Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма

– Глаза твои хороши, Каменный Солдат.

– Знаешь что, упрямец? Мне куда привычней зваться Мургеном.

Коренастый человек чуть улыбнулся:

– Как пожелаешь, Мурген. Я пришел от Глашатая. Он просил передать: наступают суровые времена. Ум и сердце должны быть готовы к ним.

– Суровые времена?

– Кончилась лафа, – хохотнул Одноглазый. – Мы тут дурака валяли да жирок нагуливали, пока райские гурии порхали вокруг. И вот пора платить за сладкую жизнь.

– Вспомни об этом, когда снова задумаешь навариться.

– Чего?

– Деньгами брюхо не набьешь, Одноглазый.

– Вечно ты настроение испортишь…

– Уж таков я есть. Скажи Хрипатому: пусть сбегает в цитадель и сообщит Синдаву, что южане что-то затевают.

Синдав хороший парень. Только с ним можно иметь дело – он не давит на психику и не вызывает искушения схватить его за глотку. И Могаба не сможет упрекнуть, что его не поставили в известность.

Что будет, если Тенекрут просто возьмет да уйдет, предоставив нам разбираться друг с другом?

По-моему, с его стороны это было бы умнее всего.

45

Хрипатый еле-еле взобрался наверх, а после еще пять минут сипел и отхаркивался, прежде чем смог заговорить. Он по возрасту никак не годится в солдаты. И так уже внуков, должно быть, пережил. Но, как и у каждого из нас, кроме Отряда, у него нет ничего. И умрет он под нашим знаменем с мертвой головой. То есть под тем, что теперь заменяет нам знамя.

Печально это. Даже трогательно.

Хрипатый в Черном Отряде – явление аномальное. Обычно жизнь наемника тяжела и коротка; боль, страх и лишения крайне редко перемежаются случайными и мимолетными радостями. Свихнуться можно от такой жизни, и спасает только нерушимое товарищество. Это если ты в Черном Отряде.

Что же до шаек помельче… Впрочем, какое мне дело до них? Я – в Черном Отряде.

Мы с Костоправом положили уйму сил на поддержание нашего братства. Пожалуй, уже пора возродить обычай Старика – читать Анналы вслух, чтобы люди помнили: они – сообщество, что долговечнее многих королевств.

– Хрипатый, разрешаю вздремнуть пару часов.

Он отрицательно покачал головой. Этот доходяга трудится, пока в нем есть хоть капля сил.

– Лейтенант наров… Синдав… передает привет… и советует… ночью… быть начеку.

– Зачем, не говорил?

– Он вроде как… намекал… что Могаба… может… как стемнеет… решиться на… большое дело.

Могаба всегда замышляет большое дело. Вот бы Тенекрут позволил ему наконец это дело провернуть. Одна-единственная вылазка большими силами в неудачный момент – и Могаба наконец поймет, почему Тенекрута называют Хозяином Теней.

Хрипатый что-то сказал на своем родном языке, понятном Одноглазому. По тону похоже на вопрос. Одноглазый в ответ издал несколько щелкающих звуков. Я предположил, что дедуган поинтересовался, можно ли открыто говорить при нюень бао, и получил утвердительный ответ.

– Синдав… – заговорил Хрипатый, – велел передать вам, ребята… что слухи о… большой битве… наверное… правдивы.

– Парни, мы перед Синдавом в долгу, – сказал я. – Сдается мне, он дает понять, что больше не поддерживает Могабу безоговорочно.

Тай Дэй с дядюшкой Доем впитывали нашу беседу, точно губки.

С каждым часом напряжение нарастало. Без всяких видимых причин у нас возникло чувство, что эта ночь станет переломной. Ребята в основном беспокоились из-за Могабы – не будет ли от него новых подлостей? От Тенекрута мы не ждали неприятностей в ближайшее время.

Я не спускал глаз с холмов.

– Вот оно! – рявкнул вдруг Одноглазый.

Его обуревали те же предчувствия, что и меня.

Среди холмов вспыхнуло розовое зарево, и молнии с треском ударили в землю вокруг дивного всадника.

– Снова она, – сказал кто-то. – А где же другой?

Вдоводела в розовых сполохах видно не было.

Равнину охватила паника. Призрак застал разбросанные по ней отряды тенеземцев врасплох. Заорали, отдавая приказы, сержанты, во все стороны понеслись гонцы. Солдаты метались, сталкиваясь друг с другом.

– Вон он! – завопил Бадья.

– Кто?

– Вдоводел! – Он показал рукой. – Старик наш!

Фигура Вдоводела, сиявшая среди холмов, казалась исполинской.

Гоблин, появившийся неизвестно откуда, вцепился в мою руку:

– Гляди!

Он указывал на главный лагерь тенеземцев. Самого лагеря мы не видели, но в той стороне в воздухе возникло бледное сияние, разгоравшееся все ярче.

– Значит, Тенекрут от драки не бежит, – заметил я.

– Ага. Что-то серьезное пустил в ход.

– Что именно? Может, и высовываться не стоит?

– Поживем – увидим.

Прожив еще несколько минут, я и впрямь увидел. К холмам понесся громадный шар зеленоватого пламени и ударил в то место, где появился Жизнедав. Земля встала дыбом, камень занялся огнем. И все без толку. Жизнедава и след простыл.