Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых

Я отошла назад, чтобы следить за развитием ситуации, но ничего не происходило. Аридата время от времени оглядывался на меня, душила просто смотрел на парня. Наконец мое терпение лопнуло, и я спросила Нарайяна:

– Что, этого мало? Нужно привести сюда Кадиту и Сугриву? А заодно и их детей?

Это произвело впечатление на Нарайяна и дало понять Аридате, что он похищен из-за своей принадлежности к этой не совсем обычной семье. От меня не ускользнул момент, когда до парня дошло истинное положение дел. Он снова оглянулся, но теперь в его глазах было совершенно другое выражение.

– Как по мне, – сказала я, – так об этом человеке можно мало сказать хорошего, но считать его плохим отцом нет оснований. Судьба не дала ему шанса проявить себя в этом смысле – ни плохим, ни хорошим. – Если не считать его отношения к девушке, для которой он делал все возможное и невозможное, при полном безразличии с ее стороны, – он очень преданный.

Аридата понял, что это похищение не имеет никакого отношения к нему лично. Что он всего лишь рычаг для воздействия на Нарайяна Сингха. Того самого Нарайяна Сингха, печально известного предводителя культа душил.

И снова Аридата покорил мое сердце, когда он расправил плечи, шагнул вперед и обратился к отцу с приветствием. В котором, конечно, не чувствовалось подлинного тепла, но все равно это было то, что надо.

Я наблюдала за тем, как они пытались найти нечто общее, точку соприкосновения, с которой можно было бы начать. И они нашли, на удивление быстро. А может, в этом и не было ничего удивительного. Мы не нашли подтверждений того, что Нарайян Сингх не ладил со своей Лили.

– Парень – само обаяние, правда?

Я испуганно вздрогнула. До того увлеклась, что не услышала, как сзади подошел Рекоход, а ведь он всегда топает как слон. Это могло означать лишь одно: Аридата – вот кошмар! – и в самом деле произвел на меня сильнейшее впечатление.

– Да, согласна. Хотя не могу сказать, чем он берет.

– Ну так я объясню. Он, как и Плетеный Лебедь, породистый мужик. Только посмышленей. И еще молодой, не испорченный жизнью.

– Рекоход! Как ты заговорил, однако! Почти как умный.

– Только не говори этого нашим парням. Одноглазый может смекнуть, почему ему удается обыгрывать меня только в половине партий. – Он снова пригляделся к Аридате. – Да, красавчик. Держи его подальше от своего библиотекаря. А то потеряешь ухажера.

Опять мне разбивают сердце.

– А что, есть какие-то признаки?

– Ну, я могу и ошибаться.

– Когда ему нужно возвращаться? Можем задержать его на вечер?

– Хочешь проверить парня?

Рекоход редко поддразнивал меня, но сейчас и он не смог удержаться. Впрочем, я этого ожидала.

– Не в том смысле. Есть у меня одна недобрая идейка. Перед тем как отпустить, мы его представим Радише.

– Решила сводничеством заняться?

– Нет. Просто хочу, чтобы этот верноподданный лично убедился: его княжна вовсе не во дворце. С его помощью распущенные нами слухи станут правдой.

– И верно, не повредит.

– Присмотри за этими двумя, а я потолкую с Бабой.

Рекоход хмыкнул. Кроме Лебедя, никто так Радишу не называл.

– Перенимаешь плохие привычки.

– Похоже на то.

45

Радиша полностью ушла в себя. Она не спала, не медитировала, а просто блуждала в коридорах сознания. Возможно, глубоко раскаивалась в том, что испытала громадное облегчение, избавившись от мучительного бремени власти. Я даже малость посочувствовала ей. Пусть они с братом и враги нам, но не маньяки, не изверги. В их душе выпестована раджахарма.

– Эй, Радиша. – Надо бы обращаться с ней как подобает, но не привычна я к высокопарным титулам. – Мне нужно поговорить с тобой.

Она медленно подняла глаза – умные, понимающие, любопытные даже в отчаянной ситуации.

– Неужели вся прислуга во дворце набрана из моих врагов?

– Твоими врагами мы стали не по собственной воле. И даже сейчас чтим и уважаем княжескую власть.

– Ну да, конечно. Как же удержаться и не напомнить мне о моей глупости. Вроде этих последователей Бходи с их самосожжением.

– Наша вражда с тобой никогда не была столь же остра, как вражда с Протектором. С ней нам вовек не примириться. Ты бы ни за что не натравила скилдирша на Таглиос, она же это делает без малейших колебаний. И зло так глубоко разъело ее душу, что она даже не понимает всей мерзости своих поступков.

– Ты права. Лишь потому, что ей удалось прожить несколько столетий, мы чуть ли не за богиню ее принимаем. Она достаточно могущественна, чтобы по капризу стирать с лица земли целые страны. Так дитя разрушает муравейник, желая посмотреть, как закопошатся муравьи. У тебя есть имя?

– Меня зовут Дрема. Я летописец Черного Отряда. И та самая злодейка, которой ты обязана большинством своих неприятностей. Они были для нас не самоцелью, а просто способом заявить о своем существовании. Но теперь, похоже, мы перехитрили сами себя.

Радиша слушала очень внимательно.

– Продолжай.

– Протектор решила твое исчезновение скрыть. Официально ты пребываешь в Комнате Гнева, проходишь обряд очищения, моля богов и предков успокоить твое сердце и дать тебе мудрости, чтобы пережить грядущие тяжелые времена. Но время от времени ты делаешь перерыв и издаешь довольно странные указы. Вот эти два мне принесли только что. Мои братья неграмотны, поэтому срывали, что под руку подвернется. Но и эти указы достаточно красноречивы. Можно добыть и другие, если пожелаешь.

Объявление насчет награды Радиша прочитала первым. Оно было прямолинейным и доходчивым.

– Это наверняка осложнило вам жизнь.

– Так и есть.

– У нее нет денег. Что это? Десятипроцентное сокращение рисового пайка? Какие еще пайки? В них никто не нуждается, рис в свободной продаже.

– Это ты не нуждаешься в пайках. Однако не всякий, кто хочет риса, может себе его позволить. А многие из нас ничего другого и не едят.

– Знаешь, откуда это взялось? – Радиша постучала ногтем по листку, точно хотела проклевать в нем дыру. – Готова держать пари: ей присоветовали диковинные личности, которые у нее внутри. Это ведь не просто голоса. Или в ней взыграло столь же диковинное чувство юмора, когда она диктовала указ. У нее есть заклинания – на случай, если голоса захотят взять над ней верх. Она никогда не позволяет им говорить слишком долго.

Ага, сказала я себе. Пикантная новость, которая может оказаться ценной. Будем иметь в виду.

– Не можешь ли ты в противовес издать более разумные указы? У меня не хватит людей, чтобы разослать их по всему городу, но обещаю: в наиболее важных местах они будут развешены.

– Как сделать, чтобы их подлинность не вызывала сомнений? Любой может достать лист специально обработанной наады и написать на нем что угодно.

– Я уже думаю об этом. Здесь присутствует гость, весьма достойный офицер из городских батальонов. Мы привели его для встречи с другим нашим пленником. Полагаю, он может распространить слух, что и ты у нас в плену.