Песнь Сирим

Песнь Сирин
Герц Давыдов

История грехопадения и изгнания первых людей из рая всегда пленяла воображение, вызывала много размышлений и дискуссий.Но были и те, кто утверждал, что история в райском саду имеет аллегорический характер. В ней сокрыт тайный смысл, иносказательно описывающий череду событий, происходивших в высшем, духовном мире, которые привели к появлению материального мира.Эта древняя история позволит лучше понять смысл событий в райском саду и последующих изгнания, искупления и прихода Мессии, Спасителя.

Песнь Сирин

Герц Давыдов

Иллюстратор Юлия Гончарова

© Герц Давыдов, 2019

© Юлия Гончарова, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4496-6019-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

На отроге высокой скалы возвышался величественный дворец из белого камня. Добраться до него случайным путникам было практически невозможно: с трех сторон он был защищен отвесными скалами, а с четвертой рос труднопроходимый лес.

Дворец носил название Плерома и принадлежал древнему роду Игигов, который правил там с самого его основания. Трон переходил от отца сыну. Восходя на престол, они клялись чтить законы, полученные основателем рода Нусом от Первоотца, Творца всего. Обитатели Плеромы были счастливы – Его заповеди много веков позволяли всем жить в мире и согласии.

Правители Игиги, потомки Нуса, обладали бессмертием. Их отличительной чертой были орлиные крылья на спине, дарованные им Первоотцом.

После рождения Игиги быстро развивались и уже через несколько дней приобретали вид юношей или девушек двадцати лет. Их юность длилась веками. Когда подходило время и наследник престола обретал спутницу, царь-отец, складывая с себя полномочия, передавал правление молодой паре. Цари не умирали, а отправлялись со своими царицами в Верхний сад высоко в горах, который назывался Маром. Это почиталось за особую честь, поскольку там они могли приблизиться к Первоотцу и обрести вечный покой, духовный мир и гармонию.

После того как последняя царская чета отправилась в Маром, дворцом правили царь Телет и его мудрая жена София. Телет, унаследовавший престол несколько веков назад, с особым трепетом и смирением чтил законы Первоотца. Он считался достойным продолжателем династии и так же, как его праотцы, мечтал передать трон следующей паре Игигов и отправиться вместе с супругой в Маром. Власть его не была полной – он созывал совет, в который входили двадцать шесть Игигов, Телет и София, а также десять пар наследных принцев с супругами, пребывавшие в Плероме и спускавшиеся по особым случаям из Верхнего сада два царя-праотца с женами. Совет Игигов, собираясь в дворцовом храме, принимал все важные решения.

Во внутреннем дворе Плеромы рос волшебный сад, который называли Нижним садом. Там пели птицы невиданной красы, а звери сосуществовали мирно. Посреди протекала река Вечности, берущая начало в Мароме. Ее вода могла излечить любой недуг, что позволяло Игигам жить вечно. За восточной дверью сада скрывалась длинная каменная лестница. Ее ступеньки вели в Кеному – глубокую горную долину, крутые склоны которой были покрыты дремучим лесом.

По легенде вход в Кеному охранял дракон, и каждого, кто покинет дворец и перейдет через мост бездну, отделявшую Плерому от Кеномы, ждала смерть.

Несмотря на то, что восточная дверь сада, ведущая к подножью скалы, никем не охранялась, обитатели дворца смиренно исполняли указание Первоотца и не покидали пределы Плеромы. Чтобы у потомков не возникло даже мыслей нарушить запрет, Нус, праотец Игигов, приказал заколотить окна, выходившие в сторону леса. Из своих покоев правители и представители королевских кровей могли любоваться видами центральной площади дворца, храма, а также того самого сада. Придворные жили в специально возведенном для них здании и были довольны своей службой во дворце.

Правление Телета проходило мирно. Населяющие Плерому Игиги, как было принято испокон веков, три раза в день посещали дворцовый храм посреди Плеромы, где пели гимны, восхвалявшие Творца всего.

Все Игиги во дворце знали, как сильно Телет любит Софию. В последнее время они возносили молитвы о скором рождении наследника престола, и Первоотец наконец услышал их мольбы.

Глава 2

Вся Плерома с нетерпением ожидала главного праздника – День получения законов Первоотца. Игиги вместе с верховным жрецом храма, носившим имя Оракулум, тщательно готовились к вечерней службе. Устои во дворце не менялись тысячелетиями, с тех самых пор, как основатель рода Нус в поисках Первоотца прибыл на эту скалу и, размышляя о Творце мира под высоким деревом, услышал глас с небес. Единый и Непознаваемый Первоотец раскрылся Нусу под именем Битос, дал свод законов и повелел заложить на том самом месте белокаменный дворец. Праздник был посвящен этому событию и отмечался ежегодно.

Нус и его жена Алетейя удостоились особой чести и пребывали в непосредственной близости к Первоотцу, поэтому более не спускались в Плерому. По традиции, дворцовый храм своим присутствием почитали праотец Логос с женой Зоэ. Логос был единственным сыном Нуса, именно он положил начало Плероме и ее устройству и, в отличие от отца, следил за событиями во дворце.

Когда пришло время вечерней молитвы, вместе они направились в дворцовый храм. Жрец вел службу, а собравшиеся Игиги, следуя обряду, читали тексты и пели гимны, восхвалявшие мудрость и милосердие Первоотца. Жители дворца считали Оракулума связующей нитью с Творцом всего. Ни один из Игигов после Нуса не удостаивался прямых откровений Битоса.

По завершении молитвы Оракулум, отодвинув завесу, прошел в специальное помещение, где Первоотец являлся ему и возвещал свою волю. Вернувшись, он сообщил, что Первоотец остался доволен службой и пообещал, что если они и дальше будут чтить Его и исполнять данные Им законы, род Игигов продлится до скончания веков.

Жители Плеромы возрадовались. Игиги еще раз воздали хвалы Битосу и праотцу Нусу, понимая, что только по милости основателя рода, праведного Нуса, пребывавшего в Мароме, они унаследовали столь чудесное царство и пользуются милостью Первоотца. По завершению службы, как и в предыдущие годы, Телет дал пышный прием.

После трапезы Оракулум отправился в храм, а праотец Логос взял слово и поблагодарил Битоса за этот праздник и возможность собраться вместе. Все проходило как и в прошлые годы. Раздавались хвалебные речи во славу Битоса и праотца Нуса, как вдруг Логос, не желавший более сдерживать свое возмущение, поделился с потомками недовольством тем, что слова Первоотца Игигам возвещает Оракулум. Он возмущался, что Битос, избравший Нуса и удостоивший его откровения, для остальных Игигов оставался непознанным и что даже ему, сотворенному вначале всего, Логосу, первому жителю Плеромы, сыну великого Нуса, он непостижим. Обращаясь к своим потомкам, он поинтересовался, справедливо ли это, ведь они ни в чем не провинились перед Первоотцом.

Игиги, которые и сами порой раздумывали над этим, были удивлены откровенности Логоса. Для них, пребывающих веками в мире и гармонии, подобное возмущение праотца явилось неожиданностью. По преданию, которое Нус сообщил Логосу, а тот – своим потомкам, Первоотец снова откроется Игигам, если они будут верно служить ему, как и сам Нус. Несмотря на то, что Игиги много веков смиренно выполняли законы Битоса, а также беспрекословно следовали требованиям, переданным через Оракулума, Первоотец больше не раскрылся. Но они отгоняли от себя подобные мысли, чтобы не впасть в грех, и были готовы и дальше смиренно ждать времени исполнения пророчества. Логос считал это несправедливым и хотел найти поддержки у своих потомков. Публично Логос превозносил Нуса, но втайне был убежден, что сделал ничуть не меньше во славу Битоса.

Игиги, собравшиеся в этот вечер за столом, пытались разобраться, что говорит в праотце Логосе: чувство справедливости, гордость или зависть. Два последних чувства воспрещались в Плероме. Они понимали и разделяли мысли Логоса, но открыто поддержать его не решались, поскольку боялись кары вездесущего Первоотца.

Праотец Логос продолжал свои откровения. Зоэ постаралась остановить супруга, поскольку своей речью он сеял сомнения в справедливости законов Первоотца и подрывал веру в Него. Но Логос был настроен решительно. Он поведал, что, несмотря на то, что прошло столько тысячелетий, он все еще мечтает поговорить напрямую с Битосом и размышляет, как это осуществить. Посмотрев внимательно на Телета и его жену Софию, он сказал, что если ничего не предпринять, их потомков ожидает такая же участь и Первоотец не удостоит пребывающих в Плероме чести прямого откровения.

Логос собрался призвать Игигов высказать недовольство праотцу Нусу или сразу Первоотцу через Оракулума, но супруга в очередной раз вмешалась и успела вовремя его остановить. Вняв ее совету, он решил завершить свою речь, поблагодарив собравшихся.

Несмотря на то, что в этот раз ему пришлось публично отступить, чтобы не сеять смуту в умах потомков, преданных Первоотцу, Логос не сдавался и собирался добиться желаемого, несмотря на все запреты.

Игиги даже после пламенной речи праотца были решительно настроены подчиняться законам. Они посчитали, что слова Логоса вызваны эмоциями, и были убеждены, что на следующее утро он глубоко раскается и как прежде уверует в справедливость законов Битоса.

Когда Логос занял свое место рядом с Зоэ, Игиги, впервые ставшие свидетелями подобного откровения, немного успокоились. Речь праотца вызвала у собравшихся смешанные чувства, но, обладая смирением, они решили поскорее забыть о ней. И только царица София, самая молодая из Игигов, прониклась сочувствием и, узрев мудрость в словах Логоса, задумалась, как восстановить справедливость.

Затем слово взял Телет и, поблагодарив Оракулума за службу в храме, а также всех собравшихся Игигов, поклялся и впредь соблюдать законы, полученные главой рода много веков назад.

Глава 3

После трапезы мужчины прошли на балкон, откуда открывался вид на сад, а женщины остались за столом, чтобы услышать наставления праматери Зоэ. По законам Первоотца запрещались пустословие и сплетни – это занятие приводит к греху или нарушению запрета, поэтому говорить можно было о семье, растениях и животных в саду, погоде или о том, как лучше чтить законы. На протяжении всех поколений Игиги тщательно соблюдали все запреты.

Когда Зоэ закончила наставления, царица София, пытаясь приблизиться к истине, спросила, почему окна в лес заколочены много веков. Праматерь пояснила, что все происходит по велению Первоотца, Его законы мудры, и их нужно смиренно принять и исполнять. Зоэ добавила, что даже ей и Логосу, единственному сыну Нуса, не дозволено нарушать их, поскольку у всего происходящего есть глубокий замысел, который известен только Битосу и избраннику Его Нусу. Зоэ заверила, что они также ожидают дня, когда Первоотец возвестит через Оракулума о снятии запрета и удостоит Игигов прямого общения. Чтобы вселить в собравшихся веру в лучшее, праматерь добавила, что это обязательно случится и все, что Игигам надлежит делать, это молиться и ждать.

Царица София, нынешняя хозяйка дворца, наблюдая за выражением лиц гостей, понимала, что этот вопрос тревожит не только ее, но, чтобы не вызвать возмущения Зоэ, они предпочитали молчать. Царица, обладающая мудростью, осознавала, что Игиги, населяющие Плерому, устали и жаждут перемен, хоть и не решаются сказать об этом, и потому продолжала задавать вопросы, пытаясь понять, не пришло ли время отменить этот закон.

Праматерь с присущим ей спокойствием пояснила, что не стоит подвергать сомнению мудрость законов Первоотца, который, заботясь о безопасности Игигов, разрешил им гулять только на территории дворца и сада.

В то самое время, когда София задала очередной вопрос, служанка Офита, проходя мимо беседующего с гостями Телета, задумалась, а царь случайно поднял руку и опрокинул поднос с напитками, который она несла. Напитки пролились на пол, и, поскользнувшись, служанка упала. Телет поспешил помочь ей подняться и попросил прощения за неосторожный жест. Когда он подошел и, нагнувшись, протянул ей руку, служанка взглянула в глаза повелителя и в ее сердце воспылало пламя любви.

Царь ничего не заметил и помог ей подняться. Когда Офита подтвердила, что с ней все в порядке и в вызове лекаря нет необходимости, он еще раз извинился и вернулся к гостям.

Когда прием был окончен и гости отправились отдыхать, Телет с Софией уединились в своих покоях.

Глава 4

Телет души не чаял в своей супруге и считал ее прекраснейшей и мудрейшей на свете. Он внимал каждому ее слову и старался удовлетворить любое желание.

Наблюдая за тем, как София складывает украшения в шкатулку, царь произнес:

– Ты сегодня была прекраснее всех.

Сняв корону, царица ответила:

– Как ты мог это заметить? Ты все время был с гостями и совсем не уделял мне внимания.

– Любимая, ты должна понимать, что это праздничный прием. Прибыли царь-отец и царица-мать, поэтому я должен был уделить им повышенное внимание. – Подойдя к Софии, он помог ей уложить корону на специальную подставку и продолжил: – Ты была и всегда будешь для меня прекраснейшей и мудрейшей из женщин – идеал, само совершенство! Каждый день я возношу хвалу Первоотцу за то, что Он избрал тебя моей второй половинкой.