Земное счастье

– Даниель, дорогой мой, не сияй. Это отнюдь не значит, что я принял решение. Речь о том, что я думал о его кандидатуре до того, как…

– А теперь?

– Теперь не знаю. Будь это кто другой, я бы отказался от своей идеи сразу. Но так просто сбросить со счетов Марана я не могу себе позволить. Таких, как он, отнюдь не сотни. И не десятки.

– И не единицы, – сказал Дан. – Маран просто один.

– Ладно, ступай.

Маран, как и обещал, ждал в информатории, однако на экране, перед которым он сидел, мигала заставка, а сам он откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и закрыл глаза. Услышав шаги Дана, он сказал, не меняя позы:

– Я уже звонил, встречаемся в три в уличном кафе у Ратуши. Сейчас будут готовы материалы, и пойдем.

– Время еще есть. Можем немного пройтись по городу, когда поставим флайер.

Дан сел в кресло рядом, повернув его к Марану.

– Доложил? – спросил Маран.

– Доложил.

– Ну и как? Очень ругал?

– Практически нет. Даже странно. Правда, он собирается расспросить тебя. О деталях.

– Логично, – вздохнул Маран. – Не лететь же ему на Торену, когда я тут, рядом. Неприятно, но, видно, ничего не поделаешь. В конце концов, я же работаю в Разведке.

– Работаешь, факт. Будь другом, открой глаза. Я должен тебе кое-что сообщить.

– Еще что-то?

– Маран, пожалуйста!

Маран открыл глаза и повернулся к нему.

– Я весь внимание, – сказал он с легкой иронией. – Что такое мне предстоит услышать, чего с закрытыми глазами не поймешь?

Дан проигнорировал его иронию.

– Ты обижен на старика? – спросил он без предисловий.

– Да как сказать! Не столько я, сколько Наи. Я в общем-то понимаю его побуждения. Он слишком многое знает обо мне, чтобы быть довольным сложившейся ситуацией. Клянусь тебе, Дан, я и сам не рад, что так вышло. Я ведь его люблю и уважаю… теперь, после нашей поездки на Торену еще больше, чем раньше, поскольку там я понял, почему, прикрыв меня от нападок… я имею в виду историю с письмом… он, тем не менее, не оттер меня в сторону… иначе говоря, взял на себя вину за мой поступок, но сам поступок оставил мне.

– Почему? – спросил Дан с любопытством.

– Потому что, как человек дальновидный, осознавал, что это может обернуться не только позором, но и славой, и, как человек щепетильный, боялся отобрать ее у меня. Он вел себя безукоризненно, Дан! Безукоризненно. Так что… Но и до поездки я его любил и уважал, это чистая правда, и будь я проклят, если опасение причинить ему неприятности в том числе не удерживало меня… Ты помнишь вечер в его доме? Перед отлетом на Палевую.

– Конечно, помню.

– Я ведь не мальчишка какой-нибудь, чтобы краснеть, бледнеть и не понимать, могу ли я поцеловать девчонку с соседней улицы, дает мне ее взгляд право на это или нет. Уже переступив порог, я понял, что все мои дурацкие теории и терзания – полная чушь. Я отлично видел, что она хочет того же, что я, и сознавал, что получу ее в тот же день, если проявлю немного настойчивости. Да если на то пошло, я мог взять ее за руку и увести у вас всех на глазах. Но я не стал этого делать. Помимо всего прочего, еще и потому, что не хотел огорчать старика. Да еще после инфаркта, в котором был в немалой степени повинен. Сидел и старался держать себя в руках. Хотя, видит бог, это было нелегко. Но отказаться от нее совсем? Это невозможно. Это выше моих сил.

– Ты кругом неправ, – сказал Дан. – Все не так. Просто удивительно, как ты можешь настолько ошибаться.

– Только не говори мне, что он этого хотел! Я все время чувствую, как он огорчен.

– Да, возможно. Но ты не знаешь его мотивов. – Дан оглянулся и увидел входящих в зал людей. – У тебя еще долго?

Словно в ответ на его вопрос раздалось пощелкивание выпадающих кристаллов. Маран собрал их и положил в карман.

– Пошли.

Оказавшись во дворе, Маран остановился:

– Ну?

– Он мне сказал об этом еще на Палевой. Не думаешь же ты, что я полез к тебе с этим медальоном из простого подхалимажа?

– Не думаю. Я знаю, что ты не подхалим. Но ты добряк.

– Доброта тут не при чем. В общем, тогда он попросил меня тебе не говорить, но теперь, когда все стало выглядеть как-то не так, он сказал мне, чтобы я…

– Ясно, – сказал Маран. – Дальше.

– Одним словом, он не хотел, чтобы у тебя возникли близкие отношения с Наи, потому что у него были свои планы насчет тебя. Он рассматривал тебя, как своего возможного преемника.

– Что такое?! – переспросил Маран ошеломленно.

– Он сказал мне, что уже должен думать о преемнике, так как Разведка это не та организация, которую можно изучить за месяц, на это нужны годы, и что он не видит человека, более подходящего на эту должность, чем ты, – объяснил довольный произведенным эффектом Дан.

– Я? Необразованный дикарь из позапрошлого века? Во главе Разведки? Ты шутишь?

– И не думал.

– И его не пугает мое прошлое?

– Его пугает только одно: что ты ему теперь, можно сказать, родственник. Понимаешь?

– Да, понимаю. Но это невозможно, Дан. Было бы невозможно, если б он еще не отбросил эту мысль, а я думаю, он ее отбросил или отбросит, хотя это ничего не значит, я благодарен ему уже за то, что такое вообще могло прийти ему в голову. Но подобное назначение – из области фантастики. Ведь решение принимают другие люди, для которых пришелец из варварских времен неприемлем.

– Почему варварских? – возмутился Дан. – Полтора-два века назад люди были ничуть не дикари и ничем не хуже нас с тобой.

– Нас с тобой? – Маран расхохотался. – Нас с тобой! Ну Дан!

– Что тут смешного? – спросил Дан сердито.

– По-твоему, ничего?

Дан промолчал.