Год Волка

– Ну, вот как с вами тысячелетние царства строить? – засмеялась предводительница. – Осторожнее: впереди скользкие ступени.

Однако, предупреждение запоздало. Один за другим гомункулы взбегали по ступеням, нелепо взмахивали руками, падали и болезненно охали.

В отличие от людей, приличная нечисть, и, тем более, сотворенные из пробирки существа, никогда не матерятся без повода на глазах у высших демонов. Стукнут, бывало молотком по пальцу, заверещат от боли, а потом философски заметят: «Оконфузился малость». Вот и все их ругательства.

Сейчас, падая и поднимаясь, гомункулы сосредоточенно сопели, но ни одно проклятие не вырвалось из детских уст.

Астарта, с вершины своего положения, с верхней ступени, оглянулась на свою армию и покачала головой:

– Чую, у вашего демиурга руки из попы растут.

– Не спорим. – заявил первый поднявшийся. – Но нам-то от этого не легче.

– Гришкины инкарнации всегда злыми были! – буркнул второй.

– Ломать – не строить. – третий держался за глаз. – Убивать всяко легче, чем жизнь подарить.

– Чего на творца бочку катите? Вот не порешили бы нас в людском обличии, так и сгинули бы после смерти, а так нам даровано новое бытие. Ироды вы, а не собратья во грехе! – возмутился четвертый.

– Мы чтим отца нашего. – подвел итог пятый. – И мать вашу – тоже. Но дай нам судьба шанс вырваться из колдовского плена, ужо мы всё припомним! Отольются богам наши слезки!

– Как вы их, вообще, выносите, досточтимый? – Астарта изящным жестом откинула прядь волос, обращаясь к колдуну.

– Только вашими молитвами. – фыркнул книжник.

Тем временем взбодрившаяся толпа продолжила свои бега.

Впереди показалась группа гопников, самозабвенно избивающая кого-то ногами.

– А вот и работа! – женщина указала гомункулам на хулиганов. – Кусите их!

– Это мы завсегда! – обрадовался один из гомункулов.

– Ребята, еда!!! – заверещал другой. – Налетай, пока мясо свежее!

– Жри сам и дай вкусить другому! – крикнул третий перед тем, как, по-собачьи, жадно впиться зубами в ногу одному из нападавших.

– Чур, мне бёдрышко! – четвертый гомункул в прыжке открыл пасть и, действительно, укусил главаря за ляжку, причмокивая так, словно собирался сожрать бандита целиком.

– Гремлины! – заорал один из беспредельщиков. – Спасайся, братва!

– Тля, да сколько их здесь? – завопил другой бандит.

– Бежим! – заистерил кто-то. – Они всех сожрут!

И, стряхивая с себя гомункулов, перепуганные до смерти, гопники бесславно покинули место сражения.

Двое грабителей от страха так обделались, что в воздухе явственно запахло мочой.

– Фи, братцы! – сказала Астарта. – Что за топорная работа? В следующий раз постарайтесь обойтись без этой ужасной вульгарности и без амброзии. Здесь же, среди вас – Дама!

– Виноваты, Госпожа! – отрапортовал один из гомункулов. – В следующий раз мы прихватим столовые приборы и освежитель воздуха.

– Серебряными ножичками отрежем, с золотых вилочек вкусим животрепещую плоть врагов наших, которая единственно и приобщает нас к жизни вечной! – самозабвенно, выставив вперед левую ногу, продекламировал второй. – И так вокруг спрыснем, что на неделю фиалками пропитается всё на пару миль вокруг.

– Ну, хватит! – прервала бурные излияния гомункулов женщина. – Мы здесь ради мальчишки.

– Кажется, живой! – колдун тем временем склонился над избитым.

– Надо же, как его под орех-то разделали! – один из подбежавших гомункулов был даже немного расстроен. – Вот, твари!

– Не-ет, это не твари, но гниды последние. – задумчиво пробасил второй гном, выкоряв из носа козюлю и философски ее разглядывая.

– И что теперь, Госпожа? Так это он, или нет? – раздался третий голос.

– Великая Астарта! – возопил четвертый, падая на колени и стукаясь лбом о землю. – Не побоюсь этого слова «Нова Астра», над историей российской воссиявшая, осмелюсь осведомиться, что нам в этом недоросле? Ну, видели мы его раньше, если это кому-то интересно.

– Таки да. – вмешался пятый и чихнул. – Гомункулы в шоке! Так спешить ради какого-то студентешки? Да у нас с ножиком любой гопник может разгуливать, а схлопотать по морде всякий интеллигент норовит за язык свой, мир обличающий. Но, кроме глупости людской, Госпожа, что с ним не так?

– В древние времена был такой роскошный обычай: хоронить слуг вместе с их хозяином. – сказала Астарта и хищно ухмыльнулась. – Впрочем, если демиург ваш «копыта двинет», то я дарую вам, недотыкомки, вольную и выделю пахотные земли под Чернобылем. Но если сей мальчик умрет – я всю вашу дружную компашку тут же в асфальт закатаю, чтобы на ритуальные службы не тратиться. Надеюсь, это ясно?

– Более чем. – сказал первый гном.

– Вот что страсть к молоденьким с величайшими правителями делает! – закатил глаза второй гомункул. – Стало быть, на клубничку даму потянуло. Ничто человеческое, так сказать, Темным силам не чуждо!

– Да ладно! – протянул третий. – Тоже мне, героя-любовника нашли! Перед нами типичный образец «лишнего человека» беспринципно-печоринского склада ума.

Астарта вдруг запрокинула голову и захохотала.

Гомункулы сбились в кучу и стали затравленно озираться, не зная, что смех этот страшный им готовит.

Всласть отсмеявшись, властительница утерла черным батистовым платочком проступившие слезы:

– Да-с, господа неудачники, с вами никаких книг не надо. Впервые в жизни испытала катарсис, не раскрывая томика маркиза де Сада. Прочувствовала, так сказать, глубокое аморальное удовлетворение от вашего безоговорочного дедуктивного дебилизма.

– Чего это? – хором изумились гномы. Обиду они испытали одну на всех, словно составляли когда-то единую личность, мысли которой волшебным образом смогли создать себе пять детских тел для комфортного своего пребывания в материальном мире.

– Он – этот мальчик – ключ. – сказала богиня.

– Прости, не понял. – пришло время удивиться и колдуну. – Что имеется в виду?

– На мальчишку пал выбор. Некий могущественный магический артефакт способен испытывать симпатии: любовь и ненависть, несмотря на то, что сам является формой неорганической, но структуризированной жизни. Он и решил, что хочет появиться в мире именно в связке с этим парнем. И артефакт этот жизненно необходим нам, хотя подчинится он только этому студентику. Мощь этой игрушки настолько велика, что сам Люцифер чуть не сдох от зависти, когда узнал об этом раскладе!

– Ну, если речь идет об исключительных побрякушках, то, сиятельная Астарта, равных вам здесь нет. – ехидно подначил книжник. – А ключик, стало быть, в конце истории, форму карбункула примет или бриллианта бесценного?

– Григорий, и ты туда же? – всплеснула руками госпожа. – Не разочаровывай меня! И, вообще, чего стоим?

Гомункулы переглянулись и один из них робко спросил: