Кошмар По-эта

But on my porch I trembled, white with haste
To get inside and bolt the heavy door.
I had the book that told the hidden way
Across the void and through the space-hung screens
That hold the undimensioned worlds at bay,
And keep lost aeons to their own demesnes.

At last the key was mine to those vague visions
Of sunset spires and twilight woods that brood
Dim in the gulfs beyond this earth’s precisions,
Lurking as memories of infinitude.
The key was mine, but as I sat there mumbling,
The attic window shook with a faint fumbling.

III. Ключ

Не знаю, снова как нашел свой дом,
Блуждая средь аллей и пустырей,
Но вот к крыльцу я бросился бегом,
Стремясь внутри укрыться поскорей.
Поведал том о спрятанном пути,
Ведущем сквозь завесы в пустоте,
Миров безмерных держат что бразды
И эоны хранят в своей среде.

Моим был ключ к загадочным виденьям
В закате шпилей, сумрачных лесов,
Что в безднах вопреки всем устроеньям
Висят, как бесконечности сонм снов.
Когда ж шептание мое раздалось,
Окно в мансарде дрожью отозвалось.

IV. Recognition

The day had come again, when as a child
I saw – just once – that hollow of old oaks,
Grey with a ground-mist that enfolds and chokes
The slinking shapes which madness has defiled.
It was the same – an herbage rank and wild
Clings round an altar whose carved sign invokes
That Nameless One to whom a thousand smokes
Rose, aeons gone, from unclean towers up-piled.

I saw the body spread on that dank stone,
And knew those things which feasted were not men;
I knew this strange, grey world was not my own,
But Yuggoth, past the starry voids – and then
The body shrieked at me with a dead cry,
And all too late I knew that it was I!

IV. Осознание

Вновь день пришел, когда я увидал,
Как в детстве раз, низину о дубах,
Где формы задыхаются в клубах
Тумана, где безумье правит бал.
Алтарь как прежде в травах утопал,
И Безымянный призван в письменах —
К нему курений дым, идя в веках,
Взвивался с башен, дух что зла объял.

Я тело зрел на камне том сыром
И знал, не у людей что был там пир,
Не мой что был тот свет, уныл во всем,
Но Юггот чуждый, в звездной бездне мир.
Вдруг пленник взвыл, увидевши меня,
И поздно мне открылось: то был я!

V. Homecoming

The daemon said that he would take me home
To the pale, shadowy land I half recalled
As a high place of stair and terrace, walled
With marble balustrades that sky-winds comb,
While miles below a maze of dome on dome
And tower on tower beside a sea lies sprawled.
Once more, he told me, I would stand enthralled
On those old heights, and hear the far-off foam.

All this he promised, and through sunset’s gate
He swept me, past the lapping lakes of flame,
And red-gold thrones of gods without a name
Who shriek in fear at some impending fate.
Then a black gulf with sea-sounds in the night:
“Here was your home,” he mocked, “when you had sight!”

V. Возвращение домой

Меня домой взять демон был готов,
В край светлый тот, мои что сны хранят:
Террасы ввысь, чей мрамор балюстрад
Расчесывает кудри облаков,
Внизу же лабиринт из куполов
И башен, подле волны где шумят.
Меня, сказал он, чары вновь пленят
Высот, с них буду слушать моря зов.

И чрез закат понес меня с собой —
Над озером, где плещется огонь,
Над тронами могуществ без имен,