Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

Мы сидели неподвижно, завороженные смертельной угрозой. Ворон медленно поднялся, одновременно оборачиваясь. Подошедшая троица увидела его лицо.

Визгливый поперхнулся. Стоящий рядом с ним мужчина затрясся. Женщина открыла рот, но не смогла выдавить ни слова.

Я так и не понял, как в руке Ворона оказался нож, – все произошло почти мгновенно. Из перерезанного горла визгливого аристократа хлынула кровь. Его приятель рухнул, пораженный сталью в сердце. А Ворон стиснул левой рукой горло женщины.

– Не надо… – прошептала та. – Умоляю…

Она не сопротивлялась. И не ждала пощады.

Ворон надавил, заставив женщину рухнуть на колени. Ее лицо побагровело, опухло от прилива крови, изо рта вывалился язык. Она сжала запястье Ворона, содрогнулась. Тот поднял ее, и впился взглядом в глаза, и смотрел, пока они не закатились. Женщина обмякла, вновь вздрогнула и умерла.

Ворон отдернул руку и уставился на свои трясущиеся пальцы. Его лицо страшно исказилось, тело била нервная дрожь.

– Костоправ! – гаркнул Капитан. – Ты вроде называешь себя лекарем?

– Угу.

Окружающие начали реагировать, люди в парке не сводили с нас глаз. Я проверил пульс визгливого, потом его приятеля. Оба мертвы. Затем повернулся к женщине.

Ворон опустился на колени, взял ее за левую руку. Его глаза блестели от слез. Он снял золотое обручальное кольцо, сунул себе в карман. Больше ничего не взял, хотя драгоценностей у женщины хватило бы на целое состояние.

Мы встретились взглядами. Его глаза вновь превратились в лед, и я не посмел озвучить свою догадку.

– Не хочу показаться паникером, – проворчал Одноглазый, – но почему мы все еще здесь торчим?

– Прекрасная мысль, – подхватил Эльмо и сразу же воплотил ее в жизнь.

– Пошевеливайся! – рявкнул на меня Капитан и схватил Ворона за руку.

Я пристроился за ними.

– До рассвета улажу все мои дела, – пообещал на ходу Ворон.

Капитан на мгновение обернулся.

– Да, – только и бросил он.

Я тоже подумал: «Да».

Но мы уйдем из Опала без Ворона.

В тот вечер Капитан получил несколько писем с оскорблениями и угрозами.

– Эти трое, наверное, были местными шишками, – скупо прокомментировал он.

– Они носили значки Хромого, – добавил я. – Кстати, что тебе известно о Вороне? Кто он такой?

– Человек, не поладивший с Хромым. Его подло обманули и бросили, посчитав убитым.

– А о той женщине он скромно умолчал?

Капитан пожал плечами. Я принял его жест за подтверждение.

– Готов поспорить, что она была его женой. Возможно, предала.

Предательства здесь в порядке вещей. Равно как и заговоры, убийства и неприкрытая борьба за власть. Все прелести упадка. Госпожа в эту мышиную возню не вмешивается. Наверное, предпочитает наблюдать и потешаться.

Мы продвигались на север, к центру империи. С каждым днем местность становилась все более унылой, а жители – все более угрюмыми и неприветливыми. Счастливыми эти земли не назовешь. Даже в такое благодатное время года.

Настал день, когда нам пришлось объезжать самое сердце этого государства – Башню в Чарах, построенную Госпожой после воскрешения. Нас сопровождал эскорт, настороженные кавалеристы не позволяли приближаться к Башне меньше чем на три мили, но она виднелась над горизонтом даже с такого расстояния – куб из темного камня, массивный, высотой не менее пятисот футов.

Я рассматривал Башню весь день. Как выглядит наша хозяйка? Увижу ли я ее когда-нибудь? Она интриговала меня. В тот же вечер я взял перо и попытался описать ее, но мое воображение вскоре опустилось до романтических фантазий.

На следующий день нас отыскал бледнолицый всадник, скакавший на юг в поисках Черного Отряда. Судя по значку, он служил Хромому. Дозорные привели его к Лейтенанту.

– Вы, бездельники, здесь прохлаждаетесь, а вас ждут под Форсбергом! Кончайте валять дурака – и вперед!

Лейтенант – человек спокойный, привыкший к уважению. Он настолько опешил, что промолчал. Гонец вел себя все агрессивней. Наконец Лейтенант спросил:

– Какое у тебя звание?

– Капрал! Гонец Хромого. Советую поторопиться, приятель. С Хромым шутки плохи.

В нашем Отряде Лейтенант следит за дисциплиной и определяет наказания. Это бремя он сам снял с Капитана. Он справедлив и никогда не перегибает палку.

– Сержант! – рявкнул он, обращаясь к Эльмо. – Ты мне нужен.

Лейтенант был зол. Обычно лишь Капитан называет Эльмо сержантом.

Эльмо, ехавший рядом с Капитаном, пустил коня рысью вдоль нашей колонны. Капитан последовал за ним.

– Какие будут распоряжения? – спросил Эльмо.

Лейтенант остановил Отряд:

– Научите эту деревенщину уважать старших по званию.

– Есть. Масло и Сапожник, выполняйте.

– Двадцати плетей ему хватит.

– Есть двадцать плетей.

– Да вы что себе позволяете? Никакой вонючий наемник не смеет…

– Лейтенант, – оборвал гонца Капитан, – по-моему, он заслужил еще десяток горячих.

– Согласен. Эльмо!