Предисловие к первому изданию сочинений (От автора)

Предисловие к первому изданию сочинений (От автора)
Глеб Иванович Успенский

«…Времена, пережитые русскою журналистикою за последние 20 лет, были преисполнены всевозможных случайностей, беспрестанно расстраивавших правильное ее течение и развитие. Мои очерки много пострадали от этих невзгод журнального дела чисто во внешнем отношении. Правда, аргусам нечего было в них искоренять: цензурные беды обрушивались не на такого рода литературные явления. Но в общем водовороте ничто не может оставаться нетронутым. Нет никакого сомнения, что эти очерки вышли бы рельефнее, полнее и осмысленнее, если бы журнальная жизнь была устойчивее и представители печати могли чувствовать себя поспокойнее…»

Глеб Иванович Успенский

От автора (Предисловие к первому изданию сочинений)

В настоящем издании очерки мои печатаются, по возможности, в том виде, а главное, в том порядке, в каком следовало бы их печатать и ранее. К сожалению, при появлении их как в журналах, так и в отдельных изданиях, не всегда можно было соблюдать последовательность, а иногда приходилось печатать их вовсе не в том виде, какой они имели в рукописи.

Времена, пережитые русскою журналистикою за последние 20 лет[1 - Времена, пережитые русскою журналистикою… – Имеются в виду многочисленные цензурные гонения, последовавшие в результате подавления революционного движения 1860-х годов и наступления реакции; кульминацией этих гонений явилось закрытие в 1866 году журналов «Современник» и «Русское слово».], были преисполнены всевозможных случайностей, беспрестанно расстраивавших правильное ее течение и развитие. Мои очерки много пострадали от этих невзгод журнального дела чисто во внешнем отношении. Правда, аргусам[2 - Аргус — в греческой мифологии многоглазый великан; здесь под аргусами подразумеваются царские цензоры.] нечего было в них искоренять: цензурные беды обрушивались не на такого рода литературные явления. Но в общем водовороте ничто не может оставаться нетронутым. Нет никакого сомнения, что эти очерки вышли бы рельефнее, полнее и осмысленнее, если бы журнальная жизнь была устойчивее и представители печати могли чувствовать себя поспокойнее.

Укажу на один пример. «Нравы Растеряевой улицы», задуманные мною в 1866 году, только что начали печататься в «Современнике» (№№ 2 и 3, 1866 г.), как журнал этот был закрыт[3 - «Нравы Растеряевой улицы». – Об истории печатания этого произведения см. в примеч. к т. 1 настоящего издания.]. Продолжение этих очерков, приготовленное для «Современника», должно было явиться в сборнике «Луч», изданном редакцией «Русского слова», которое также было прекращено, причем все, что имело «связь» с очерками, напечатанными в «Современнике», надо было уничтожить, обрезать, выкинуть, для того, чтобы «продолжение» имело вид работы отдельной и самостоятельной; вот почему действующие лица были переименованы в других, им «сделана» иная обстановка, и самое название изменено. Затем дальнейшее продолжение той же серии рассказов печаталось в журнале «Женский вестник», так как тогда (1866 г.) почти совершенно не было других литературных журналов. Судите поэтому, что должна была претерпеть «Растеряева улица» с своими пьяницами, «сапожниками и мастеровщиной», появляясь в журнале, посвященном женскому развитию, женскому вопросу! При всем моем глубоком желании, чтобы пьяницы мои вели себя в дамском обществе поприличт ней, все они до невозможности пахли водкой и сокрушали меня. Но что ж было делать? Я их умыл и приодел, и они стали только хуже, а правды в них меньше. Наконец, очень много материала, приготовленного для «Растеряевой улицы», было разбросано в виде очерков и сценок по всевозможным газетам и листкам. Я их не собирал и не собираю в настоящем издании: все это было продуктом тогдашней литературной «бесприютности». Сплоченных литературных кружков, к которым могли бы пристать начинающие писатели, – ничего тогда налицо не было. Все удручало вас и делало одиноким. А между тем общество, вступившее в совершенно «новый период жизни, требовало от литературы, – и имело на это право, – многосложной и внимательной работы…»

Таким образом, как отсутствие «школы», так и глубокое внутреннее сознание, что «теперь» обновлявшаяся жизнь требует больших дарований и задает им огромные задачи, – делали то, что незначительная способность написать «рассказец» или «очерк» ослаблялась внутренним сознанием ненужности этого дела. «Все это не то!» – думалось тогда, и вследствие этого материал обрабатывался плохо, «кой-как», появляясь в виде «отрывков» без начала и конца.

В настоящем, издании этот материал первых лет моего литературного труда приведен, повторяю, в возможный порядок. Все, что совершенно плохо и вполне незначительно, – выпущено. Все, что было разрознено, но имеет некоторую связь, – восстановлено. Что касается собственно настоящего 1-го тома, к которому главным образом относятся все вышеизложенные замечания, то «Нравы Растеряевой улицы», составляющие этот том и печатавшиеся в прежних изданиях под тремя различными названиями, теперь приведены в тот порядок, в котором им следовало бы быть. Но все-таки они местами оборваны: «Растеряева улица» еще долго «дописывалась» во многих отрывках и очерках последующих лет; много «растеряевского» перешло и в «Разорение», которое есть в сущности та же «Растеряева улица», только в новых условиях жизни.

Вот таким-то образом писались и издавались почти все эти очерки. Приведенные в порядок, то есть написанные по хорошо разработанной программе, – они бы могли дать более или менее полную картину нравов русской провинциальной разночинной толпы за последние годы; но я знаю, что и теперь, когда я привел их в желательный порядок, они не дают этой полноты и, к сожалению, не могут уже быть ни лучшими, чем были, ни более наглядными.

Глеб Успенский.

С.-Петербург. 1 октября 1883 г.

Примечания

Впервые напечатано в качестве предисловия к первому изданию Сочинений Г. И. Успенского в восьми томах, изд. Ф. Павленкова (СПБ., 1883–1886), т. I, СПБ., 1883. Печатается по тексту этого издания.

notes

Сноски

1

Времена, пережитые русскою журналистикою… – Имеются в виду многочисленные цензурные гонения, последовавшие в результате подавления революционного движения 1860-х годов и наступления реакции; кульминацией этих гонений явилось закрытие в 1866 году журналов «Современник» и «Русское слово».

2

Аргус — в греческой мифологии многоглазый великан; здесь под аргусами подразумеваются царские цензоры.

3

«Нравы Растеряевой улицы». – Об истории печатания этого произведения см. в примеч. к т. 1 настоящего издания.