Земное счастье

– Что касается самой Земли, придется, наверно, вспомнить о теории катастроф.

– Это надо, как следует, обдумать, – решил Патрик.

– У кого-нибудь есть какие-либо дополнения или замечания? – спросил Тигран, и когда все, в том числе не проронивший ни слова, но напряженно внимательный Мит, по очереди покачали головой, сказал: – Мне тоже нечего добавить. Идите думайте. Даю вам два дня. Двадцать первого в одиннадцать собираемся здесь и обсуждаем. Все свободны. Маран, я жду от тебя предложений по составу экспедиции. К двадцать первому…

Маран не дал ему договорить. Он вынул из нагрудного кармана сложенный вдвое лист и положил перед шефом на стол.

– Правда, тут не хватает одной фамилии. Мне нужен биолог. К сожалению, я никого не знаю лично, так что… Впрочем, я изложил здесь свои требования к его кандидатуре.

– Уже все обдумал? – спросил Тигран с легкой улыбкой. И посерьезнев, добавил очень тихо: – Я вижу, ты понимаешь, что теперь с тебя спрос двойной.

– Да хоть тройной, – ответил Маран, глядя ему прямо в глаза. – Это мне понятно. Правда, есть вещи, которых я не понимаю, но… – Он не договорил, встал и пошел к выходу вслед за прочими.

– Остановись! – сказал ему вдогонку Железный Тигран, и, когда Маран остановился, но не обернулся, произнес, подчеркивая слова: – К земному патриотизму это отношения не имеет.

Маран бросил на него короткий взгляд через плечо, потом сказал Дану:

– Жду тебя в информатории, – и вышел.

– Обижен, – сказал Тигран со вздохом. – Черт бы побрал эту девчонку! Так спутать все карты!

– Какую девчонку? – спросил Дан.

– Да Наи! А ты чего, собственно, тут сидишь? Я же сказал, все свободны.

– Я должен вам кое-что сообщить, шеф, – сказал Дан бодро, хотя на душе у него скребли кошки, он с ужасом думал, как будут восприняты его запоздавшие на несколько лет сведения.

– Сообщить? Сообщай… Хотя погоди. Даниель! Раз уж ты оказался у нас как бы поверенным в делах… Ответь мне на один вопрос.

– Да?

– Ты, как я понимаю, имеешь полную возможность наблюдать… Скажи, как, по-твоему, это надолго?

– Что именно?

– Не прикидывайся дурачком! Этот… межзвездный роман.

– Я думаю, что… – начал Дан и перебил сам себя вопросом: – А вы их вместе видели?

– Где я мог видеть? – устало возразил Железный Тигран. – Я и дочь свою, негодницу, в последний раз видел после прилета с Палевой. Она примчалась на посадочную площадку штаб-квартиры, расцеловала меня, поздравила с успехом и улетучилась. Я не успел слова сказать. Потом обнаружилась в «фоне» на следующий день после того, как была сформирована торенская делегация. Это был весьма поучительный диалог, Даниель. «Папа, – сказала она, – ты знаешь, что я отдала мамин медальон.» Не вопрос, а констатация факта. «Да», – сказал я. «И знаешь, кому». «Да», – сказал я еще раз. «И понимаешь, что это значит». «Да», – сказал я в третий раз. «Мне остается только добавить, – заявила она, – что я не одолжила его на время, а подарила. Насовсем. Тебе все ясно?» «Да», – сказал я еще раз, и она отключилась.

– Колоссально, – улыбнулся Дан.

– Да уж! Вообще-то я всегда ожидал от нее какого-нибудь сюрприза в этой области. Ты ведь знаешь женщин, Даниель, тот, кто подходит им в постели, непременно дурак, а кто устраивает интеллектуально, ни на что не годится в качестве любовника. В итоге, все оказываются «ненастоящими мужчинами», словом, я всегда предчувствовал что-то неординарное, но того, что она, забраковав два миллиарда мужчин на Земле, отправится искать себе возлюбленного в космосе, все-таки, признаться, не предвидел. Ну что ж, более настоящего, чем Маран, я думаю, вряд ли можно даже вообразить, во всяком случае, он наверняка сделает с ней то, чего она по большому счету добивается.

– То есть?

– Заставит ее ходить по ниточке. Да, мой дорогой. В сущности, любой женщине нужно одно: чтоб ее одолели. Осилили. Это она получит в полной мере. Или я ничего не смыслю в людях. Что ты так смотришь? Ты со мной не согласен?

Дан набрал в грудь воздуха, словно собираясь нырнуть, потом выдохнул и сказал:

– Шеф, вы даже не представляете, насколько вы правы. Не знаю, как насчет хождения по ниточке, но в вопросе о… настоящих мужчинах… Правда, у меня есть опасения, что с настоящими разведчиками плоховато. Я упустил такие вещи!..

– Какие? – спросил Железный Тигран.

– Сначала скажите, кто-нибудь из тех, кто работает на Торене, докладывал о кевзэ?

– Нет.

– Это меня немного утешает, – вздохнул Дан. – Но только немного, потому что родина этого – Бакния.

– Постой! – Шеф задумался, потом нерешительно проговорил: – Не могу вспомнить, где я слышал это слово… Ах да! Конечно, на Палевой. Маран сказал, что занимался гимнастикой, и назвал это кевзэ. Я правильно помню?

– Да.

– Так это гимнастика?

– Нет. То есть да. То есть… – Дан уселся в кресле попрочнее и стал рассказывать. Умолчав, разумеется, о том, что касалось Марана и Наи. Шеф слушал его, не перебивая, а когда он закончил, не стал упрекать, лишь спросил:

– Как же получилось, что ты узнал об этом только сейчас? А вернее, как ты узнал, если это так усердно замалчивается?

– Э-э… Дина Расти случайно проговорилась Нике, Ника сказала мне, а я пристал к Марану, и он… – начал мямлить Дан.

– Случайно? Или по какому-то определенному поводу?

Дан промолчал.

– Ладно, – сказал шеф устало. – Я так понял, что Маран тоже этим занимается. Зная его, я могу предположить… Словом, когда Маран берется за какое-либо дело, он обычно осваивает его в совершенстве. Или я ошибаюсь?

– Нет, – сказал Дан. – Не ошибаетесь.

– Придется, видно, расспросить его о подробностях. Понравится это ему или нет. Мне надо подумать, Даниель, а потом мы поговорим с тобой еще раз. Возможно, это наше самое главное открытие не только в Бакнии, но за все годы, что мы работаем с внеземными цивилизациями. Ладно, иди… Да! Ты не ответил на мой вопрос… насчет того, надолго ли?.. Решил, наверно, что я смогу сделать выводы сам?

Дан снова промолчал.

– У меня не хватает данных. Что касается Наи… она дала мне понять… Хоть и не в самой обычной форме. Но я совершенно не представляю… Читать в душе Марана трудно, если не невозможно. Что эта история для него? Очередное приключение? Обусловленный бакнианскими установками ответ на инициативу женщины? Своего рода исследование? Или что-то более серьезное?

Дан колебался не дольше секунды.

– Серьезнее не бывает, – сказал он. – Это выбор. Если вы меня внимательно слушали…

– Слушал. Понятно.

Он задумался надолго. Дан смотрел на него, гадая, рад он или расстроен. И почему бы не порадоваться за родную дочь? Неужели Разведка для него важнее? Хотя… Теперь он знал историю организации, в которой работал, и роль в ней этого худого маленького человека представлял себе в полной мере. Железный Тигран командовал Разведкой двадцать лет, человечество вышло в дальний космос при нем, и он сделал для этого больше, чем кто-либо другой – не считая ученых, конечно. Это он выбивал кредиты на исследования в области гиперпространственной физики, пусть теоретически Разведка к подобным вещам отношения не имела, то была компетенция ВОКИ, но фактически… Разведка получала процент с разработки ее имевших коммерческое значение открытий, и деньги эти тратились не только на оснащение или зарплату, нет, часть их шла в фонд поддержки новейших исследований, тоже созданный Тиграном. Конечно, история так или иначе движется вперед, но рывки в ней совершаются усилиями отдельных людей, своеобразных моторов. Шеф и был таким мотором. Разведка в том виде, какой она имела сейчас, была его детищем, не удивительно, что его мучил вопрос, кому он когда-нибудь передаст этот кабинет, кто-кто, а он-то отлично знал, сколь много значат люди… Ну и не надо ломать голову над ерундой! Какая разница, в конце концов… Дан представил себе, как шеф рекомендует ВОКИ кандидатуру своего преемника и слышит в ответ: «Вы имеете в виду мужа вашей дочери?» Нда.

– Надо как-то разрешить эту нелепую ситуацию, – сказал шеф наконец. – Знаешь, что? Помнишь, там, на Палевой, я попросил тебя не говорить Марану о моих планах? Скажи ему. Я не хочу, чтобы он думал бог весть что. Конечно, между нами. Маран не болтун, тут проблемы нет.

– Ладно, – сказал Дан радостно.