Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

Вечер двигался по накатанной колее. Взрослые сразу же начали пить, и стало ясно, что ко времени ужина они вряд ли сумеют по достоинству оценить все тонкости кухни его матери.

Детей согнали в отдельное крыло большого дома, где они не путались под ногами, но находились под пристальным присмотром. И, как обычно, все попытки за ними присматривать потерпели неудачу.

Избавившись от «надзирателей», дети тут же занялись выстраиванием иерархии. Дит был самым младшим и не мог никого запугать, кроме наследника Сексонов.

Дит подумал, что, когда тот получит наследство, состояние Сексонов существенно уменьшится.

Сынок Дхарвонов питал к Диту особую ненависть. Пью отличался силой, но не умом. Однако его злобы и упорства оказалось достаточно, чтобы загнать жертву в угол.

Диту стало страшно, хоть он и не подавал виду. Пью могло не хватить ума вовремя остановиться, и он мог сделать нечто такое, что вынудило бы взрослых предпринять официальные меры. Отношения между Дхарвонами и Норбонами и без того были достаточно напряженными. Дальнейшие провокации могли привести к кровной мести.

Гостей позвали к ужину, и это спасло положение, подобно богу из машины.

Почему его мать приглашала тех, кто не любил их семейство? Почему общественное пренебрежение легче прощалось, чем попытки задавить конкурента?

Дит решил, что станет самым богатым сангари всех времен. Богатство создавало собственные правила. Он смог бы изменить многое так, чтобы оно стало куда разумнее.

Ужин показался ему невыносимо формальным и похожим на некий ритуал.

Царило гнетущее настроение, усиленное воздействием алкоголя. Вместо того чтобы поднимать дух и пробуждать дружеские чувства, он высвобождал всю зависть, ревность и злобу семейств, которые Норбоны не допускали на рынок Осириса.

Дит изо всех сил пытался улыбаться, глядя на угрюмые лица сидевших за длинным столом. Но обстановка оставалась столь же мрачной, а лица гостей становились все неприязненнее.

За десертом старший Дхарвон вполголоса высказал все, что думал об остальных. Голос его становился все громче, и Диту стало страшно.

Дхарвон в стельку напился, а недержанием речи он страдал, даже будучи трезвым. Он мог сказать нечто такое, что загнало бы Норбона в угол, откуда не было иного выхода, кроме дуэли.

Будучи немногим умнее собственного сына, Дхарвон вполне мог оскорбить кого-то вполне приличного. И естественно, идиотская гордость толкнула бы его к кровной мести. Семейство Норбон расправилось бы с ним, словно лев с котенком, поглотив Дхарвонов целиком.

Но язык у этого идиота воистину был без костей. Словоизлияния продолжались.

Его соседи отодвинулись подальше, не желая иметь ничего общего с подобными высказываниями. Они были столь же завистливы, но не настолько глупы. Изобразив на лице мрачное равнодушие, они нависли над столом, будто ждущие добычи стервятники.

Сангари считали кровную вражду весьма занимательной, но только когда она не касалась их самих.

Судьба вмешалась всего за несколько секунд до того, как вызов на дуэль стал неизбежным.

В зал ворвался Рхафу – раскрасневшийся, потный и напуганный. Забыв о приличиях, он прервал своего работодателя.

– Господин, – выдохнул он в лицо Норбону, – началось. Полевые рабочие и производители напали на надсмотрщиков. У некоторых оружие, полученное от дикарей. Мы пытаемся их усмирить, но возможно нападение из леса.

Гости взволнованно зашумели. Главы семейств и начальники станций требовали разрешения связаться со своими предприятиями. Лучшего времени для всеобщего восстания нельзя было выбрать. Те, кто принимал решения на Префактле, оказались слишком далеко от своих территорий.

Кто-то бормотал извинения, говоря, что вынужден покинуть собрание. Неуверенный ропот сменился испуганными криками.

Замешательства добавил офицер семейных войск Норбонов, который ворвался в зал, перекрикивая шум:

– Господин! Слушайте все! Сообщение с «Копья Норбонов»! – «Копье» было персональной яхтой главы семейства и его флагманским кораблем. – Силы величиной с флотилию только что вышли из гиперпространства внутри лунной орбиты. – (Кто-то чихнул, нарушив внезапную тишину. Сотня бледных лиц повернулась к военному.) – Ответа на запрос нет. Судя по типу кораблей, это человеческий флот. Сигнал «Копья» прервался, и мы не сумели снова с ним связаться. Мониторы показывают резкий рост гамма-излучения в точке его местонахождения. Компьютер сообщает, что генераторы взорвались от попадания в двигатели.

Тишина вновь сменилась шумом. Все пытались одновременно уйти, немедленно бежать прочь. На Префактл обрушился великий ужас сангари. Люди обнаружили своих мучителей.

По залу, ликуя, кружил вырвавшийся на свободу дьявол, сея ужас. Плакали дети. Кричали и рыдали женщины. Мужчины ругались и толкались, пытаясь первыми вырваться за дверь.

Нападениям подверглись и другие станции. Люди не знали жалости. Они желали полного истребления всего живого.

Естественно, Префактл был целой планетой, а планету нельзя было атаковать и оккупировать, словно жалкий островок в океане, – по крайней мере, не обладая подавляющим преимуществом в кораблях и людях. И несмотря на не слишком большое население, Префактл обладал развитой сетью обороны. Сангари хорошо охраняли свое имущество. В иное время флотилия вряд ли была бы способна на нечто большее, чем блокада планеты.

Но условия отличались от обычных. Те, кто принимал решения, сосредоточились вдали от сил, ответственных за отражение атак. Никто так и не сумел преодолеть гордость и упрямство семейств, сформировав централизованную структуру управления. Разнообразные семейные войска, чьи хозяева находились слишком далеко, бездельничали вдали от боевых постов. Или, в случае всеобщего восстания рабов, все силы бросили бы на его подавление. Быстро атаковав, люди могли высадиться на планету до того, как против них успели бы открыть заградительный огонь.

Даже Дит это понимал. И еще он понимал то, чего не понимали большинство взрослых. Атака и восстание были скоординированы, и время рассчитано как раз на разгар вечеринки.

У людей имелись сообщники на Префактле.

Их командиру требовалось лишь захватить станцию Норбонов, чтобы получить контроль над всей планетой. Уничтожив тех, кто принимал решения, и проведя корабли за оборонительный зонтик, они могли по частям разделаться с остальными владениями, небольшими силами завоевав целую планету.

От всего это попахивало отчаянной дерзостью. К которой, естественно, подмешивалось предательство.

Какой-то смеющийся командир-человек, оказавшийся умнее большинства животных, собирался сделать на этом состояние.

За годы, прошедшие с тех пор, как люди обнаружили сангари и узнали, что их самих считают животными, они создали десятки законов, поощрявших к жестоким и беспощадным ответным действиям. Завоевателям какой-либо планеты обещали миллиарды. Даже самый нижний чин на корабле мог уйти в отставку и жить на проценты. Развитая планета могла стать бесценной добычей.

Сражения были жестокими и мрачными. Человеческая ненависть подпитывалась алчностью.

Отец Дита оказался столь же сообразителен, как и его сын. Он понял, что поражения и всеобщей гибели не избежать.

– Возьми мальчика и одень как раба, – сказал он жене. – Рхафу, иди с ней. Постарайся, чтобы он затерялся на площадке молодняка. Они друг друга не знают, и его примут за своего.

Мать Дита и старый зоотехник все поняли. Глава семьи цеплялся за единственную возможность спасти род.

– Дит, – присев, сказал отец, – ты ведь понимаешь, что происходит?

Дит кивнул, не решаясь ответить. Изучив и продумав все варианты, он всерьез испугался, и теперь ему не хотелось опозориться.

– Знаешь, что делать? Спрячься среди животных. Это несложно. Ты умный мальчик. Никто не подумает, что ты жив. Держись подальше от неприятностей. Когда появится возможность, возвращайся на Родину. Верни себе права главы семьи и объяви кровную месть тем, кто нас предал. Ради матери и меня. И всех наших, кто погибнет здесь. Понял? Сделаешь?

И снова Дит осмелился лишь кивнуть. Он пробежался взглядом по залу. Кто виновник? Кто те немногие, что увидят новый восход?

– Ладно. – Отец до боли сжал его в объятиях, чего никогда раньше не делал. Норбон не отличался избытком чувств. – Пока ты еще здесь… – Достав из кармана маленький ножик, он раскрыл лезвие и расцарапал кожу на левом запястье Дита, пока та не покрылась мелкими капельками крови. А затем с помощью пера нанес на нее длинный ряд чисел. – Именно там ты найдешь свой Холар, Дит. На Осирисе. Эти данные существуют только в моей голове и на твоем запястье. Удачи тебе. Богатства понадобятся тебе, чтобы вернуться.

Дит слабо улыбнулся. Отец поступил крайне умно, скрыв самую ценную на сегодняшний день тайну под видом серийного номера полевого рабочего.

Норбон снова обнял сына:

– Лучше иди. И поторопись. Скоро они будут здесь.

Снаружи раздался прерывистый грохот. Дит улыбнулся. Кто-то активировал оборонительные системы, запустив ракеты.

Ответные взрывы не оставили от его радости и следа. Он поспешил следом за матерью и Рхафу. В окна хлынул яркий белый свет. Казалось, протестовала сама атмосфера над станцией. Крики гостей не смолкали.