Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

Это как раз тот случай, когда надо быть во всеоружии. Морли с улыбкой наблюдал за моей возней с разноцветными бутылочками.

– Странно, как тебе удалось сохранить их до сих пор.

– Умный человек никогда ничего не выбрасывает: никогда не знаешь, что может пригодиться.

С таким арсеналом я был готов выступить против громового ящера и смело протиснулся в узкий коридорчик. Морли было куда проще – он на две головы ниже и на полтонны легче. Я же все время стукался головой. Мы прошли шагов семь и оказались в каморке без окон и дверей, находившейся между туалетной и спальней, ужасно тесной, не шире трех футов, пыльной и затянутой паутиной. Там не было ничего интересного, на полу валялись гвозди, щепки и куски штукатурки. За стеной начинались соседние с моими покои.

Во всех стенах были понаделаны глазки. Так-так. Два, чтобы наблюдать за туалетной, и три – за спальней. При мысли, что меня все время могли видеть, я поежился. Чертовски неприятно.

– А вот и выход, – сказал Морли.

В углу каморки, около стены коридора, в полу была дыра, квадратная – два на два фута. Вниз вели деревянные ступеньки.

Я отчаянно расчихался. Пыль и простуда сделали свое черное дело. Голова разламывалась, ожоги не давали покоя. Казалось бы, радоваться нечему. И все-таки я засмеялся.

– Ты чего?

– Теперь первым пойдешь ты.

– Почему это? Только после вас.

– Ты у нас такой юркий, такой акробат, что из гроба выберешься.

Я проверил ступеньки. Вроде бы прочные, но все же – идти вниз по вертикальной лестнице, с двумя зажженными лампами… Хорошо, что у меня отличная координация.

Каморка на третьем этаже не отличалась от каморки на четвертом ничем, кроме люка, который прикрывал ход на второй этаж.

– Там дальше большая кладовая, – сообщил я Морли и чихнул так, что лампа не погасла только чудом.

Я прислушался. Внизу тихо. Тогда я приподнял крышку люка и откинул ее в сторону, крепилась она на шарнирах.

Но как мы спустимся? Лестницы не было.

Хитро придумано. Сразу под люком строители приделали полку, она и заменяла ступеньку. Я спрыгнул на пол.

Зная уже, что искать, мы быстро обнаружили потайные ходы, ведущие в комнаты западного крыла.

– Простенько и со вкусом, – восхитился Морли. – Как думаешь, это для слежки или на случай бегства?

– Думаю, для всяческих стэнтноровских нужд. Интересно, как это устроено в восточном крыле – там другая планировка.

– Западное крыло ты уже осматривал?

– Кроме подвала.

– Неужто так и не нашел местечка, где могла прятаться твоя подружка?

– Нет.

– Ты спрашивал кухарку, не пропадают ли у нее продукты?

– Нет.

А следовало, должна же она чем-то питаться. Я подумал о портрете блондинки. Лучше, не откладывая в долгий ящик, перетащить его в дом.

– Давай по порядку. Сперва подвал. Потом другое крыло. Скорей всего, в него можно попасть из подвала.

– Точно.

Мы осторожно спустились в нижнюю кладовую, прислушались. Тихо. Теперь подвал.

Обычный подвал, хотя потолок выше, чем в моем – там мне приходится ходить согнувшись, – просторный, темный и пыльный, с массой колонн, поддерживающих потолочные балки. Пустой и сухой. Неудивительно, что сухой. Дом построен на вершине холма, и система канализации тщательно продумана.

Двигаясь в восточном направлении, мы наткнулись на остатки винного погреба.

– Удобное местечко, если кому приспичит избавиться от трупа.

– Для этого у них есть семейное кладбище, – возразил я.

– Однако пару-тройку трупов спустили в болото.

Морли всегда прав.

Мы завершили обход восточной части подвала, не обнаружив ничего, кроме пустых винных бочек, сломанной мебели, окороков и прочих припасов, подвешенных повыше, чтобы мыши не достали. Я чихал не переставая. Мы перешли в западную часть.

– Тут и вовсе делать нечего, – сказал Морли.

И точно. Ничего, кроме системы водоснабжения фонтана, представлявшей интерес главным образом для инженеров. Потайных ходов мы не нашли.

– Зря потеряли три четверти часа. – Я опять чихнул.

– Потерянного времени не бывает. Даже если результат отрицательный.

– Я всегда это твержу, а ты ворчишь, что мы зря тратим время.

– Наверное, друг от друга заразились, – хихикнул Морли. – Пошли, пока всех пауков не переполошили.

Я чихал без передышки. Интересно, в подвале никакой живности, только пауки. Я ожидал, что здесь полным-полно мышей.

– Ты что-нибудь чувствуешь? Запах, я имею в виду. Мой нос вышел из строя.

– Какой еще запах?

– Кошачьего дерьма.

– Чего?

– Нет мышей, значит есть кошки. Кошек я видел снаружи, в сараях, но они ухитряются залезать в подвал. Следовательно, существуют какие-то отверстия.