Самая большая Луна. Испытание светом и тьмой

– Говори! – приказала она.

– Налево! – ответил Денис. – Потом пару километров прямо.

Она газанула и помчалась по ночной улице.

Город теперь проносился мимо, больше не задевая ее эмоций. Она вывернула ручку газа на максимум. Мотор мопеда рычал на пределе сил, вибрировал так, что, казалось, сейчас развалится, но все-таки нес ее вперед.

Денис еле успевал подсказывать путь. Катя неслась все быстрее и быстрее, выкручивая ручку газа и вкладывая в это всю свою ярость. Она не замечала, что ее багровая аура разрослась настолько, что сметала с дороги всех: и пешеходов, и машины. От такого напряжения даже техника начинала сбоить. Когда она пролетела мимо светофора, тот вдруг заискрился и замигал всеми цветами одновременно.

Люди разбегались прочь, словно по улице неслась не девица на мопеде, а Дикая Охота, орда призраков, способных утащить с собой любого, кто зазевается и попадется им по дороге.

Денис что-то кричал ей, но она уже не обращала внимания. Катя физически ощущала зарево за небольшим парком впереди. Там было много эмеров. Слишком много, чтобы списывать это на случайность. Сейчас ее вел вперед нюх каннибала.

* * *

Алиса обогнала Алексея, заложила крутой вираж и наконец увидела вдали Катю. Последние несколько километров ей не нужны были подсказки ЭМРОНа. Багровое пламя было видно издалека.

Мопед пыжился из последних сил, выдавливая из маленьких цилиндров максимальную скорость, на которую способен. Алиса теперь могла догнать ее за пару секунд, но она, наоборот, притормозила и покатила следом на расстоянии, чтобы не сильно бросаться Кате в глаза, если та вдруг решит глянуть в зеркало заднего вида. Спустя пять минут стал виден пункт назначения: большой особняк в глубине парка. Если присмотреться, можно было заметить вокруг него слабую радужную ауру. Кто-то собрал внутри очень много эмеров.

Катя остановилась у парадного входа и побежала вверх по лестнице, а Алиса резко развернулась и помчалась по небольшому переулку подальше от особняка. Когда она остановилась у маленькой проходной, Алексей наконец догнал ее, стащил с головы шлем и удивленно спросил:

– Ты чего? Она же там…

Алиса приложила палец к губам, давая ему знак помолчать, слезла с седла и зашла внутрь.

Ее предположение оправдалось: до проходной военного госпиталя всеобщая цифровизация еще не докатилась. Тут стоял хоть и кнопочный, но все еще аналоговый телефон для внутренней связи с отделениями.

Алиса сделала уверенный жест удивленному вахтеру – дескать, спокойно, свои, – подняла трубку, нажала девятку и с удовлетворением услышала длинный гудок. Здесь, кроме возможности звонить по внутренним номерам, был еще и выход в город.

Она набрала номер матери.

Трубку снова снял Никита.

– Это Алиса. Позови… – начала было она, но тот коротко ответил:

– Переключаю.

Раздалось еще два коротких гудка, и трубку снова подняли. Судя по гулу, разговаривали из машины.

– Мам? – осторожно спросила Алиса.

– Да. Я на громкой связи, – донесся голос издалека.

Алиса поняла: телефон держал сидевший впереди человек, способный работать с электроникой, а ее мать громко отвечала ей с заднего.

– Я нашла Глеба. Ошибки быть не может.

Алиса назвала адрес.

– А дочь? Девушка-универсал. Что с ней?

Алиса все никак не могла решить, что для нее важнее: дочерний долг и преданность семье или тяжелое интуитивное ощущение, что отдать двоюродную сестренку в руки родне будет огромной ошибкой. Но раз мать спросила… не лгать же ей. В конце концов, пока та с помощниками доедет из Москвы сюда, Катя наверняка уже покинет дом. А если и нет, то Алиса ее предупредит.

– Я за ней и следила. Она сейчас в особняке.

– Спасибо, дочка, – коротко ответила Жанна, и трубку на том конце повесили.

Алиса растерянно смотрела на телефон. Как? Просто спасибо? Это все, что она заслужила? И, что странно, никаких указаний следить, охранять или еще что в этом духе. Это означало только одно: в ее услугах больше не нуждаются, а семья гораздо ближе, чем она думала.

Алиса перевела взгляд на вахтера, который уже принялся бурно возмущаться тем, что она творит со служебным телефоном, показала ему средний палец и вышла на улицу.

Алексей не на шутку всполошился, когда увидел, в каком она состоянии. Молодой человек хорошо ее знал и без всякой ауры понимал, что что-то случилось.

– Ты чего? – спросил он, заглядывая ей в глаза.

– Где здесь ближайший банкомат? – спросила она.

Если он и удивился, то виду не подал. Заглянул в навигатор и ответил:

– Такой, чтобы работал ночью, – десять минут езды.

– Поехали, – сказала она, запрыгивая в седло.

* * *

На ступеньках особняка Денис, окончательно придя в себя, схватил Катю за руку:

– Погоди! Послушай.

Она, не оборачиваясь, выдернула руку и зашла внутрь.

Если пришлось бы искать полную противоположность тому месту, где ее растили, это был бы особняк Глеба. Катя привыкла к стерильной белизне, а здесь стены были расписаны яркими кричащими красками, а поверх граффити висели абстракции и экспрессионистские картины. Прямо над парадной лестницей болталась видавшая виды простыня, на которой при помощи старинного проектора четверка эмеров смотрела черно-белое кино.

– Смотри. Эти дубли точно в разные дни снимались. Вот тут она ему еще нравится, а вот тут он ее уже тихо ненавидит. Видимо, актриса поймала звезду и уже задолбала на площадке всех и вся, – произнес одетый как арлекин парень.

– Да нет же! Слепой, что ли? Он все равно ее любит, и это не ненависть, а ревность, – сказала ярко накрашенная девица с малиновыми волосами.

– Точно! Он мучается, потому что она переспала с оператором! Это мой оттенок, – сказал Рыжий, которого когда-то Денис спас от каннибалов. – Но там еще кто-то страдает. Чувствуете негатив?

– Ага, режиссер, которому приходится такое говно снимать, – буркнул арлекин.

Катя стремительно прошла мимо них вверх по лестнице. На проекторе замерла, а потом запузырилась от горячей лампы и лопнула пленка. Четверка эмеров опасливо посторонилась, уловив багряные всполохи в ауре незнакомки.

Денис попытался догнать Катю, но девица с малиновыми волосами поймала его за руку и остановила:

– Привет-привет. Чего как чужой-то? Это что? Она? – девушка кивнула вслед Кате.

Арлекин заинтересованно подался вперед: