Пеп Гвардиола. На пике

К концу своего срока он уже не был тем моложавым тренером-энтузиастом, которого вы видели той ночью в Риме или на следующий год в Ньоне, в штаб-квартире УЕФА, в ходе столь редкого неформального общения.

В день, когда он объявил миру об уходе из клуба своего детства, после четырех лет во главе первой команды, несложно было почувствовать тяжесть груза, выпавшего на его долю: это читалось во взгляде, его выдавала лысеющая голова, теперь покрытая сединами. Но его глаза: особенно отчетливо вы могли увидеть это в его глазах. Он больше не был таким энергичным и впечатлительным, каким он предстал перед вами в то утро в Швейцарии, когда вы обратились к нему с отеческим советом. Знали ли вы, что он до сих пор говорит о той беседе, о тех пятнадцати минутах с вами, как об одном из главных достижений своей карьеры? Словно подросток, увидевший вживую кумира, он днями напролет то и дело повторял: «Я был с сэром Алексом, я говорил с сэром Алексом Фергюсоном!» Тогда все казалось новым и интригующим: трудности на пути воспринимались как вызов, а не как непреодолимое препятствие.

Тем летним сентябрьским утром 2010 года в современном прямоугольном здании штаб-квартиры УЕФА на берегу Женевского озера проходила ежегодная конференция европейских тренеров, и она стала той площадкой, на которой вы с Пепом Гвардиолой смогли неформально пообщаться впервые с тех пор, как стали тренерами. Перед этим у вас едва ли было время на нечто большее, нежели простой обмен любезностями в Риме, и Пеп мечтал провести время в вашей компании вдали от давящей атмосферы соревнований. Конференция предоставила тренерам возможность пообщаться, обсудить тренды, пожаловаться друг другу и наладить связи в качестве группы элитных профессионалов, которым весь остальной год приходится пребывать в постоянном одиночестве в попытках удержать в узде двадцать с небольшим эго плюс их семьи и агентов.

Среди приглашенных в Ньон гостей был и некий Жозе Моуринью, новый колоритный тренер мадридского «Реала», руководивший до этого действующим чемпионом Европы – «Интером» – командой, которая выбила «Барселону» Пепа из розыгрыша предыдущего турнира на стадии полуфинала. Было утро первого из двух дней, выделенных на конференцию, вы приехали в штаб-квартиру УЕФА в одном из микроавтобусов; в первом был португальский тренер в компании наставника «Челси» Карло Анчелотти и тренера «Ромы» Клаудио Раньери. Гвардиола был во втором мини-вэне вместе с вами. Как только вы вошли в здание, Моуринью приблизился к группе людей, которые собрались вокруг вас, тогда как Гвардиола, всегда помнящий о важности подобных моментов для собственной истории жизни, отступил в сторону, чтобы запечатлеть встречу на фото. В конце концов, он был окружен величайшими профессионалами, он был там, чтобы смотреть и учиться. Как делал это всегда.

Пеп какое-то время провел наедине с собой, дистанцировавшись от окружающих. Моуринью заметил его краем глаза и покинул группу, к которой недавно примкнул. Он поприветствовал Гвардиолу и несдержанно потряс его руку. Оба заулыбались. Они начали оживленно беседовать о чем-то, к ним присоединился тренер бременского «Вердера» Томас Шааф, которому периодически удавалось перетягивать на себя внимание своих коллег.

Это был последний раз, когда Пеп Гвардиола и Жозе Моуринью говорили друг с другом столь дружелюбно.

Тренеры вошли в главный конференц-зал на первую из двух запланированных на тот день сессий. Там вы говорили о тактических нововведениях, что были использованы в минувшую кампанию Лиги чемпионов, наряду с другими темами, связанными с чемпионатом мира в ЮАР, который недавно выиграла сборная Испании. В конце первой встречи все тренеры собрались, чтобы сделать совместное фото. Дидье Дешам сидел в первом ряду между Гвардиолой и Моуринью. Слева расположились вы рядом с Анчелотти. Кругом слышались смешки и прибаутки, день обещал быть весьма приятным.

Незадолго до второй сессии был объявлен перерыв, и вы с Гвардиолой оказались сидящими рядом в креслах, откуда открывался завораживающий вид на Женевское озеро, его голубые воды и элитные дома на другом берегу.

Пеп чувствовал себя смущенным в вашем присутствии. Он всегда считал вас гигантом тренерской скамьи, но тем утром вы были приветливым шотландцем, не скупившимся на улыбки, каким вы часто предстаете, когда пребываете вдали от света софитов. Вы восхищались скромностью молодого коллеги, и это несмотря на тот факт, что Пеп на тот момент выиграл уже семь титулов из девяти возможных и заставил футбольный мир спорить и обсуждать, что же именно он совершил в «Барселоне» – эволюцию или революцию? Тогда все сходились на том, что молодость и позитивный настрой Пепа были как минимум глотком свежего воздуха.

Та беседа за кофе быстро превратилась в импровизированную лекцию учителя для ученика. Пепу нравится проводить время, наблюдая и разбирая то, что привнесли в игру легенды футбола. Он часто вспоминает «Аякс» Луи ван Гаала, достижения «Милана» с Сакки. Он мог говорить с вами и о том, и о другом не то что часами – годами. И выигранный кубок он держит в руках с той же почтительностью, что и футболку, подписанную его идолом Мишелем Платини. Вы тоже включены в персональный зал славы Пепа.

Пока ученик слушал, впитывая каждое слово, его уважение к вам переросло в сильную привязанность: не только по причине символического содержания беседы, но и вашего видения профессии. Дело не только в интуиции. Это было мнение человека, знавшего, что он говорит.

Ваше долгожительство на посту тренера «Манчестер Юнайтед» внушает ему благоговейный трепет, как и ваши гибкость и внутренняя сила, необходимые для того, чтобы работать так долго. Пеп всегда полагал, что в «Барселоне» и «Манчестере» разный уровень давления. Он жаждет понять, как одному человеку удается сохранить голод до побед и избежать потери аппетита, который, кажется, неизбежно следует за постоянным успехом. Он верит, что команде, которая все время побеждает, нужно проиграть, чтобы извлечь выгоду из уроков, дать которые способны только поражения. Пеп хочет понять, как вы с этим справляетесь, сэр Алекс; как очищаете свой разум; как относитесь к неудачам. У вас не было времени поговорить обо всем, но эти темы будут подняты в следующий раз, когда вы вновь встретитесь, уж поверьте.

Пеп благоговеет перед вашим хладнокровием, как во время побед, так и во время поражений, перед тем, как вы боретесь не на жизнь, а на смерть ради того, чтобы защитить свой футбол, свой стиль – вы также посоветовали ему оставаться верным самому себе, своим взглядам и убеждениям, своему внутреннему «я».

«Пепе, – вы обратились к нему (а он был слишком почтителен, чтобы поправить вас, неправильно назвавшего его имя), – нужно постараться, чтобы не утратить понимание того, кто ты есть на самом деле. Многие молодые тренеры меняются в силу разных причин – из-за обстоятельств, контролировать которые они не могут, из-за того, что поначалу что-то идет не так, или по причине успеха. Вдруг они начинают менять тактику самих себя. Они не понимают, что футбол – это монстр, выйти лицом к лицу с которым и победить которого можно только если ты всегда будешь самим собой, несмотря ни на какие обстоятельства».

Для вас, вероятно, это было чем-то большим, нежели дружеский совет, вы удовлетворяли свой отцовский инстинкт, который всегда проявлялся у вас по отношению к новым лицам на авансцене. И все-таки, возможно случайно, вы приоткрыли Пепу секрет своего долголетия в футболе, поделились своей жаждой продолжать и своим отношением к спорту, в котором порой оказываешься загнанным в ловушку, а иногда – чувствуешь себя освобожденным.

Он возвращался к вашим словам не единожды, пока лихорадочно решал свою судьбу. Он понимал то, о чем вы говорите, но тем не менее он не смог устоять и не поменяться за те четыре года, что вел «Барселону». Футбол, это чудовище, повлияло на него.

Вы предупреждали его об опасности утратить свое истинное «я», но он поменялся, отчасти из-за давления, исходившего от благодарной и обожающей его фанатской среды, которая позабыла, что он просто футбольный тренер; отчасти из-за его собственного поведения, которое со временем привело его к тому, что он стал неспособен принимать решения, которые могли навредить ему самому и его игрокам – эмоциональный груз стал слишком тяжелым, неподъемным, по сути. Он достиг той точки, когда осознал, что единственным способом вернуть свое настоящее «я» является отказ и уход ото всего, что он помог создать.

Как бы сильно он ни хотел внять вашему совету, Пеп не такой как вы, сэр Алекс. Порой вы сравнивали футбол с тюрьмой странного типа, такой, из которой не хочется бежать. Арсен Венгер разделяет вашу точку зрения и также не очень понимает и принимает решение Гвардиолы покинуть прославленную команду, где в его распоряжении был лучший игрок мира, где им все восхищались и где все его обожали.

Утром того дня, когда Пеп объявил о своем уходе из «Барселоны», через три дня после того, как «Челси» шокировал футбольный мир, выбив каталонцев в полуфинале Лиги чемпионов, Венгер сказал журналистам: «Философия «Барселоны» должна стоять выше вопроса победы или поражения в чемпионате. После вылета из Лиги чемпионов принимать такое решение было не к месту. Я бы с удовольствием посмотрел на Гвардиолу – пусть даже прошедшего через неудачный сезон, – который остался бы и настоял на своей философии и своих взглядах. Это было бы интересно».

Разум Гвардиолы часто пребывает в смятении, раскручиваясь до сотни оборотов в минуту перед принятием каждого решения; каждый сделанный вывод он ставит под сомнение. Он не мог избежать своей судьбы (став тренером, вернуться в «Барселону»), но он оказался неспособен жить в таком ритме, который со временем просто выжал бы его без остатка. Его мир полон неопределенностей, споров, сомнений и требований, которые он никогда не смог бы удовлетворить. И это во всем: играет ли он в гольф с друзьями; отдыхает ли дома, раскинувшись на софе; смотрит ли фильм с супругой Крис и тремя детьми; или борется с бессонницей по ночам. Где бы он ни был, он всегда работает, думает, решает, постоянно задает вопросы. И единственный способ для него отключиться от дела (и огромных ожиданий) – это полностью порвать с ним всякие связи.

Он пришел полным жизни молодым тренером во вторую команду «Барсы» в 2007 году. Спустя пять лет он покинул клуб руководителем первой команды, истощенным, но заработавшим четырнадцать трофеев. Не верьте мне на слово, Пеп самолично подтвердил на своей прощальной пресс-конференции, что измотан и утомлен.

Помните, когда перед церемонией вручения «Золотого мяча» 2011 года вас снова спросили о Пепе? Вы опять оказались вдвоем на пресс-конференции, которая совпала с награждением Пепа в качестве тренера года и вручения вам награды за выдающиеся заслуги и особый вклад в развитие футбола. Вы были откровенны в своем ответе: «Где Гвардиола может найти место лучше родного дома? Я не понимаю, почему он хочет оставить все это».

В тот же день Андони Субисаррета, спортивный директор «Барселоны» и старый друг Пепа, памятуя о важности для Гвардиолы той вашей встречи в Ньоне и о том, как высоко он вас ценит, в разговоре с Пепом вспомнил о ваших словах: «Послушай, что говорит этот мудрый человек, Алекс Фергюсон, человек с богатым жизненным и спортивным опытом…» На что Пеп, уже сказавший Суби о том, что раздумывает уйти по окончании сезона, ответил: «Ах ты, сукин сын! Вечно ищешь, как бы меня сбить с толку!»

Сэр Алекс, посмотрите на фотографии Пепа, когда он только пришел в первую команду «Барселоны» в 2008 году. Он был моложаво выглядевшим тридцатисемилетним мужчиной. Полным желаний, амбициозным и энергичным. А теперь взгляните на него через четыре года. Он не выглядит на сорок один, правда? Тем утром в Ньоне он был тренером, поднимавшим клуб на новые, заоблачные высоты, помогавшим ему творить историю. К тому времени, как произошла ваша беседа на берегу Женевского озера, Пеп уже отыскал инновационные тактические решения, но в грядущих сезонах он станет атаковать и обороняться еще более революционно, а его команда победит практически во всех турнирах, в которых будет участвовать.

Проблема заключалась в том, что с каждой победой приближался и конец эры.

Нация, нуждавшаяся в примере для подражания, боровшаяся с невзгодами рецессии и упадка, возвела Гвардиолу в ранг социального лидера, идеала, человека, лишенного недостатков. Жуткий образ, даже для Пепа. Как вы знаете, сэр Алекс, никто не идеален. И пусть вы не согласитесь, но в мире есть мало, очень мало людей, способных вынести такой груз на своих плечах.

Тренер «Барселоны» должен обладать уймой энергии и теперь, четыре года спустя, когда он уже перестал получать наслаждение от больших европейских матчей, когда «Реал Мадрид» превратил битву за чемпионство в изматывающий марафон как на поле, так и вне его, Пеп почувствовал, что настало время уйти от той всепоглощающей сущности, которой он служил – с крошечным перерывом всего в шесть лет – всю жизнь, с тех пор, как ему стукнуло тринадцать. И когда он вернется – потому что он точно вернется, – не будет ли правильным вспомнить, что уходил он на самом пике?

Посмотрите еще раз на фотографии Пепа, сэр Алекс. Неужели теперь не стало ясно, что он отдал ФК «Барселона» всего себя?

Часть первая. Почему ему пришлось уйти?

Глава 1. Эти «Почему»

В ноябре 2011-го, прямо перед последней тренировочной сессией, предварявшей поездку в Милан на игру группового этапа Лиги чемпионов, Пеп, который уже четвертый год руководил клубом, попросил своих игроков встать в круг на поле. Он начал рассказывать о секрете, который он, Тито Виланова и доктора скрывали от команды, но он никак не мог подобрать слова и выразить то, что хотел сказать. Невероятная важность этого момента лишила его дара речи. Голос подрагивал и растворялся. Доктора взяли слово и объяснили всю серьезность ситуации игрокам, пока Пеп продолжал смотреть в пол и пить из своей неизменной бутылки с водой, чтобы избавиться от дрожи в голосе. В тот раз она не помогла.

Медицинские работники объяснили, что помощник тренера, Тито Виланова, правая рука Пепа и его близкий друг, вынужден в срочном порядке лечь на операцию по удалению опухоли околоушной железы, самой крупной слюнной железы в организме человека, а следовательно, не сможет поехать с командой в Италию.

Два часа спустя игроки «Барселоны» покинули город в состоянии шока. Пеп выглядел отчужденным, он был далеко от всех, пребывая в глубоких раздумьях. В итоге команда одолела «Милан» со счетом 3:2 на стадионе «Сан-Сиро», возглавив группу в Лиге чемпионов. Эта игра порадовала публику взаимными контратаками команд и уймой запоминающихся моментов. Но несмотря на результат, Пеп выглядел меланхолично, что, в принципе, вполне закономерно.

Жизнь, как говорится, это то, что с нами происходит, пока мы строим планы. А еще это та самая штука, что хлещет тебя по лицу и сбивает с ног как раз в тот момент, когда ты решил, что неуязвим, когда позабыл, что падения – тоже в правилах игры. Гвардиола, узнав о болезни друга, тут же начал задавать себе множество вопросов и вновь прокрутил в голове все те мысли, что посещали его в тот день, когда стало известно, что у Эрика Абидаля обнаружили опухоль печени. Французский защитник восстановился в достаточной мере, чтобы сыграть небольшую роль в полуфиналах Лиги чемпионов против мадридского «Реала» – тот вечер на «Камп Ноу» Пеп описал как «самый эмоциональный» из всех, что только случались на стадионе на его памяти. Абидаль вышел на поле на девяностой минуте, когда счет был 1:1, и «Барселона» была в шаге от выхода в очередной финал Лиги чемпионов после выездной победы. Стадион встретил защитника громогласной овацией, что случается довольно редко. Каталонцы очень похожи на англичан: к чувствам и их демонстрации у них тот же рациональный подход, но ровно до тех пор, пока их не захлестнет волна коллективных эмоций, которая позволяет им выпустить наружу то, что они привыкли держать в себе.

Несколько недель спустя Пуйоль, не предупредив ни Пепа, ни кого-либо из команды, передал Абидалю капитанскую повязку, чтобы тот смог получить кубок из рук Платини. Почти год спустя после этого доктора сообщат Абидалю, что лечение не принесло плодов, и ему требуется трансплантация.

Проблемы Абидаля и Вилановы со здоровьем заставили Гвардиолу сильно занервничать; эти новости серьезно ударили по нему. Ситуация оказалась непредвиденной, неуправляемой, очень трудной для человека, который любит предугадывать и контролировать все, что происходит в команде, вплоть до мелочей, и у кого всегда есть запасной план на тот случай, если что-то пойдет не так. Но против этого он был бессилен. Он ничего не мог сделать. Более того – жизни людей, ответственным за которых он себя ощущал, были в опасности.

После той победы в Милане «Барселоне» нужно было ехать в Мадрид, чтобы сыграть там со скромным «Хетафе». Поражение означало, что ни Гвардиола, ни команда в целом не смогут посвятить победу Тито Виланове, который был на пути к выздоровлению после успешной операции.

«Барселона» проиграла тот матч со счетом 0:1 на холодном, полупустом стадионе, в довольно посредственной встрече, и было ясно, что в такой обстановке вдохновить игроков (и тренера), бывших главными героями стольких славных ночей, очень тяжело. Пеп был расстроен потерей трех очков, потому что «Барса» слишком рано начала выпускать из рук чемпионство. «Реал Мадрид», одолевший на выезде своих городских антагонистов из «Атлетико» со счетом 4:1, теперь имел пятиочковый гандикап и выглядел неудержимым, голодным до побед и полным желания поставить точку в эре Гвардиолы.

Проблемы в чемпионате были не единственной причиной плохого настроения Пепа, и его внешний вид после матча вызвал беспокойство членов команды. В ходе перелета в Барселону ранним утром воскресенья 27 ноября 2011 года Пеп выглядел как никогда отрешенным, подавленным и замкнутым: куда более поникшим, чем его привыкли видеть после поражений. Рядом с ним оставалось пустое место в самолете, но никто не хотел его занимать. Именно там должен был сидеть Тито Виланова.

Трудно отыскать точку на кривой морального состояния Пепа, которая была бы ниже этой.

«Глупо не предвидеть того, что ждет тебя на этой работе». Это то, что сэр Алекс Фергюсон сказал бы Пепу перед тем, как тот принял свое решение. Но тренер «Манчестер Юнайтед», вероятно, переменил бы свое мнение, если бы увидел Пепа одного в том самолете.

Андони Субисаррета своими глазами наблюдал, какой эффект на Пепа произвели новости о болезни Тито; он был в курсе того, что происходит, и по пути в Милан, и по дороге в Мадрид, он знал, как тренер себя вел на тренировках в это время. Казалось, что ему сделали пункцию, и вся энергия вытекла через отверстие. Он выглядел раздавленным, осунувшимся, внезапно исхудавшим, постаревшим и поседевшим.

Суби говорит теперь, что хотел бы тогда знать, что следовало сказать Пепу, как его утешить и поддержать. Вероятно, это ничего не изменило бы, но чувство сожаления не покидает его и по сей день.

Разумеется, Тито справился с проблемами, но в ту неделю страхи Пепа получили подтверждение – он был не готов брать на себя больше ответственности, дольше искать решения, бороться с кризисом и бесконечно работать вдали от семьи.

В то время окрепло сверлившее его голову сомнение, закравшееся к нему в октябре, когда сразу после игры с борисовским «БАТЭ» он сказал Суби и президенту Росселю, что не чувствует в себе сил продолжать работу еще один сезон: если бы ему предложили продлить контракт именно в этот момент, он ответил бы отрицательно. Решение не было формальным, но он давал понять, какие чувства испытывает. Реакция клуба была незамедлительной: ему дадут время, нет никакой нужды спешить.

Суби, старый друг и коллега, знает характер Пепа – и он понимал, что лучшим выходом будет избавить тренера от давления. Спортивный директор надеялся, что это откровение Пепа можно списать на усталость, ожидаемо плохое настроение – эмоциональные качели, на которых Пеп раскачивался не раз за годы их совместной работы в команде.

И все же Субисаррета также вспомнил об обеде с Пепом, который состоялся в первый сезон работы Гвардиолы в первой команде. Это была дружеская встреча. В тот момент Суби не работал в клубе, а Пеп был все еще очень взволнован тем, что происходило с его командой, и тем, как это принимает публика. Его энтузиазм был заразителен. Однако он напомнил Субисаррете, что его работа в «Барселоне» имеет свой срок годности. Для Пепа это был защитный механизм, поскольку он не хуже других знал, как клуб может абсолютно беспощадно загрызать и выплевывать тренеров. Пеп говорил о том, что однажды он утратит контакт с игроками, а его сообщения перестанут иметь вес для футболистов. Он также сетовал, что окружение в целом (СМИ, враги президента, эксперты, бывшие игроки и тренеры) невозможно контролировать сколько-нибудь долго.

Друг Пепа, Карлес Решак – бывший игрок, ставший сначала ассистентом Йохана Кройфа, а потом возглавивший команду самостоятельно, икона каталонского клуба и легендарный философ – всегда говорил, что тренер «Барселоны» посвящает команде лишь тридцать процентов своих усилий, тогда как остальные семьдесят отнимают все те дела, которые появляются у тренера после назначения в такой большой клуб. Пеп чувствовал это еще в бытность игроком, но полностью осознал чудовищное давление уже будучи тренером – и в этом отношении размышления Карлеса оказались верны.

Йохан Кройф, который регулярно и обстоятельно обедал с Гвардиолой, также это понимал и предупреждал Пепа о том, что второй год всегда сложнее первого, а третий – второго. Он говорил, что если бы он мог пережить свой опыт работы главным тренером «Команды мечты» еще раз, то покинул бы клуб на два года раньше, чем сделал это в действительности. «Не задерживайся дольше, чем следует», – сказал однажды Кройф Пепу.

Так что Субисаррета знал, как будет трудно убедить его остаться, но постарался сделать все, что мог. Спортивный директор применял разную тактику, то таясь в молчании, то предлагая защиту, то немного надавливая на тренера в поисках решения. Но оно так и не последовало. Ответы Гвардиолы на вопросы Суби о будущем всегда были одинаковы: «Ты и так знаешь, через что я прохожу, это трудно» и «мы поговорим, поговорим».