Искушение. Сборник рассказов о Любви

– Это Ваш знакомый?

– Вы разве не знаете, – засмеялась пассажирка, – это художник, и он прославился тем, что нарисовал черный квадрат.

– Этих мазальщиков сейчас пруд пруди на Арбате. За деньги они параллелепипед начертят. Если бы у меня открылись способности к художеству, я бы, нисколько не задумываясь, стал рисовать только красивых женщин.

– Будем надеяться на Ваши успехи.

Фары встречных машин ослепляли. Водитель жмурился и боковым зрением поглядывал на свою пассажирку. Она ему нравилась. В салоне было тепло, и снежинки, тая, превращались в капельки воды, переливаясь лягушачьей икрой на женской шали.

– А Вам, мадам, что снится? – спросил он вдруг, нарушив тишину.

– Я во сне часто разговариваю с каким-то мужчиной, который очень любит меня, но боится признаться в этом… – и женщина опять замолчала.

– Может, Вас и вправду кто-нибудь любит и боится признаться в этом? – предположил он, так и не дождавшись ответа.

Дорога утомляла. Лаура закрыла уставшие глаза и задремала. Во сне ее брови хмурились, и Аслам слышал ее тихий шепот, но разобрать, что говорит его пассажирка, он все равно не мог из-за шума дороги. Лауре же снилось, что она по-прежнему сидит в электричке в пустом вагоне. Какой-то незнакомый мужчина в шляпе, тень от которой скрывала ему лицо, сел поодаль в дальний угол.

– Чуть-чуть от меня не сбежала последняя электричка… – напевал он перефразированные слова из шлягера.

– Очень хорошо, что не сбежала! А где ты живешь? – спрашивала Лаура незнакомца.

– Порою мне кажется, что я временно живу в твоем воображении.

– Почему временно?

– Это печальная история. У тебя есть человек, который любит тебя?

– Нет у меня настоящей любви…. Много симпатий и увлечений. Но я думаю, что все проходит со временем.

– Я без любви не могу. Душит меня пустота в сердце. Можно я влюблюсь в тебя? – грустно спрашивал мужчина.

– И что я с этим буду делать? Мы же даже не знакомы.

– Может быть, однажды в трудную минуту ты вспомнишь о том, что кто-то далекий, но родной ждет и искренно любит тебя, и станет легче.

– Где ты сейчас?

– Не знаю. Я слушаю, как колеса катятся по заснеженным рельсам, и стальной убаюкивающий скрежет зовет меня вдаль. Вагон почти пуст. За окном мелькают тусклые огни одиноких станций. Напротив меня спит, укутавшись в шаль, озябшая женщина. Иногда она тревожно вздрагивает, словно видит во сне что-то ужасное и болезненное…

Лаура проснулась, и хотя водитель вел машину осторожно, но здесь их качнуло вправо на обочину и чуть не унесло в кювет. На асфальте образовалась ледяная корка, а Аслам так и не успел сменить резину на зимнюю. Кладбище находилось в стороне от жилых кварталов, и, что могла забыть здесь посреди промозглой ночи эта женщина, оставалось для Аслама во время всей поездки мучительной загадкой. На соучастницу ограбления она не была похожа. Он сгорал от любопытства, но не решался расспрашивать пассажирку, которая сейчас сидела, уткнувшись в окно.

Боясь завязнуть в снегу, Аслам не стал подъезжать к самой ограде, а остановился неподалеку. На парковке не было ни одной машины, кроме старенького катафалка с рекламной вывеской «Изготовление памятников и монументов из гранита». Пассажирка расплатилась, и водитель услышал, как захрустел снег под ее ногами. Она оглянулась на Аслама, почувствовав его провожающий взгляд. Ворота были неплотно закрыты и позвякивали обмотанной на них цепью. Женщина заглядывала между прутьями ограды, всматриваясь в заснеженную даль кладбища. Порывами дул ветер, раскачивая тусклый фонарь над сторожевой будкой, отчего черные тени крестов вздрагивали. Из-под катафалка вылезла собака, лохматая, худющая, с висячими, как у спаниеля, ушами. Собака поджимала лапу и жалобно поскуливала.

Какое-то беспокойство овладело Асламом. Он не выдержал и вышел из машины. Собака осторожно обнюхивала полы пальто женщины, и та даже протянула ей руку для ласки, но когда Аслам подошел ближе и кашель выдал его, животное, поджав хвост, нырнуло под ограду.