Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

– Да. – Морли встревоженно огляделся. Он вспомнил, что вокруг бродит оживший мертвец. – Ничего мы здесь не найдем.

Ему явно было не по себе, а обычно он непоколебим как скала. Этот жуткий дом хоть кого доконает.

Я начал подниматься на первый этаж – и тут услышал чей-то крик.

– Проклятье! Что на этот раз?

Никогда не пытайтесь бежать в темноте по незнакомому помещению, даже с лампой в руках. Прежде чем удалось добраться до главного холла, мы раз шесть чуть не столкнулись лбами.

34

Мы ворвались в светлый холл, Стэнтноры не жалели средств на его освещение.

– Что это было?

– Кричали вроде бы отсюда, – сказал Морли, – но пришли мы первые.

Нет, не совсем. Черт побери! Разрази меня гром!

Чейн опередил нас. Мы не сразу увидели тело: храбрый победитель драконов и поверженное чудище скрывали его. Чейн лежал на полу, скорчившись, в неестественной позе. Вокруг расползалось кровавое пятно. Кровь еще не перестала течь.

– Похоже, он свалился с верхнего балкона, – с деловитым бесстрастием констатировал Морли. – Попытался приземлиться на ноги, но потерпел неудачу. – Морли посмотрел вверх. – Можно пари держать, сам он не прыгал и не случайно перевалился через перила. Но я больше не держу пари.

– Таких – тысяча против одного – я тоже не держу.

Высота была футов тридцать, но Чейну они, наверное, показались тысячью.

Тридцать футов – порядочная высота, но иногда, если падающий полностью владеет собой или ему просто повезет, он может остаться в живых. Чейну не повезло.

Я заметил движение на балконе и приготовился вновь увидеть свою загадочную белокурую красавицу. Но это была всего лишь Дженнифер, она стояла у перил, напротив коридора, ведущего к моей комнате, и, пораженная, побледневшая, смотрела вниз.

Через минуту прямо над нами загремел бас Питерса:

– Какого черта?! – Перепрыгивая через ступеньки, он побежал вниз.

– Побудь с ним, – сказал я Морли. – А я к ней. – Я кивнул на Дженнифер.

Черный Пит буквально засыпал Морли вопросами, не давая вставить ни слова и не слушая ответов. Я же рысью побежал наверх – и опять запыхался. Мамой клянусь, как только покончу с этим делом, каждый день буду тренироваться, вот посплю эдак с недельку и начну.

Теперь щеки у Дженнифер пылали, будто она целую милю мчалась не останавливаясь.

– Где ты был? – выпалила она. – Я десять минут не могла тебя добудиться.

– Чего?

Она вздрогнула и потупилась:

– Ты сказал… я думала, ты хочешь…

Проклятье, совсем забыл. Чертовски повезло, что она не пришла раньше, и вдвойне повезло, что я не дал ей ключ.

Но она стояла передо мной такая робкая и стыдливая, такая беспомощная; легкая ночная сорочка почти не скрывала округлые формы… Меня наконец проняло. И как – просто слюнки потекли. Только бормотание Питерса внизу не давало мне начисто забыть о деле. Какая-то маленькая частичка мозга помнила о нем, но маленькая, очень маленькая частичка.

– Что ты знаешь об этом? – Я указал на Чейна.

Дженнифер сделала большие глаза:

– Ничего.

– Как это ничего? Совсем ничего не видеть и не слышать ты не могла.

– Ладно. Не сердись. – Все еще трепеща, она придвинулась чуть ближе. О деле, парень, думай о деле. – Полчаса назад я тихонько вышла из комнаты, прошла по коридору и посмотрела с балкона вниз. Чейн с Питерсом сидели у фонтана. Просто сидели и ждали чего-то. Я не могла спуститься по лестнице незамеченной и поэтому тоже ждала. И боялась все сильней, уже готова была отказаться от свидания с тобой, но тут Питерс что-то сказал Чейну и начал подниматься. Чейн повернулся спиной, и я поспешила, пока Питерс не обратил на меня внимания, прошмыгнуть на четвертый этаж… Наверное, Чейн все-таки заметил меня, он что-то крикнул, но я быстренько взбежала на четвертый этаж и сразу по коридору к тебе. Чейн тоже поднялся, я видела, как он прошел к отцу. Я стучалась, но ты не отзывался. А потом тот вопль… Я не знала, что делать, вконец перепугалась и хотела спрятаться в коридоре, в темноте – и тут услышала твой голос.

– Ты не видела никого, кроме Питерса и Чейна?

– Нет, я же сказала.

– Угу. – Я с минуту подумал. – Возвращайся лучше к себе, пока не вышел еще кто-нибудь. Питерс и так уже достал нас своими вопросами.

– О!

– Именно. Уходи. – Я проводил Дженнифер через верхний этаж. Она свободно ориентировалась в темноте. На лестничной площадке третьего этажа мы расстались. – Зайду к тебе, как освобожусь.

– Хорошо, – пискнула она.

Да, девчушка перепугалась до смерти. Да и неудивительно, я сам струсил.

Чейн мертв. Моя опора, мой любимый подозреваемый. Мой почти пойманный убийца. Ушел в лучший мир. Выходит, я сел в лужу. Правда, можно допустить, что Чейн на кого-то напал и жертва, обороняясь, убила его.

Я поднялся на балкон, с которого он предположительно был сброшен. Морли с Питерсом замолчали и следили за мной.

– Он носил шерстяные брюки? – спросил я.

– Да.

На перилах остались обрывки шерсти, кусочки кожи, царапины. Видимо, Чейн цеплялся за них. Крошечные улики, но они не оставляли сомнений, что убийца столкнул его. Я представил, как Чейн стоял здесь и смотрел вниз, может, говорил с кем-то – и вдруг толчок. Скорей всего, недостаточно сильный. Вероятно, потом его толкнули еще раз.

Порой я чересчур чувствителен. Судьба безвременно погибших не дает мне покоя. Я воображаю, как все это происходило и что испытал человек, осознав неотвратимость гибели. Упасть и разбиться насмерть, по-моему, ужасный конец. Я сочувствовал Чейну больше, чем следователь обычно сочувствует жертве преступления.

Что чувствовал он в эти секунды падения? Страх, отчаяние, тщетную надежду – вдруг удастся ослабить удар, уцелеть?

Я содрогнулся. Чейн будет являться мне бессонными ночами. Я с трудом взял себя в руки и поплелся вниз. Все тело ныло, и настроение было прескверное.

– Ну-с, ваша версия, сержант.

Питерса неприятно поразил мой тон, но он сдержался.

– Мы караулили мертвеца. – У фонтана была разложена целая коллекция смертоносных орудий, я ее сперва не заметил. – Наше дежурство кончалось примерно через час. Потом черед Кида и Уэйна. Мне приспичило отлучиться. Выходить на улицу не хотелось, и я отправился к себе в комнату.