне, а волна стремительно надвигалась на горизонт-берег.

Впереди бегущая волна уже встретилась с берегом и теперь откатывалась назад в сторону шустрой волны. Тем самым она сбавила скорость шустрой волны, но все равно удар о берег потряс шуструю волну, и она на секунду потеряла сознание.

Очнулась она от второго соприкосновения с берегом, которое она совершила с волной, бегущей за ней.

После второго соприкосновения шуструю волну накрыла новая волна, и она растворилась в ней бесследно.

Какая короткая, но насыщенная впечатлениями жизнь.

Шар и Кегля

Первый разговор

В одном из боулинг-клубов жизнь текла своим чередом. Игроки, сменяя друг друга, бросали шары, стараясь сбить как можно больше кеглей, и всякий раз, когда им это удавалось, восторгались, как дети. Кеглям казалось, что этому людскому буйству не будет и конца, но наступило утро, и любители боулинга разошлись по домам. Утомленные кегли, в очередной раз пожаловавшись друг другу на свою судьбу, легли спать, но даже во сне частенько вздрагивали, так как снились им безжалостные шары, которые неслись на них со свирепыми мордами. Одна из кеглей даже проснулась из-за такого видения. Звали эту кеглю Окейна, и была она на несколько лет моложе своих подружек.

Проснувшись, Окейна еще несколько минут полежала без движения, потом тихонько встала и вышла на помост.

Присев возле барьера, она пустилась в воспоминания, которые привели ее в красивый и просторный дом. В этом доме она много лет прожила вместе со своими мамой и папой, братиками и сестренками.

Как дружно и счастливо они жили. Жили до тех пор, пока злые разбойники не похитили Окейну. Более полугода она странствовала по свету с этими грубыми и неопрятными варварами. Сначала они плыли по какому-то морю на потрепанной волнами шхуне. В один из дней, когда шхуна проплывала мимо покрытого зеленью острова, Окейна бросилась за борт, но разбойники выловили ее и посадили на цепь. Так на цепи она и просидела до тех пор, пока шхуна не причалила к живописному берегу с великолепными дворцами и парками. На рейде у берега стояли разноцветные яхты и катера, а на берегу, возле многочисленных баров и ресторанов, копошились разодетые люди. И никому не было никакого дела до бедной Окейны.

Глядя на берег, Окейна вспомнила своих родителей, и слезы горечи в два ручья полились из ее глаз.

На второй день разбойники продали Окейну хозяину боулинг-клуба, и вот теперь она здесь, вдали от родного дома, в окружении ненавистных шаров и таких же несчастных подружек.

Ее тягостные размышления прервал тихий кашель. Окейна оглянулась назад и увидела шар, который стеснительно перекатывался из стороны на сторону.

Окейна сделала попытку встать и уйти, но шар упросил ее остаться и поговорить с ним.

С большой неохотой Окейна выполнила просьбу шара и вновь присела возле барьера. Несколько мгновений шар постоял в нерешительности, потом набрался духу и сел рядом с Окейной.

– Меня зовут Простиком, – представился он.

Окейна сердито посмотрела на шар, но его приветливый взгляд заставил ее сжалиться и сменить гнев на милость:

– А меня зовут Окейной.

– Какое красивое имя, – улыбнувшись, сказал Простик, – а почему Вы не спите?

– А Вы не слишком любопытны, Простик?

– Я спросил не ради любопытства, – ответил Простик, – я уже двадцать минут наблюдаю за Вами, и мне показалось, что Вы о чем-то вспомнили и вот теперь грустите.

Доброжелательный тон Простика успокоил Окейну, и она ответила:

– Я, действительно, вспомнила родной дом, маму с папой, моих братиков и сестренок. Если бы Вы знали, как мне хочется снова их увидеть.

– Скажите, Окейна, я чем-нибудь могу Вам помочь?

И в это мгновение раздался грубый окрик хозяина клуба:

– Эй Вы, чертовы работнички, почему это кегля и шар валяются, где попало. Ну-ка быстро убрать их на свои места.

Стоявшие возле барьера работники поспешили выполнить распоряжение своего строгого хозяина.

Последняя игра

Вечером клуб вновь заполнили любители боулинга, и игра началась. Простик, как и другие шары, был задействован в этой безжалостной игре. Но игрокам эта игра не казалась такой безжалостной, они даже представить себе не могли, что от их шалостей кому-то может быть больно.

Они играли в свое удовольствие и чьи-то проблемы их вообще не интересовали. Единственным их желанием было выбить как можно больше кеглей. В зале поочередно раздавались то радостные возгласы «страйк» или «спэа», то ехидное «сплит», то вопли раздражения от совсем неудавшегося броска.

Бросаемые игроками шары неслись в сторону кеглей, сбивали их и возвращались в руки играющих. И все повторялось по-новому.

В этот раз Простику, как никогда, хотелось спрятаться в какой-нибудь закуток, чтобы не участвовать в очередном избиении кеглей. Только рука играющего всякий раз находила его и бросала в сторону смиренно стоявших кеглей.

Но разве мог вести себя Простик по-прежнему после разговора с Окейной? Разве мог он ударить понравившуюся ему кеглю? Теперь, перемещаясь в сторону кеглей, он глазами выискивал Окейну и всеми силами старался в нее не попасть. Это стоило ему больших сил и не меньшего самообладания, но иначе поступить он просто не мог. И Окейна, заметив его старание, ему мило улыбнулась.

Но это старание заметила не только Окейна. Когда даже опытные игроки не смогли выбить весь комплект кеглей, жалобы на плохой шар посыпались от играющих одна за другой. Рассердившийся хозяин клуба сам попробовал бросить Простика, и оставшаяся невыбитой кегля окончательно вывела его из себя.

– Забросьте этот негодный шар в чулан, чтоб я его больше не видел, – приказал он работникам.

И работники моментально выполнили приказ хозяина. Они бросили Простика в чулан, а чулан заперли на пудовый замок.

Бедный Простик, в пыльном чулане он расчихался так, что хозяйничавшие там мышки от страха забились в свои норки и долго не выходили из них.

Через некоторое время сидеть в норках им наскучило, и они осторожно вышли изнорок.

Самая смелая из них подошла к Простику и тщательно его обнюхала. Обнюхивая шар, она задела его усами, отчего Простику стало очень щекотно. А щекотки он боялся больше всего на свете. Он тут же завертелся, как ошпаренный, и истерично захихикал. Мышки подумали, что шару это нравится и, расхрабрившись, стали все его обнюхивать.

Сдерживая хихиканье, Простик стал умолять мышек прекратить это безобразное обнюхивание.

– Прекратите меня обнюхивать, перестаньте меня щекотать, – взмолился он, хихикая сквозь слезы, – вы же не хотите, чтобы я умер со смеху?

Мышки, конечно, не хотели ничьей смерти, поэтому они перестали его обнюхивать и с любопытством уставились на Простика.