Жанна Кальман, раскрытие секрета долголетия. Том II. Доказательства. Откуда мы знаем, что старейший человек лгал о своем возрасте

Ее описание гораздо лучше соответствует знаменитой смерти в Мадриде, но, по-видимому, валидаторы понимали, что Жанна вряд ли могла присутствовать там за два года до замужества. Они считали, что если бы мадам Кальман была Жанной, то события 100-летней давности могли перемешаться в ее сознании, и она могла немного приукрасить детали.

В 1995 году было записано еще одно интервью, из которого мы узнаем, что у них были другие беседы на эту тему. К сожалению, они не встречаются на опубликованных кассетах. Доктор Лебр любил наблюдать за корридой из-за барьера на первом ряду. После его смерти команда журнала Торос положила букет цветов на его зарезервированное место на Арене Арля [1], стр. 104.

Учитывая его знание истории корриды, доктор Лебр мог непреднамеренно подсказать мадам Кальман некоторые исторические детали, которые он знал, включая имя Эспартеро. Коррида всегда была популярна в Арле. Во время своей супружеской жизни Жанна Кальман была окружена поклонниками боя быков. Двоюродный брат Фернана, Луи Кальман (1867—1906) был президентом клуба «Таурин», который все еще существовал в 2022 году. В 1927 году другой двоюродный брат Фернана, Николя Круансон, основал соревнование «Золотая кокарда» на арене Арля, которая также сохранилась до наших дней. Его дочь Фернана Круансон была адвокатом и защищала законность корриды.

В 1932 году газета «Радикал Воклюза» сообщила историю о теленке, который сбежал с марша на бойню через Тринкетайский мост, и попытался найти убежище в доме Кальман. К его несчастью, все сотрудники магазина были поклонниками корриды и один из них, Мариус Максанс, схватил теленка и повел его обратно в стадо. Шоу имело большой успех среди соседских детей, которые сравнили его с вечерними корридами на Арене.

Мадам Кальман, утверждавшая, что она никогда не знала страха, неожиданно заявила, что ей не нравилась коррида, которая была слишком опасной, поэтому Фернан обычно посещал бой быков в одиночестве.

Если бы Жанна или Фернан действительно видели смерть Эспартеро, они могли многократно пересказывать эту историю во время обсуждений корриды. Смерть более известного Эспартеро в Мадриде, вероятно, была хорошо известна Фернану. Ивонна наверняка была наслышана о знаменитом матадоре, поэтому она могла поддержать беседу о нем без каких-либо проблем.

Первоначально эта история вызвала у Зака некоторое замешательство, потому что самый известный Эль Эспартеро умер во время корриды в Мадриде в 1894 году, прежде чем Жанна вышла замуж. Местоположение и дата, казалось, не соответствовали тому, что было описано в книге валидаторов. Затем Франсуа Робин-Шампиньель нашел газетную статью об Эспартеро, который умер в Ниме, и это было использовано защитниками Кальман в качестве доказательства ее подлинности [29, 32].

Анализ недавно опубликованных магнитофонных записей показывает, что у этого доказательства был очень шаткий фундамент. Сюжет со смертью Эспартеро, похоже, возник из-за того, что доктор Лебр плохо расслышал слова мадам Кальман. История в книге с упоминанием Нима не соответствует опубликованным интервью, а ее описание смерти Эспартеро подходит для матадора, погибшего в 1894 году в Мадриде, и не совместимо со смертью в 1896 году в Ниме. Драматический рассказ о том, как он умер в Ниме на ее глазах, был либо выдуман, либо подсказан доктором Лебром в одном из несохранившихся интервью.

Вывод: Сюжет с Эспартеро можно рассматривать как один из многих примеров искажения ее интервью, используемых как при валидации, так и при повторной проверке подлинности мадам Кальман. Мы присваиваем этому свидетельству нейтральное соотношение вероятности 1. С другой стороны, попытка мадам Кальман утверждать, что она фотографировала выступления Эспартеро в Арле, является свидетельством в пользу подмены.

САМОЛЕТ И ВЕРТОЛЕТ

Согласно статье Пари Матч 1988 года, Мадам Кальман утверждала, что совершила свой первый полет в 40 лет [10, 11]. Для Жанны это был бы 1915 год – середина Первой мировой войны. Эта история была рассказана мадам Кальман в более поздней аудиозаписи. Ее возраст был указан только в статье Пари Матч, но поскольку другая информация оттуда подтвердилась, вполне вероятно, что она действительно сообщила журналисту эту деталь.

Братья Райт совершили свои первые полеты в 1903 году, а спустя шесть лет Луи Блерио пересек Ла-Манш на первом французском самолете. В 1911 году летчик Роже Морен нанес визит Фредерику Мистралю в Майяне. Пока поэт представлял пилоту свою знаменитую поэму «Мирей», толпа ворвалась в самолет, и маленькие дети опробовали его кабину.

В 1912 году была запущена обширная национальная кампания в поддержку зарождающейся французской военной авиации, и Жанна Кальман отправляла пожертвования на строительство военного самолета «Фредерик Мистраль» через школу Мистраленко.

Коммерческие рейсы в США были запущены в 1914 году, а через пять лет начались пассажирские полеты из Парижа в Лондон. Примерно с 1930 года получили распространение легкие самолеты, рассчитанные на небольшое количество пассажиров. Например, во Франции с 1929 года было построено более 300 самолетов Потез 36.

Мадам Кальман рассказала о своем облете Арля на легкомоторном самолете, предоставленном коммерческой компанией под названием Арль Сюрволь. Энтузиазм ее описания того, что она увидела под собой такой маленький Арль, убеждает нас в подлинности истории. В Истре, примерно в 40 километрах от Арля, находился авиационный учебный центр, первоначально построенный во время Первой мировой войны. К тридцатым годам развлекательные рейсы оттуда могли быть популярны среди богатых пассажиров.

Заметка от 3 июля 1938 года описывает выезд «Ассоциации выпускников колледжа Арля» во главе с Фернаном Кальманом. Они посетили авиационный лагерь Истра, и встретились с капитаном Жоржем Феригулем – сыном учителя живописи Клода Феригуля, хорошо известного семье Кальман.

Похоже, что это было как раз то время, когда полеты могли их заинтересовать. Между замужеством Ивонны и ее похоронами семейные проблемы вряд ли способствовали таким занятиям. До этого возможности для полета, который она описала, были в лучшем случае очень редки, а частный полет с летчиком в 1915 году не соответствовал ее описанию коммерческой прогулки.

В 1938 году Жанне было бы 63 года, так что это не очень хорошо соответствует ее заявленному возрасту в 40 лет на момент полета. Ивонне же как раз исполнилось 40 лет. Вряд ли она сопровождала Фернана на экскурсию, но он мог рассказать ей о возможности полета с Феригулем.

Недавно Патрисия Кутюрье обнаружила несколько газетных статей, рассказывающих о создании аэро-клуба Арля в 1935 году. До 1947 года у клуба был свой аэродром между Арлем и аббатством Монмажур, и газеты рекламировали «крещение полетом» по скромным ценам. Вероятно, мадам Кальман не приминула этим воспользоваться.

На свой 118-й день рождения мадам Кальман встретилась со старейшим мужчиной Франции, Эмилем Лораном из Страсбурга, который прилетел в Арль на вертолете, организованном журналом Пари Матч.

После этого мадам Кальман заявила своим валидаторам, что она однажды уже летала на вертолете. Позже они обнаружили, что некоторые ранние французские испытательные полеты состоялись недалеко от Арля, и задавались вопросом: «Убедила ли она пилота взять ее?» [33], стр. 141; cм. также [1] стр. 119.

Утро Ниццы сообщила, что это было в 1942 году:

Какое сообщение она хочет оставить? «Мудрость, честность, откровенность. Действовать без страха. Я не знаю страха или зависти. Я ничего не боюсь. Чем хуже, тем я спокойнее…» Это объясняет, почему по случаю своего 120-летия Жанна Кальман хотела бы прокатиться на вертолете. Как и в 42-м, когда она пролетела над Камаргом на борту прототипа. Она описала нам даже его окна.

Если верить Гисборн Джеральд [34], то она летала на вертолете в 1939 году, а Дейли Миррор [35] пошла дальше и утверждала, что это произошло незадолго до Первой мировой войны:

Я была как птица, летящая в небо. Это по-прежнему самое удивительное чувство, которое у меня когда-либо было. Она также изъявила желание отправиться на Луну.

Во время Второй мировой войны французская армия не имела возможности испытывать свои вертолеты. Немцы были пионерами в этой области и их прототип «секретного оружия» Фокке Ашгелис ФА 223 Дракон, побил мировые рекорды скорости в 1940 году. Массовое производство должно было начаться в 1942-м, но союзники разбомбили завод, задержав его на год.

Именно на этом вертолете Скорцени первоначально намеревался вывезти Муссолини после его освобождения в сентябре 1943 года. В конце того же года один из ФА 223 разбился во время спасательной миссии на Монблане, недалеко от санатория на плато д'Асси, где Ивонна лечилась в 1928 году.

В 1945 году один из «Драконов», захваченных союзниками, был переправлен через Ла Манш пленным немецким пилотом, потому что управлять им умели только немцы.

Крайне маловероятно, что мадам Кальман пользовалась таким транспортным средством, если только она не выполняла какую-то специальную миссию. Она, конечно, могла бы летать на вертолете позже, например, в 1960-х годах, но это было бы значительным событием, о котором журналисты должны были узнать раньше, например, готовя интервью 1988 года для Пари Матч [10, 11].

Кажется более правдоподобным, что она просто дала легкомысленный ответ на предположение, что ей, возможно, хотелось бы присоединиться к Эмилю Лорану в вертолете, или ее слушатели неправильно поняли о каком типе воздушного судна шла речь. Эта история получила некоторое дальнейшее развитие в средствах массовой информации, которое, однако, было несущественным по сравнению с ее знаменитой легендой о встрече с Ван Гогом.

Вывод: Полет на самолете в возрасте 40 лет неправдоподобен для Жанны, но подходит для Ивонны. Мы присваиваем этому свидетельству коэффициент вероятности 1,5 в пользу подмены. История с вертолетом мало что говорит нам о подлинности мадам Кальман, но показывает, как легко ее комментарий может быть воспринят слишком серьезно некоторыми авторами. Мы присваиваем этому свидетельству нейтральное соотношение вероятностей 1.

Детство и юность

КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ ЖАННЫ КАЛЬМАН

Крестной матерью Жанны Кальман была ее тетя по материнской линии, Жанна Жиль. Мадам Кальман говорила, что крестная баловала ее тортами и другими сладостями. В одном из интервью она перепутала, какое отношение фамилия Жиль имела к их семье. Конечно, это была девичья фамилия ее матери, но Мадам Кальман думала, что она происходила из линии ее отца [2], стр. 57; [3], стр. 45. Ее знания о ближайших родственниках были на удивление шаткими.

Зак указал на эту проблему в своей исходной статье [5]. В ответ сторонники мадам Кальман ссылаются на видеоинтервью 1995 года, где доктор Лебр спрашивает, помнит ли она своего деда. Она сразу же называет его Клодом Жилем и вспоминает, что он был мельником [29, 32]. Они описали это воспоминание как «спонтанное», но это интервью было явно постановочным для журналистов. Скорее всего, вопрос про деда был заранее подготовлен или, по крайней мере, хорошо известен ей из других интервью.

Несколько труднее объяснить ее замешательство относительно крестного отца, Пьера Жиля Паже, более дальнего родственника Жанны по материнской линии, который много лет управлял кондитерским магазином на улице Арены вместе со своей сестрой Жанной Паже. Он подписал крещение Жанны Луизы Кальман как Луи Паже, что, по-видимому, было именем, под которым он был широко известен. К сожалению, аудиозапись интервью, в котором мадам Кальман рассказывает о своих крестных родителях, не была опубликована.

В своих книгах валидаторы сообщают, что мадам Кальман вспоминала Луи Паже как родственника, который иногда приходил к ее отцу. По ее словам, он был дипломатом и жил на рю дю Театр – старое название улицы, проходящей мимо задней части магазина Кальман, с тех пор переименованной в улицу Жана Грано [2], стр. 58; [3], стр. 46. Защитники подлинности мадам Кальман утверждали, что она была смущена, потому что

Cуществует торт под названием «дипломат», и она дала адрес почти правильно, поскольку Арена — это римский амфитеатр [29].

Эта аргументация кажется нам довольно натянутой. Говоря об их семейном враче, мадам Кальман без труда правильно назвала улицу Арены, на которой он жил. Недавно мы нашли гораздо более правдоподобное объяснение этой путаницы.

Когда зашла речь о Луи Паже, она легко могла подумать о соседе поблизости, которого звали Луи Лаже. В 1880-х годах у его отца был суконный магазин, расположенный рядом с домом Кальман, помещение которого было уничтожено во время строительства улицы Гамбетта, и он переехал на Гамбетта 4.

Теперь их дом (участок 439) выходил на улицу дю Театр и был отделен от магазина Кальман (участок 562) узкой улицей Сен-Эстев. Этот адрес согласуется со словами мадам Кальман, но был ли Лаже дипломатом?

Луи был фактически основателем и главой группы эсперантистов, в которую также входили Фернан Кальман и Альберт Бийо (брат Жозефа). Он ездил в Париж и получил там диплом преподавателя искусственного языка эсперанто. В своем военном досье он был назван «Человеком письма».

Эсперанто был изобретен офтальмологом Лазарем Заменгофом в 1873 году для общения между враждующими нациями того времени. Помимо преподавания в Арле, Лаже путешествовал за границу, чтобы продвигать этот дипломатический язык и помочь принести понимание и мир в Европу. В итоге его усилия оказались тщетными. Взаимные подозрения росли, и когда эсперанто стал восприниматься как угроза французскому языку, его преподавание было запрещено. Альянс Франсез, который продвигал национальный язык, оказался гораздо более успешным.

Вполне вероятно, что Лаже рассказывал своей группе о первоначальной цели эсперанто, и что его самого воспринимали как дипломата. У нас нет оригинальной аудиозаписи, но мы многократно сталкивались с искаженными или неправильно понятыми диалогами в книге валидаторов, поэтому не исключено, что точная стенограмма изменила бы нашу интерпретацию. Возможно, что мадам Кальман сказала, что он был дипломированным, а не дипломатом, и мы знаем, что это верно для Луи Лаже.

Мы не уверены, что мадам Кальман когда-либо изучала этот язык. Некоторые авторы называли ее «старейшей эсперантисткой», но, насколько нам известно, она никогда не демонстрировала своих знаний. Одно можно сказать наверняка: Жанна Кальман должна была знать истинную личность своего крестного отца Луи Паже, но он умер в 1897 году за год до рождения Ивонны Кальман, которая хорошо знала Луи Лаже, но мало что слышала о Луи Паже и вполне могла их перепутать.

Луи Лаже был моложе Жанны и всего на девять лет старше Ивонны, к тому же, он не был их родственником, поэтому кажется странным, что она решила, что он был крестным отцом Жанны. Однако, если стенограммы в книгах валидаторов верны, то она, похоже, действительно их перепутала.

Вывод: Замешательство мадам Кальман по поводу ее крестного отца было бы трудно объяснить, если бы она была Жанной, но Ивонна не застала его в живых, и знала о нем намного меньше, чем об эсперантисте Лаже, который жил по соседству. Мы присваиваем этому свидетельству коэффициент вероятности 2 в пользу подмены.

ПРОГУЛКА В ШКОЛУ С ГОРНИЧНОЙ ФУССОН

Согласно переписи 1876 года, годовалая Жанна жила со своими родителями без какой-либо прислуги. Пять лет спустя ситуация не изменилась, но к 1886 году, когда Жанне было 11 лет, у них появилась горничная. Это была Маргарита Мино, двоюродная сестра и тезка матери Жанны, Маргариты Жиль. Мино родилась вне брака, что неизбежно сказалось на ее положении в обществе. Она никогда не была замужем и, вероятно, ей было трудно найти работу. Ее мать, Мари Мино, умерла в 1883 году и оставила завещание в пользу бабушки Жанны, Розы Мино. Маргарита оставалась с родителями Жанны до их смерти. В некоторых более поздних записях она была указана как кузина, а не домработница. Валидаторы в своих генеалогических исследованиях, по-видимому, не заметили ее в ранних переписях и не знали, что она прислуживала Жанне. Маргарита Мино была указана в уведомлении о смерти Ивонны наряду с другими близкими родственниками.

Когда мадам Кальман спросили о слугах в доме ее родителей, она сказала, что у них были домработница и повариха.