Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

Ввалились Гоблин и Одноглазый – настолько пьяные, что могли держаться на ногах, лишь ухватившись друг за друга.

– Вот же гадство! – пискнул Гоблин. – Опять снег пошел. Проклятый снег. А я думал, зима кончилась.

Одноглазый разразился песней – что-то о прелестях зимы. Общий смысл я уловил, но не более, потому что язык у колдуна заплетался, а половину слов он не помнил.

Гоблин плюхнулся в кресло, позабыв про Одноглазого. Тот свалился к его ногам, облевал ему сапоги и попытался допеть песню, потом пробормотал:

– А где все, чтоб им пусто было?

– Да в городе шляются. – Мы с Вороном переглянулись, и я сказал: – Надрались на пару – ты можешь в это поверить?

– А ты куда, старое привидение? – пискнул Гоблин, обращаясь к Душелову.

Тот вышел, не удостоив его ответом.

– Скотина. Эй, Одноглазый, дружище, я прав? Старое привидение – настоящая скотина?

Одноглазый оторвался от пола и огляделся. Вряд ли он что-нибудь увидел своим единственным глазом.

– Пр-равлно. – Он скорчил мне рожу. – Ск’тина. Ст’рая ск’тина. – Что-то показалось ему смешным, и он хихикнул.

Гоблин присоединился к Одноглазому. Поняв, что мы с Вороном не уловили юмора, он изобразил оскорбленное достоинство и произнес:

– Здесь нет наших братьев по духу, старина. В снегу нам и то будет теплее. – Он помог Одноглазому подняться, и они кое-как доковыляли до двери.

– Надеюсь, они не выкинут какой-нибудь номер почище этого. Если затеют склоку, то могут и прикончить друг друга.

– Тонк, – бросил Ворон и раздал карты.

Он вел себя так, словно и в глаза не видел пьяной парочки.

Десять или пятьдесят партий спустя в комнату ворвался один из наших солдат.

– Эльмо не видели? – спросил он.

Я взглянул на него. В волосах тает снег, лицо бледное – не иначе от страха.

– Нет, Крутой. А что случилось?

– Кто-то пырнул Масло ножом. Кажется, то был Загребущий. Я его спугнул.

– Пырнул ножом? Масло мертв? – Я поискал глазами свою сумку.

Раненому я буду нужнее, чем Эльмо.

– Жив. Но сильно порезан. Много крови.

– Почему ты его не привел?

– Я не мог его тащить.

Крутой тоже пьян. Нападение на друга немного отрезвило его, но это ненадолго.

– Ты уверен, что это был Загребущий?

Неужели старый дурак пытается нанести ответный удар?

– Конечно. Пойдем, Костоправ, а то помрет.

– Да, пошли.

– Подождите. – Ворон осматривал свое оружие. – Я тоже иду. – Он взвесил на ладонях два идеально заточенных ножа, выбирая, затем пожал плечами и заткнул за пояс оба. – Плащ накинь, Костоправ, на улице холодно.

Пока я искал плащ, он быстро выяснил у Крутого, где находится Масло, и велел оставаться в комнате, пока не придет Эльмо.

– Пошли, Костоправ.

Вниз по лестнице. Улица сменяет улицу. У Ворона обманчивая походка. Кажется, шагает неторопливо, но чтобы держаться рядом с ним, нужно пошевеливаться.

Оказалось, что снегопад – еще не самое скверное. Даже там, где горели фонари, видимость составляла не более двадцати футов. Выпало уже шесть дюймов снега – тяжелого и сырого. Но температура понижалась, а ветер усиливался. Опять метель? Проклятье! Неужели мы мало от них настрадались?

Мы отыскали Масло в четверти квартала от того места, где ему полагалось находиться. Он заполз под какие-то ступеньки. Ума не приложу, как Ворон догадался, где следует искать. Мы перенесли Масло к ближайшему фонарю. Сам он идти не мог, потому что был в отключке. Я фыркнул:

– Мертвецки пьян. Ему грозит только одна опасность – замерзнуть насмерть.

Он был весь перепачкан кровью, но рана оказалась неглубокой: несколько швов – и порядок.

Мы дотащили Масло до нашего жилища. Я раздел его и взялся за иглу, не дожидаясь, когда к нему вернется способность грязно ругаться.

Его приятель успел заснуть. Ворон разбудил Крутого несколькими пинками.

– Что произошло? – спросил Ворон. – Я хочу услышать правду.

Крутой повторил свой рассказ, настаивая на том, что приятеля ранил Загребущий.

Я усомнился в его словах, Ворон тоже. Но когда я кончил орудовать иглой, Ворон сказал:

– Возьми свой меч, Костоправ.

В его глазах появился охотничий блеск. Мне не хотелось вновь выходить на улицу, но еще меньше хотелось спорить с Вороном, когда он в таком настроении. Я отыскал пояс с мечом и щелкнул пряжкой.

Воздух стал холоднее, а ветер сильнее. Снежинки помельчали, зато они больней покусывали щеки. Я брел за Вороном, гадая, куда мы идем и зачем.

Он нашел место, где Масло ударили ножом. Свежий снег еще не успел скрыть следы. Ворон присел на корточки. И что же он там видит? По-моему, в полумраке уже ничего не разглядеть.

– Может, он и не соврал, – произнес наконец Ворон и всмотрелся во мглу переулка, откуда появился нападавший.

– Почем ты знаешь?