Мигрант в столице

Эскимо

Забавная история может приключиться с «понаехавшим» (хотя в советские времена в ходу были иные термины вроде «лимиты», «чурки» и «туртушки»), не поверите, с обычным явлением повседневной московской жизни в виде знаменитого мороженого на палочке «эскимо». Намеренно акцентировал – «на палочке».

Отец тогда взял нас обоих (меня и сына квартирной хозяйки) на прогулку показать мне столицу. Затем через столько-то часов ходьбы и езды в автобусах он угостил нас обоих мороженым, почему-то оно было в какой-то обертке, причем палочка не прилагалась. А как его есть-то?

Я, провинциальный мальчуган, прежде знал лишь один вид мороженого – в родной Кушке вкуснейшее мороженое (которое изготавливалось прямо на месте, на глазах у предвкушающего лакомство ребенка) продавалось в киоске у лимонадного цеха. Причем оно лилось из краника аппарата в картонный стаканчик или, совершеннейшая роскошь, в вафельный. Потом в лакомство втыкалась деревянная палочка, и в таком виде протягивалось покупателю.

Должен отметить, что уже в раннем детстве из-за непростых отношений со старшими братьями, почти никому и никогда не задавал дополнительных вопросов, чтобы не нарваться на ехидные усмешки. Обычно находил, или пытался находить, выход из разных житейских ситуаций самостоятельно. Вот и в этом случае, не переспрашивая и не подглядывая за поведением рядом идущего московского школьника, с громадным трудом выковырял палочку, крепко вмерзшую в лакомство. И затем, как привык у себя в Кушке, начал этой самой палочкой пытаться подхватывать кусочки мороженого и тянуть в рот.

Однако выяснилось, что всего-навсего надо было держать эскимо за ту самую «ручку», и просто откусывать от тающего брикета…

Смешно? Да!

Одновременно это также и красноречивая иллюстрация, что в большом городе для неосведомленного сельчанина подобные обыденные для большинства горожан нюансы могут создать тот еще стресс буквально на пустом месте.

Газировка

Честно говоря, теперь уже и не вспомню, зачем мы тогда поехали на Казанский вокзал. Вроде собирались найти какой-то универмаг, который располагался недалеко от него. Однако помню, что стояли в растерянности у Ленинградского вокзала и не могли понять – как добраться, куда ехать. Поэтому сели в такси, и попались в классическую ловушку, с которой сталкивается бесчисленное множество гостей столицы практически каждый день. Чересчур добродушный таксист всю долгую поездку развлекал анекдотами, высадил прямо у входа в универмаг «Новомосковский», а потом вдруг резко и быстро уехал.

Мы с отцом оглянулись вокруг, и затем, сначала чертыхнувшись и выматерившись, рассмеялись от души. Оказалось, что всего-то надо было перейти широченную улицу через подземный переход, и никаких расходов на такси и времени на езду «кругалями» не понадобилось бы…

Повторюсь, не помню, зачем вообще вошли внутрь Казанского вокзала, ведь совсем не собирались ехать куда-то на поезде. Возможно, просто жажда мучила, хотели найти – где бы попить и поесть, сидя в помещении.

Слева от входа стояли рядком знаменитые в советское время желто-голубые аппараты с газировкой. Правда, даже будучи малолетним пацаном, почему-то обратил внимание на странную картину – к одному из них стояла приличная очередь народа, к десятку других по соседству никого…

Сломались, что ли? Или сироп в них закончился (с ним три копейки стакан), осталась одна так называемая «чистая» за копейку?

Да нет, вроде все в порядке, мне в стакан налился душистый напиток. Однако не успел сделать хотя бы глоток, как рядом какой-то малыш поднял голову от такой же по внешнему виду жидкости и, тыкая в нее пальцем, спросил: «мам, а кто сюда апельсин налил?».

Оказалось, что это был один из первых в громадной социалистической стране автоматов с заграничной «Фантой», которая стоила двадцать копеек за стакан, в шесть раз дороже обычной «газировки». Несмотря на высокую цену и, что также важно, необходимость терять время в очереди, московский городской люд тянулся к ним, будто за манной небесной. По нынешним временам вкус подобной иностранной «шипучки», от разнообразия брендов которой лет через двадцать станут чуть ли не ломаться полки супермаркетов, не вызывает никаких ностальгических воспоминаний. Спрашивается, чего же за ней «ломились» тогда?

«Буржуи, чтоб их, совсем зажрались тут» – согласитесь, была довольно-таки не-детская мысль в голове у мальчугана из настолько глубокой периферии. Для полноты картины добавлю, что в тот год в моем маленьком городе Кушка газировка продавалась всего в двух местах – в кафе у гарнизонного дома офицеров, куда детворе не всегда хотелось зайти из-за не сильно любезного отношения персонала «к гражданским», и перед летним кинотеатром ЖДК (железнодорожного дома культуры).

Чудные звезды южного неба, раздающиеся в накатывающемся вечернем сумраке звуки музыки перед сеансом, стояние в быстро движущейся очереди (успеть до начала фильма!) в ожидании возможности сказать заветное «мне с двойным сиропом», и шипение лопающихся в бокале пузырьков – как вам, бывшие кушкинцы, такая картина?

Теперь многое бы отдал, чтобы на губах вновь появилось ощущение того самого вкуса моего далекого детства. В то же время остро понимая, что «в одну и ту же воду дважды не войдешь»…

«Сосисочная» у метро «Сокол»

В отличие от остальных мест в Москве, где бродили с отцом, все еще точно помню – с какой целью мы оказались в районе метро «Сокол». Без никакой, всего-навсего бездумно убивали время до очередного визита в Институт нефрологии проведать сестренку…

Также крепко запомнилось, что был полдень, и что сильно хотелось кушать. Вот и зашли в первое попавшееся на нашем пути заведение общепита, которым оказалась обыкновенная «Сосисочная». Отец довольно усмехнулся на входе, ведь он в те годы трудился начальником колбасного цеха в Кушке, поэтому с радостью дегустировал продукцию коллег везде, где только бывал в поездках по Советскому Союзу.

А для меня был тот еще стресс – как заказывать, сколько штук можно брать, чем запить. Набрали на тарелку «с горкой», поискали глазами чай, не обнаружили и взяли кисель. На кассе с некой долей смущения обнаружили, что остальные посетители брали по две-три сосиски, в отличие от нас, приезжих. Деликатность восточных людей стесняла: «подумают, что с голодного края приехали!?».

Во-первых, как раз тогда столкнулся с фактом, что городские заняты сами собой и не сильно обращают внимание на поведение «рядом стоящих».

Во-вторых, сосиски оказались чересчур сытными, те самые «одна-две» насыщали в полной мере. Поэтому действительно не стоило заказывать их много. Вдобавок, в те «пока еще сытые, без дефицита продуктов» советские времена не было принято забирать с собой остатки трапезы, если что-то из заказанных блюд не доели в кафе или ресторане. Такого понятия как «попросить пакет и заверните, пожалуйста» тогда в принципе не существовало. А оставлять такую гору вкусного мяса (мяса, не различных пищевых добавок, как в нынешнюю пору), не хотелось категорически. Поэтому мы, с оглядкой на остальных посетителей, незаметно покидали сосиски в пакет с бубликами, которые купили незадолго до захода в «Сосисочную» в соседней к ней кондитерской.

В-третьих, также на кассе наблюдал курьезную картину, когда в первый раз столкнулся со странным на взгляд воспитанного восточного человека поведением, которое через много лет войдет в анекдоты под названием «халява, сэр». Какой-то солидного вида мужик, воспользовавшись условиями самообслуживания, налил себе непонятного аромата и буроватого цвета напиток. Затем, даже не оглядываясь на очередь за спиной, отхлебнул чуть ли не половину, при этом порядочно обжигая себе губы. Потом опять поставил стакан под краник, задумался и не закрыл его вовремя – и стакан был заполнен по самый обрез, и порядочная лужица растеклась на поверхности стола. А когда на кассе работавшая там тетушка посетовала: «что ж вы так перелили? Это же не вода, надо по норме брать», тот эдак нахально отставил стакан, тем движением выплеснув часть содержимого чуть ли не ей на передник, и предложил вылить обратно в бойлер. А как бы она это сделала, даже если бы возникло таковое желание – ведь тот громадный в рост человека бойлер был закрыт герметично?

Поэтому тот мужик, пройдя в зал и стоя за высоким столиком, продолжал смаковать свое питье, иногда морщась при надкусывании сосиски пострадавшими губами.

Ну и чтобы закончить на юморной нотке: по привычке разузнавать невиданное-неслыханное, спросил у отца «что за напиток, может, тоже возьмем?». Он ответил: «тебе не понравится, это кофе с молоком».

Вполне возможно, возникшее тогда в детском мозгу впечатление о недостойном поведении взрослого человека перешло как устойчивое предубеждение и на сам напиток, поэтому с тех пор пью кофе или какао с молоком или сливками лишь при крайней необходимости, только если нет иной альтернативы.

В ходе своего продолжающегося квеста «Москва отцовская» наведался к метро Сокол с теплящейся в глубине души тщетной надежде отыскать ту самую «Сосисочную». Не-е, не нашел, там теперь расположились несколько вездесущих бургерных и «Шаурма».

И даже самого района не узнал. Я ведь помню, что сорок лет назад непосредственно за станцией метро было довольно-таки обширное открытое пространство. А теперь там плотная застройка многоэтажных домов, среди которых и ветер не может пробиться…

«Догонялки» у Большого

В ходе той упомянутой выше прогулки по Москве, когда отец согласился взять с нами и сына квартирной хозяйки, произошла еще одна знаковая история. Должен отметить, что тогда «пахан» никак не мог знать о зарождающемся интересе младшего сына к разным формам творчества и искусства (это ведь не всегда одно и то же?). Поэтому его тогдашнее решение повести нас к Большому театру могу с высоты собственного теперешнего жизненного опыта назвать в полной мере интуитивным и пророческим.

Забегая сильно вперед, и в сторону: в начале двухтысячных в определенных кругах участников различных международных конференций ходила распространенная шутка «семинарный туризм». Мне самому удалось проехаться по различным городам разных стран как раз благодаря приглашениям на такие мероприятия.

У нас, тогдашних выпускников различных международных обменных программ со всего Туркменистана, выработалась своеобразная «Тройка» – собственная, помимо официальной повестки, культурная программа: «музей или картинная галерея, театр или концертная площадка, этнографическая или книжная выставка». В тот период об этих моих увлечениях не подозревали ашхабадские «горники» (то есть, любители активного отдыха в горах), с которыми тесно общался многие годы.

Забегая еще чуть вперед: таким образом, Светлана никак не могла знать, что послушал бы классическую музыку в живом исполнении с громадным удовольствием. Поэтому, пока ехал в Белгород на поезде, с удивлением увидел сообщение от нее: «на концерт пойдешь такого-то числа с такой-то программой?». Связь оборвалась, как только переспросил: «не знаю, какие планы на меня у Семеныча, успею ли вернуться?».

В следующий сеанс связи она проинформировала: «нужно срочно брать билеты, на тебя брать?». И снова обрыв – поезд, чтоб его, частенько проскакивал зоны вне доступа мобильной связи. В конце концов, она поставила перед фактом: «билеты взяла, тебе остается только прийти и послушать». Помню также, что уже с Белгорода спросил у нее: «только два человека знают о моем интересе к классической музыке, и оба находятся в Туркменистане. Ты как догадалась порадовать меня таким роскошным подарком?»

Повторюсь, мой батя просто не мог предугадать подобные мои увлечения далекого будущего. Поэтому, как он додумался показать младшему сыну Большой театр хотя бы снаружи, до сих пор большая загадка и, с другой стороны, поклон низкий мысленно и постоянно в благодарность.

Хотя, естественно, школьнику «средних классов», каковым я являлся в свой самый первый приезд в Москву, трудно было осознать все величие здания хотя бы с точки зрения архитектурного совершенства, оставим в стороне влияние Большого театра на мировую культуру.

Подобные высокие мысли редко посещают детские головы, не правда ли? Вот и мой попутчик, городской мальчишка, всего-навсего затеял играть «в догонялки» и прятки между величественных колонн перед парадным входом в храм культуры…

Даже сейчас, через десятки лет, помню свое тогдашнее недоумение – прятки, здесь???

Нет, да поймет правильно читатель, корни тех мыслей прятались не в «уместно-неуместно», а в элементарной логике – негде спрятаться на открытом пространстве среди колонн, и неудобно – на скользком каменном полу не больно-то разгонишься, не поскользнувшись…

То ли дело наши собственные игры в далекой от Москвы «глубоко периферийной» Кушке: если «прятки», то на нескольких улицах в так называемом частном секторе; если «казаки-разбойники» – то вся пойма речки Кушкинки и окрестные холмы в распоряжении детворы…