О текущем и вечном. Часть I

а жадность и хитрость считались постыдным.

Нам повезло, нас учили быть щедрыми,

нас учили милосердию и состраданию.

И, наконец, нам повезло,

что, пронырнув период мутного времени,

нам удалось оправиться от безжалостного урагана

жестокого эгоизма, который свалился на наш народ,

и иссушал наши души очень долгое время,

пытаясь вытравить из нас духовность

и заменить ее на жестокую и сухую корысть.

Но ростки человечности, заложенные нашими учителями,

и искры любви, которые в большинстве из нас не погасли,

вновь дали о себе знать, наполняя наши изголодавшиеся души теплом любви и сострадания.

Нам повезло, что мы обратили свои лица к прадедам

и у нас еще есть время позаботиться о душе

и пропитаться великим духовным наследием.

3. Тьма и рассвет

Когда духовность подменяется материальными устремлениями

всегда хочется справедливости по отношению к себе.

И лозунг «чем я хуже других!» становится главным.

И духовность, объединяющая людей,

сменяется разъединяющим эгоизмом.

И в обществе центростремительные силы,

связывающие нас искренней дружбой и доверием,

милосердием и состраданием,

постепенно меняются на центробежные,

которые заставляют нас оторваться друг от друга,

как от источников взаимолюбви,

и укрыться в удушливом коконе «мое»,

наслаждаясь бессмыслицей обладания.

И торжествует тьма -

ведь сразу получить столько рабов -

это такая удача.

И теперь можно освободившееся пространство между людьми

наполнить ложью и предательством, называя это бизнесом,

а стяжательство, называя удачливостью.

И самой страшный удар тьмы наступит тогда,

когда чистоту нарядят в одежды пережитков,

а пошлость назовут любовью.

И начнет тьма перекраивать человеческие сознания под себя,

заменяя свет божьих заповедей

на липкую грязь эгоистических вожделений.

И удачливость станет целью, а вершиной ее будут деньги.

И не суть что она любым способом,

а главное чтоб поближе к вершине

даже если по головам и вопреки совести.

И вот уже люди мутанты начинают наполнять мир,

когда душа, совесть, становятся сокрытым атавизмом

на неодушевленном теле их бездуховности.

И люди начинают строить отношения на формальных признаках,