Милый друг

Он ответил:

– На поезд мы опоздали. Этот экипаж отвезет нас в Севр, и мы там переночуем. А завтра мы отправимся в Ларош-Гийон. Это красивая деревня на берегу Сены, между Мантом и Боньером.

Она прошептала:

– Но у меня нет никаких вещей. Я ничего с собой не взяла.

Он беззаботно улыбнулся:

– Ну это мы уладим!

Экипаж катился по улицам. Жорж взял руку девушки и стал целовать ее медленно, почтительно. Он не находил, что сказать ей, так как не привык к платоническим ласкам. Вдруг ему показалось, что она плачет.

Он спросил со страхом:

– Что с вами, дорогая крошка?

Она ответила сквозь слезы:

– Бедная моя мама, наверно, не спит теперь, если заметила, что меня нет.

Мать ее действительно не спала.

Как только Сюзанна вышла из комнаты и госпожа Вальтер осталась наедине с мужем, она спросила, растерянная, убитая:

– Боже мой! Что это значит?

Вальтер, раздраженный, крикнул:

– Это значит, что этот интриган вскружил ей голову. Это он заставил ее отказать Казолю. Еще бы! Приданое пришлось ему по вкусу!

Он начал в бешенстве ходить по комнате, крича:

– Ты тоже без конца за ним ухаживала, льстила ему, любезничала, не знала, как ему угодить. Целый день только и слышно было: «Милый друг здесь. Милый друг там»! С утра до вечера! Вот он и отплатил тебе.

Она прошептала, побледнев:

– Я… за ним ухаживала?

Он прокричал ей прямо в лицо:

– Да, ты! Вы все от него без ума! Марель, Сюзанна, все вы. Ты думаешь, я не замечал, что ты двух дней не могла прожить без него?

Она выпрямилась и сказала трагическим тоном:

– Я вам не позволю так говорить со мной. Вы забываете, что я воспитывалась не в лавке, как вы…

Сначала он остановился, ошеломленный, потом бросил яростное «черт возьми!» и вышел, хлопнув дверью.

Оставшись одна, она инстинктивно подошла к зеркалу, чтобы взглянуть на себя, чтобы посмотреть, не произошла ли с ней какая-нибудь перемена, – до того все это казалось ей невероятным, чудовищным. Сюзанна влюбилась в Милого друга! Милый друг хочет жениться на Сюзанне! Нет! Она ошиблась, это неправда! Девочка почувствовала вполне естественную склонность к этому красивому молодому человеку, она надеялась, что ей позволят выйти за него замуж; это был ее каприз. Но он? Он не мог участвовать в этом. Она размышляла, взволнованная, как перед большим несчастьем. Нет, Милый друг, наверно, ничего не знал о выходке Сюзанны.

И она долго думала о том, что это за человек. Вероломен он или невинен? Какой он подлец, если сам подготовил все это! Что будет дальше? Сколько опасностей и мучений видела она впереди!

Если он ничего не знает, все еще может уладиться. Увезти Сюзанну путешествовать на полгода – и все пройдет.

Но как она сможет видеться с ним потом, она сама? Она ведь все еще любила его. Эта страсть вонзилась в ее сердце как стрела, и ничем нельзя было вырвать ее оттуда.

Жить без него было для нее невозможно. Лучше умереть.

У нее началась головная боль. Мысли ее блуждали в тоске и сомнениях, становились тяжелыми, смутными, мучительными. Она терялась в догадках, приходила в отчаяние от неизвестности. Она посмотрела на часы, было больше часу. Она сказала себе: «Я не могу больше, я схожу с ума. Я должна знать. Пойду разбужу Сюзанну и спрошу у нее».

И, сняв башмаки, чтобы не шуметь, со свечой в руке она пошла в комнату своей дочери. Она открыла дверь очень тихо, вошла и посмотрела на постель. Постель была не смята. Сначала она не поняла, в чем дело, и подумала, что девочка все еще спорит с отцом. Но вдруг ужасное подозрение мелькнуло у нее в голове, и она побежала к мужу. Через секунду она была у него, бледная и задыхающаяся. Он лежал в постели и читал.

Он спросил с испугом:

– Что такое, что с тобой?

– Видел ты Сюзанну?

– Я? Нет. А что?

– Она… она… ушла. Ее нет в комнате.

Одним прыжком он очутился на ковре, сунул ноги в туфли и в одной развевающейся рубашке бросился в комнату дочери.

Как только он в нее вошел, у него не осталось сомнений. Она убежала.

Он упал в кресло и поставил лампу на стол перед собой.

Жена вошла вслед за ним. Она пролепетала:

– Ну что?

У него не было сил отвечать, не было сил сердиться. Он простонал:

– Все кончено. Она в его руках. Мы пропали.

Она не понимала:

– Как пропали?

– Ну да, черт возьми! Теперь уже он должен жениться на ней.

У нее вырвался дикий, неистовый крик:

– Он! Никогда! Ты с ума сошел!

Он ответил печально: