Зов ворона

– Андрей, что ты там так долго бреешься, мы уже опаздываем, – Полина в одних трусиках крутилась перед зеркалом в гостиной, – я обещала Наташке, что мы будем у неё до двух. А нам ещё часа четыре ехать.

– Да я уже почти готов, – Андрей с намыленной щекой выглянул из ванной, – ты бы сначала оделась. Или так голой и поедешь?

– А что? – девушка внимательно посмотрела на мужа через зеркало и вильнула бёдрами. – Тебе ведь нравится, когда я так хожу по квартире.

– Ну, то по квартире, – Андрей покачал головой, с жадностью рассматривая отражение голой жены. – Одевайся, а то мы сейчас вообще никуда не поедем, ты меня уже начинаешь заводить.

– Ой-ой, всё-всё, – Полина с притворным стеснением прикрыла руками грудь, – иди, дорогой, брейся быстрее, мне потом ещё ванная на пять минут нужна будет.

Андрей побрился и вышел из ванной, Полина, всё так же в одних трусиках, проскочила мимо него, успев шепнуть: «Не заводись, кофе выпей, я там тебе налила».

Андрей выпил приготовленный женой кофе, выключил телевизор, по которому показывали фильм про Мэри Поппинс и пошёл в прихожую собирать вещи, напевая про себя: «Тридцать три коровы». Пока он собирал сумки, выносил их и загружал в багажник «Волги», на него начала накатывать какая-то непонятная усталость. Запихнув в багажник последний пакет, Андрей забрался в машину на пассажирское сиденье, достал из бардачка жёлтый «лимончик», хотел засунуть его в рот, но не нашёл в себе сил даже развернуть фантик. Мужчина в изнеможении откинулся на спинку сиденья.

Полина наконец тоже оделась и вышла из дома.

– Что случилось, дорогой? – жена заглянула в открытое окно машины.

– Солнышко, мне что-то не очень хорошо, – Андрей отвечал жене, не открывая глаз, поэтому не видел устремлённый на него напряжённый взгляд женщины. – Может, ты сядешь за руль?

– Сяду, конечно, если тебе так плохо, – кивнув, Полина, обошла машину и забралась на водительское место.

– Только, Андрюш, ты ведь знаешь, я ещё побаиваюсь ездить, – женщина повернула ключ зажигания.

– Ничего, езжай потихонечку, – простонал Андрей, – выедешь на шоссе, может, мне полегчает, я сяду за руль.

Но чем дольше они ехали, тем Андрею становилось только хуже. Он уже даже не помышлял сменить жену за рулём. Полина, после того как они выбрались за город, почувствовала себя увереннее. На шоссе машин было мало, и она смогла набрать приличную скорость.

– Хорошо ведёшь, думаю, вовремя до твоей Наташки доберёмся, не опоздаем, – Андрей чуть приоткрыл глаза и наблюдал за дорогой, хотя сознание его то и дело куда-то уплывало. – Не пойму только, зачем вдруг такая спешка, чего мы так сорвались-то неожиданно.

– Это для тебя неожиданно, ты всегда меня плохо слушаешь, – Полина отвечала, не отводя напряжённого взгляда от дороги, всё-таки это была её первая настоящая самостоятельная поездка за рулём. – Я же ещё на свадьбе с Наташкой договорилась, что мы именно сегодня к ней приедем, и тебе я об этом несколько раз напоминала. Твоя бывшая, наверное, от тебя поэтому и сбежала, что ты её тоже плохо слышал.

– Она от меня не сбегала, просто мы в какой-то момент решили, что нам нужно расстаться, что наши пути разошлись. Она стала интересоваться другими мужчинами, я стал заигрывать с другими женщинами. Любовь ушла, мы стали чужими друг другу, – всё это Андрей говорил скорее самому себе, чем этой девочке, которая неожиданно ворвалась в его жизнь.

Мужчина до сих пор так и не понял, каким образом эта посторонняя девчонка затащила его в ЗАГС, он даже ещё до конца не разобрался, любит ли он её. Нет, он, конечно, любил, но любил скорее это молодое тело, Полина была очень горячей и умелой любовницей. Когда она внезапно бросила Лёху и буквально вцепилась в него мёртвой хваткой, Андрей просто потерял голову от страсти. Но они провели уже несколько месяцев в постели, страсть начала понемногу стихать. Тем не менее Андрей до сих пор заводился с пол-оборота, стоило только Полине ласково прикоснуться к нему, а делала она это очень умело.

Внезапно раздался визг тормозов, и машина резко остановилась на обочине.

– Андрюша, ты живой? – раздался над ухом шёпот Полины, и Андрей понял, что погрузился то ли в сон, то ли в беспамятство.

– Да вроде бы пока живой, – ответил мужчина, но не смог открыть глаза, так отяжелели его веки.

– Надо что-то делать, мы так до Наташкиной деревни не доедем, – Полина вновь вывела машину на дорогу. – Впрочем, тут уже недалеко, может, полчаса осталось. Ты меня слышишь?

Андрей не ответил, он уже не слышал жену, он всё глубже погружался в глубины своего подсознания, откуда не было выхода назад.

Поэтому он не видел, как через пару километров, довольно прилично не доезжая до деревни, в которой жила подруга жены, машина под управлением Полины свернула с шоссе на узкую дорожку, уходящую вглубь леса.

1

Огромный чёрный ворон кружил над лесом, выискивая добычу. Птица заметила что-то под кронами деревьев и резко спикировала вниз. Но к тому, что лежало у корней большой берёзы, ворон приблизился не сразу. Он долго и внимательно осматривался, сидя на нижней ветке, прежде чем спрыгнуть вниз и опуститься на грудь лежащего навзничь тела. Осторожно пройдясь по телу к голове, ворон заглянул в глаза, они были закрыты. Ворон наклонил голову вбок и прислушался. Что он услышал, и услышал ли он вообще что-нибудь, неизвестно, но клевать лицо ворон не стал. Большая чёрная птица сделала несколько маленьких шагов по телу и остановилась с левой стороны груди. Ещё раз смешно склонив голову, ворон внимательно посмотрел на тело, а затем нанёс несколько мощных ударов клювом в район сердца лежащего человека. Вновь прислушавшись к чему-то, птица, как будто удовлетворённая проделанной процедурой, расправила огромные крылья, медленно поднялась в воздух и скрылась в кронах деревьев. Тело осталось лежать под деревом, не подавая никаких признаков жизни.

***

Мужчина открыл глаза. Берёза склонила ветви к его лицу, нежно лаская щеку молодыми листьями, травинка залезла в нос и пощекотала внутри. Человек чихнул. Рыжая белка спрыгнула с ближайшего пенька и, смешно ругаясь и стрекоча что-то непонятное, запрыгнула на ветку берёзы и оттуда осуждающе посмотрела вниз на мужчину. Этот человек лежал, не шевелясь, тут уже давно, и белка вполне резонно полагала, что он не представляет для неё никакой опасности, а тут вдруг такое невежество, так громко чихать – это ведь так неприлично.

Мужчина сел. Ему было плохо, голова болела, очень хотелось пить, в животе противно урчало. Он не понимал, где он, почему, он вообще ничего не понимал.

С большим трудом человек поднялся с земли. Трава под ним была очень сильно примята, значит, пролежал он тут в лесу под берёзой действительно очень долго. Это он понимал, значит, всё было не так уж и плохо. Он знал, что берёза – это берёза, белка – это белка, а сам он – человек, мужчина, ещё достаточно молодой. Вот только что делать с этим знанием, он пока не знал. Но он понимал, что оставаться тут в лесу ему нельзя, надо искать воду, еду, людей. Человек знал, что в таком состоянии он долго не протянет, ему нужна помощь людей, таких же как он сам.

Поэтому мужчина пошёл. Первые шаги дались ему с большим трудом, но постепенно ноги стали слушаться лучше, и человек уверенно двигался по не очень густому лесу. Куда он шёл, мужчина, разумеется, не знал. Он просто шёл вперёд, большей частью глядя себе прямо под ноги, лишь иногда поднимая взгляд в надежде увидеть что-то, кроме леса, и выйти хоть куда-нибудь.

Шёл он долго, очень долго, и уже почти выбился из сил, когда впереди за деревьями показался просвет. Через пару минут человек вышел на широкую просеку, по которой в обе стороны вдаль уходила железнодорожная колея. Колея была очень старая, шпалы почти полностью ушли под землю, ржавчина во многих местах покрывала рельсы, по этой дороге поезда явно ездили не часто, если вообще ездили. Мужчина раздумывал недолго и почти сразу свернул направо. Почему? Да просто потому, что справа высоко в небе кружил большой чёрный ворон, как будто маня человека следовать за ним. Возможно, птица просто выискивала себе пропитание, но человеку надо было куда-то идти, а ворон давал ему надежду.

Вскоре человек понял, что его выбор оказался верным, так как уже через несколько минут впереди показалась железнодорожная платформа. Дойдя до платформы, поднявшись на неё по обвалившимся бетонным ступенькам, пройдя до конца и спустившись по ещё более разрушенным ступеням, мужчина никого не встретил, но дальше от платформы в сторону небольшого перелеска уходила утоптанная тропинка, а вдали за деревьями виднелась покосившаяся крыша.

Тропинка привела мужчину к старой изгороди. Два ряда длинных жердей, кое-как державшихся на покосившихся подгнивших опорах, это заграждение вряд ли могло задержать желающих проникнуть во двор. Да и вряд ли такие желающие нашлись бы, за оградой мужчина увидел заброшенный огород, заросший репейником и лопухами, и покосившуюся на один бок избу с пустыми глазницами окон и сорванными с верхних петель ставнями. В этом доме явно уже очень давно никто не жил.

Заходить в этот заброшенный двор не имело никакого смысла, и человек огляделся вокруг. Тропинка приглашала его идти дальше. Там за сухой канавой она сильно расширялась, превращаясь в некое подобие дороги, с огромными ямами и ухабами. И там было ещё несколько деревянных домов, не таких кособоких. Вдоль дороги бегало несколько куриц, и вдалеке слышалось мычание коровы. По всему выходило, что здесь жили люди.

Мужчина направился в деревню.

2

Когда-то эта деревня была явно намного больше, но теперь между домами зияли большие проплешины, заросшие бурьяном. От некоторых домов не осталось даже фундаментов. Но всё же деревня ещё не совсем умерла.

Ограда ближайшего дома была скорее символическая, в заборе не хватало нескольких секций, но всё же существовала и калитка, запертая изнутри на деревянную щеколду.

Пока мужчина раздумывал, как бы постучаться в эту калитку так, чтобы было громко, но в то же время не сломать её, раздался скрип открывающейся двери, босые ноги сбежали по ступенькам маленькой веранды, и во двор выбежала молодая женщина. Она, по всей видимости, собиралась куда-то бежать по своим делам, но увидев у калитки незнакомого мужчину, резко затормозила.

– Ззздравствуйте, – с трудом выговорил мужчина, мышцы лица, как оказалось, пока ещё не очень хорошо его слушались.

– Здрасьте, – женщина напряжённо улыбнулась, чужие люди в деревне появлялись очень редко, – а Вы чей?

– Не знаю, – пожал мужчина плечами, – я от железной дороги иду. Вы не подскажете, где я нахожусь?

– Заблудился, что ли? – женщина удивлённо приподняла брови и сделала пару шагов поближе к калитке. – Ты сейчас находишься в деревне Любини, а куда тебе надо?

Мужчина с интересом внимательно осмотрел приблизившуюся женщину и пришёл к выводу, что она ещё очень молода, и правильнее было бы называть её девушкой, несмотря на то что одета она была как-то по-бабьи: в длинную расклешенную юбку и цветастую блузку навыпуск.

– Любини? Любини, – мужчина повертел на языке странное название, – никогда не слышал. Я вообще не помню, как я тут у вас в Любини оказался, поэтому не знаю, куда мне надо.

– Не в Любини, а в Любинях, – усмехнулась жительница деревни со странным названием и подошла вплотную к калитке, осматривая незнакомца с ног до головы, – ты что пьяный был, когда сюда приехал? Почему ты не помнишь, где находишься? Одет ты вроде по-городскому.

– Я не знаю, пьяный я был или нет, но очнулся я сегодня там в лесу за железной дорогой, – незнакомец махнул рукой в сторону леса, – я думаю, мне нужно куда-то пойти, но я не знаю куда.

– Ясно, что ничего не ясно, – девушка в растерянности провела рукой по светлым, выгоревшим на солнце, коротко стриженным волосам, – а как тебя зовут, ты хотя бы помнишь?

Мужчина замер, по выражению его лица было видно, как он старательно пытается перерыть то, что осталось у него в памяти.