Пузырь, Соломинка и Лапоть. Начало

– Не все отнеслись ко мне с такой строгостью, как ты, – Лаптев внимательно посмотрел в глаза адвоката, он уже успокоился и взял себя в руки, – нашлись люди, которые поверили в меня, в моё искреннее раскаяние.

– Ладно, проехали, – Андрей махнул рукой и откинулся на спинку кресла. – Продолжай.

– Так вот, – Пашка на секунду задумался, собираясь с мыслями, – к нам в фирму обратился один богатенький буратино, врач, популярный пластический хирург. Секретный, навороченный замок сейфа у него дома сломался. Ну, мы с Ромкой, моим напарником поехали, сделали всё чики-пуки. Повозится, правда, пришлось, замок каверзный попался, но на каждую хитрую гайку найдется свой болт. Короче, сделали мы дело, собрались уходить. Ну, как принято, говорю: «Если снова замок сломается, звоните». А он нам и говорит, что купил уже новый сейф, и сделал к нему на заказ такой замок, что нет смысла кого-то звать, его вскрыть невозможно, только если автогеном резать.

– Такие замки существуют? – Пузырев приподнял одну бровь.

– Нет, – медвежатник покачал головой. – Как говорил кузнец в «Формуле любви», Алиена нобис, ностра алис, что означает, а, неважно, что это означает. На вскрытие самого крутого замка может уйти слишком много времени, но перед профессионалом он в конце концов не устоит. Понимаешь, на этом нас с Ромкой и заклинило, пока мы возвращались в офис от напыщенного докторишки. Наше мастерство и профессионализм были поставлены под вопрос. Короче, мы с Ромкой забились, кто сможет вскрыть замок быстрее. Мы не собирались грабить хирурга, нам его деньги и драгоценности не нужны, мы хотели просто доказать самим себе, что мы чего-то стоим.

– И ничего другого, как влезть в чужой дом и взломать сейф, вы, разумеется, не придумали, – адвокат с сожалением посмотрел на бывшего друга.

– Ну, как-то так, – Лапоть смущенно отвел взгляд. – Впрочем, к проблеме, о которой я хочу тебе рассказать, это имеет очень косвенное отношение. Первым в дом полез Ромка. Выбрал ночь, когда хирурга не было, залез, а потом вернулся ко мне ни с чем, жутко расстроенный.

– Вы следили за хирургом? – Андрей взял в руку карандаш, написал имя «Ромка» на чистом листке бумаги и стал украшать его завитушками, так он делал всегда в те годы, когда работал опером. – Где ты ждал друга? Стоял на стреме? Он живет один?

– Как много вопросов, вижу, ты уже включился, – усмехнулся Павел. – Да, мы изучили его график, чтобы не доставлять хлопот ни ему, ни себе. А ждал я Ромку у себя дома. Мы доверяем друг другу, и решили, что каждый действует в одиночку, на свой страх и риск. Хирург живет не один, вместе с ним в его большом загородном доме проживают его жена и его мама. Женщин мы с Ромкой в расчет не стали брать, полагаясь на свою ловкость. К тому же они не знали нас в лицо.

– Дальше, – Пузырев закончил водить карандашом по бумаге и посмотрел на Лаптева.

– Короче, вскрыть замок у Ромки не вышло, и за дело взялся я. Я выбрал подходящую ночь, когда, по моим прикидкам, хозяина не должно было быть дома, и пробрался внутрь. Было около полуночи. Сам понимаешь, проникнуть в загородный дом для профессионала не проблема. Вот только я не успел толком заняться сейфом. Только я стал разбираться с замком, как услышал скрип открывающихся въездных ворот. Я скользнул фонариком по пространству комнаты, в которой находился, и тут увидел лицо в углу. Это была женщина, она лежала на полу около стола и смотрела на меня мертвыми глазами.

Лаптев замолк, пытливо вглядываясь в лицо адвоката.

– Очень интересно, – Пузырев задумчиво кивнул, всё-таки он по своей натуре был больше опером, чем адвокатом, и такие загадочные ситуации приводили его в возбужденное состояние, его нюх ищейки начинал просыпаться. – Когда это случилось?

– Прошлой ночью, – ответил Лапоть.

– Итак, в комнате, где ты «работал», оказался труп. Что еще интересного ты там увидел?

– Ну, как я уже сказал, это была женщина. Возраст не скажу. Выглядела она очень молодо, но это ведь был дом пластического хирурга.  Грудь ее была в крови, в руке был зажат мобильник. Одежда… Белая блуза, джинсы. Скорее всего, это была не домашняя одежда.

– Это все?

– В принципе, да, – кивнул Лапоть. – Я выскользнул из дома незамеченным. В темноте я видел, как мужчина вышел из приехавшей машины и вошел в дом. Это был хирург. Почему он приехал домой ночью, не знаю, по моим расчетам, его не должно было быть до утра.

– Ну, мне всё понятно, – Пузырь встал из-за стола и прошелся по комнате.

Из всей тройки школьных друзей, только Андрей по комплекции более-менее соответствовал своей кличке. Он был высоким, плотным… конечно, не круглым, но склонность к полноте прослеживалась.

– У меня только один вопрос, – Пузырев остановился около стула, на котором сидел медвежатник. – Зачем ты с этим приперся ко мне? Я адвокат, а это дело полиции.

– А что я скажу полиции? – Лапоть с усмешкой уставился на бывшего друга. – Первый же их вопрос будет, а что я делал ночью в доме уважаемого хирурга. На меня же убийство и повесят, скорее всего.

– Логично, – кивнул адвокат. – Но всё же, почему я?

– Ты единственный, кому я могу доверять, – Павел внимательно посмотрел в глаза Андрея. – Произошло убийство, я в этом уверен. И я хочу, чтобы убийца был наказан. Может, там уже идет расследование, я не знаю, но я хочу в этом убедиться.

– Где находится дом с трупом? – спросил адвокат, отводя глаза от пронизывающего взгляда Павла. – Какой район?

– Элитный поселок в Пушкинском районе, рядом с парками.

Прочесав задумчиво нос и покачав головой, Пузырев взял со стола мобильник, порылся в контактах и выбрал запись «Соломинка».

– Привет, Катюша, как дела? –  сказал он в трубку.

– Ничего себе, Пузырь, – ответил веселый голос. – Что-то случилось? Марсиане приземлились в Чертаново? Сколько лет ты не объявлялся?

После ухода из органов Пузырев только пару раз звонил своей бывшей однокласснице, свой бывшей неразделенной любви. В этом году он даже забыл поздравить Катю с днем рождения, чего не случалось раньше никогда.

– Катюша, я тебя тоже очень люблю. И не я один. Твоя помощь нужна еще одному близкому нам человеку.

– Что? – голос женщины стал серьезным. – Лапоть с тобой?

– Да, он рядом, передает тебе большой привет, – Пузырев скосил взгляд на бывшего друга, тот послал в сторону телефонной трубки воздушный поцелуй. – Крепко целует и обнимает.

– Я рада, что вы помирились, – сказала Катя.

Девушка всегда считала, что Андрей чересчур жестко и нервно отреагировал на проступок друга. Ну оступился, ну с кем не бывает. Человеку всегда надо дать шанс извиниться и исправиться. Впрочем, в то время, когда шло следствие по делу об ограблении сейфа ювелира, Кате было не до друзей. Она была счастлива в своем замужестве и, по слухам, ждала ребенка.

– Слушай, Катюша, ты всё еще в Пушкинском работаешь? – Пузырев решил побыстрее перейти к делу.

– Да, у меня в этом плане без изменений, – ответила бывшая одноклассница.

– А ты можешь там у своих поспрашивать, не было ли за последние двое суток сообщений об убийствах, не находили ли каких-нибудь подозрительных трупов? Стрельбы никто не слышал в элитных поселках рядом с городом?

– Всё настолько серьезно? – в голосе Соломинки читалась тревога.

– Да, есть подозрение на убийство. Хочется понять, в курсе ли полиция.

– Хорошо, я поняла. Перезвоню, как только всё разузнаю.

Бросив на стол трубку, Пузырев сел на свое место.

– Я смотрю, дела у тебя тут идут не очень, – Лапоть оглядел кабинет адвоката, увидел бьющуюся в стекло муху и усмехнулся.

– Не моё это, – честно признался Пузырь. – Думал, защищать лучше, чем наказывать, но, если бы ты знал, кого приходится защищать. Порой самому хочется убить подзащитного… ну, или сделать так, чтобы он никогда не вышел на свободу.

– Тебе нужно было не адвокатскую контору создавать, а в частные детективы идти, – покачал головой Павел. – Это твоё, ты сыщик до мозга костей.

– Похоже, ты знаешь меня лучше, чем я сам, – улыбка впервые за день появилась на губах Пузырева.

– А так и есть, – кивнул Лаптев. – Ты слишком много копаешься внутри себя, пытаешься откопать то, чего нет. Я же всю жизнь был рядом, видел тебя при самых разных обстоятельствах. Я знаю, как ты поступишь в той или иной ситуации, даже когда ты сам этого еще не решил.

– И ты знал, что я тебя сегодня не пошлю подальше?

– Вот в этом я был совершенно неуверен, – вздохнул Павел. – Ты упрям и не умеешь прощать. Я бы скорее понял, если ты меня вообще не впустил бы к себе сегодня.

– Знаешь, друг… – Андрей внимательно посмотрел через стол на сидящего напротив мужчину. – Если бы я тебя не простил, я тебя действительно не пустил бы. Но, мне кажется, мне не за что тебя прощать. Ты ведь мне лично ничего не сделал. Наверное, все эти годы я злился больше на самого себя, на то, что я не смог разглядеть в тебе твою авантюрную жилку. Я сыщик, как ты выразился, до мозга костей, но я не смог увидеть, что мой друг стал преступником.