Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма

Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма
Глен Чарльз Кук

Возвращение Черного ОтрядаЗвезды новой фэнтези
У могущественных колдунов юга Черный Отряд отвоевал укрепленный город Дежагор – и сразу же оказался в глухой осаде. Противник бросает на штурм все новые войска, не считаясь с потерями. Гарнизон крепости разделился на враждующие лагеря, население готово взбунтоваться, а обезумевший командир ведет торг с Хозяевами Теней. Паломники из древнего племени нюень бао, оказавшиеся в западне вместе с братьями Черного Отряда, утверждают, что пробудились древние божества, а убийцы из секты обманников пророчат скорый приход Года Черепов. И только Мурген, знаменосец и летописец Отряда, оказавшийся во власти таинственных чар, начинает постигать ход зловещей игры – той, в которой и люди, и боги не более чем пешки.

Глен Кук

Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма

© В. Э. Волковский (наследник), перевод, 1998

© Д. А. Старков, перевод, 1997

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство АЗБУКА®

* * *

Триш и Ким, вам, моим дорогим давним друзьям, посвящаю

Суровые времена

По равнине метет неутихающий ветер. Метет, шурша по серым камням мостовых, простертых от горизонта к горизонту. Поет хором призраков вокруг беспорядочно вздымающихся к небу черных колонн. Играет принесенными издалека листьями, взвихряет пыль. Теребит волосы иссохшего мертвеца, сидящего здесь уж целую вечность. Проказливо бросает листья в рот трупа, разинутый в беззвучном крике, – и снова уносит их прочь. Ветер несет дыхание зимы.

Молния прыгает от одной черной колонны к другой, точно ребенок, играющий в догонялки. И тогда равнина на миг обретает призрачный цвет.

Эти колонны можно принять за останки города, поверженного во прах. Но – нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по плато. И ни единая не рухнула еще, хотя многие жестоко источены клыками голодных ветров.

1

…Обрывки…

…Не более чем потемневшие обрывки, крошащиеся в пальцах.

Побуревшие уголки страниц с полудюжиной начертанных неверной рукой слов, контекст коих более неизвестен.

Все, что осталось от двух томов Анналов. Тысяча часов труда. Четыре года истории. Все это потеряно навсегда.

Или – как?

Я не собираюсь возвращаться. Не желаю вызывать к жизни давний ужас. Не хочу пробуждать боль – она слишком сильна, чтобы вынести ее снова. Все равно нет способа снова пересилить тот кошмар во всей его полноте. Сердце и разум, переправившись невредимыми на дальний берег, просто отказываются рисовать на карте свой безумный маршрут.

К тому же и времени нет. Война.

Дядюшке Дою что-то нужно. И хорошо – самое время остановиться. Чернила расплываются от слез.

Он хочет напоить меня каким-то диковинным зельем.

Обрывки…

…Повсюду вокруг – обрывки моей работы, жизни моей, и любви, и боли, разбросанные по суровым временам.

Тьма. И лишь черепки времени во тьме…

2

Ну, здорово! Добро пожаловать в город мертвых! Не смущайся оттого, что эти типы пялятся. Нечасто призракам доводится видеть чужих, да еще и дружественно настроенных. Да, тебе не показалось, они действительно голодны. Когда сидишь в осаде, такое случается.

Уж постарайся не шибко смахивать на жареного барашка.

Думаешь, шучу? Держись подальше от наров.

Добро пожаловать в Дежагор, как таглиосцы зовут эту дыру. Вон те тщедушные и смугловатые, у которых Черный Отряд отобрал этот город, называют его Штормгардом. Для коренных жителей он всегда был Джайкуром – даже в те времена, когда это считалось преступлением. А как его зовут нюень бао – никто, кроме них, не знает. Да и какая разница? Все равно они неразговорчивы и в игре не участвуют.

А вот и один из них. Вон тот – кожа да кости, с башкой как голый череп. Здесь у каждого кожа с тем или иным оттенком коричневого, и только у нюень бао она серая. Почти как у трупа. Глаза – отшлифованные уголья, которые никого никогда не согреют. Словом, нюень бао ни с кем не спутаешь.

Шум?

Похоже, Могаба со своими нарами и первым легионом снова режет пришельцев из Тенеземья. Они почти каждую ночь пробираются сюда, ни дать ни взять мыши-полевки. Сколько их ни уничтожай, от всех не избавиться.

В прошлый раз казнили врагов, прятавшихся с того дня, как Отряд взял город.

А запах-то, запах! Впрочем, пока тенеземцы не взялись хоронить мертвяков, было еще хуже. Почему так долго тянули – загадка. Может, лопата для них слишком мудреный инструмент?

От города лучами расходятся длинные насыпи – в них трупы, сложенные, как дрова, в поленницу. Иногда тенеземцы ленятся набросать побольше земли, и тогда участок насыпи взрывается под давлением гнилостных газов. И ты вынужден терпеть этот смрад и дожидаться, когда же ветер повернет в другую сторону.

Видишь, какие они оптимисты, эти тенеземцы, – столько траншей накопали впрок. А уймища вынутой земли пошла на пандусы.

Хуже всего слоны. Пока этакая громадина сгниет… Однажды попробовали сжечь, но только канюков раздразнили. Теперь, когда есть возможность, супостаты оттаскивают туши и сбрасывают в свои рвы.

Ты о ком? Вон о том уродце в безобразной шляпе? Это Одноглазый. Тебя на его счет наверняка предупреждали.

Почему «Одноглазый»? Повязку на глазу видишь? Яснее некуда.

Другой коротышка – Гоблин. О нем ты тоже должен знать. Нет? Ну, так держись от обоих подальше. Особенно когда они спорят. А уж если при этом и пьют… Конечно, они в своей волшбе звезд с неба не хватают, но уж на тебя-то их сноровки хватит за глаза.

Как бы ни были они жалки, это их в первую очередь надо благодарить за то, что тенеземцы сюда суются редко. Враги предпочитают грабить окрестные деревни, оставив помойные роскошества этого города таглиосским войскам да Черному Отряду.

Короче, смотри и запоминай. Гоблин – тот, что посветлее. Ну да, ты правильно догадываешься – это благодаря ежегодному принятию ванны. Посветлее и на жабу похож. А Одноглазый – который в шляпе и с повязкой через лоб.

Ребята в мундирах, что в незапамятные времена были белыми, – таглиосские солдаты. Теперь каждый из них день-деньской ломает голову, с чего это ему, дурню несчастному, взбрело в голову записаться в легион?

А которые с унылыми рожами, в разноцветных простынях – местные, джайкури.

Вот что забавно: когда Отряд с легионами, нахлынув с севера, застал врасплох Грозотень, местные встретили пришельцев душевно. Освободителями величали. Устилали улицы лепестками роз и любимыми дочерьми.

А теперь они не суют освободителям ножик в спину только потому, что альтернатива еще хуже. Да, им голодно и обидно, но, по крайней мере, они способны все это чувствовать, чего не скажешь о мертвецах.