Генерал. Злой гений Порт-Артура

– Как тебе наше воинство?

– А ничего, драться крепко будут, – пожал плечами денщик. – Но все же пожиже наших будут. Как вспомню тот перевал, в мороз, по снегу и камням пушки втаскивали, так до сих пор дрожь пробирает. А эти вояки едва двадцать верст сегодня прошли, и ножки у них устали, попадали. Точно тебе говорю: пожиже они, но драться хорошо будут, дух в них воинский имеется. Эх, наш бы Волынский полк сюда, дали бы жару косоглазым!

– Не хвались, на рать идучи, – буркнул Фок и закряхтел.

Ночь стоит хоть глаза выколи, а транспортов на море десятки. Прекрасные цели для торпед. Вот только не отправят сюда флотские в атаку миноносцы из Порт-Артура, ни тогда, ни сейчас. История повторится. Моряки после гибели адмирала Макарова каждого чиха боятся. Придется драться в одиночку, но есть пехота и пушки, а потому не нужно сожалеть…

Глава 11

– Неужели одну из «собачек» поймали? – Алексеев с нескрываемым злорадством ухмыльнулся, но тут же мотнул головой, отвечая самому себе на заданный вопрос. Наместник хорошо знал корабельный состав японского флота, а потому, приглядевшись ко второму японскому кораблю, полыхающему ярким костром, подытожил уже громким голосом, обращаясь к стоявшим в боевой рубке «Баяна» офицерам. – Похоже, господа, это «Акицуца», либо «Сима», либо похожий на него «Акаси»…

Евгений Иванович знал о чем говорил: японский двухтрубный крейсер вряд ли был из отряда быстроходных больших крейсеров, прозванных русскими моряками «собачками» за то, что постоянно несли дозорную службу у Артура, как будто псы, что-то вынюхивали. И вооружены они были весьма прилично, почти не уступали «Баяну», те же две восьмидюймовые пушки в носу и на корме да полдесятка скорострельных 120-мм орудий по каждому борту. Так что будь перед ними «Такасаго» или «Касаги», шел бы бой почти на равных, а не это сладостное для души, практически библейское избиение младенцев.

Корпус «Баяна» содрогнулся в очередной раз – крейсер дал полный залп, два восьмидюймовых и четыре шестидюймовых снаряда отправились в недолгий полет. Японский корабль горел, представляя собой великолепную цель, промахнуться в которую с десяти кабельтовых, всего-то одной морской мили, было невозможно – фактически стрельба шла в упор. А вот ответных попаданий немного, от каждого русский броненосный крейсер только слегка вздрагивал – калибр явно не восемь дюймов, а 120-мм пушка, вряд ли больше. Хотя пару раз ощутимо тряхнуло, чувствительными оказались прилеты шестидюймовых «подарков».