Планета обезьян. Война

На какое-то мгновение память вернула ее в те времена, когда она томилась в заключении в человеческой лаборатории, запертая в клетку, в постоянном ожидании ученых, которые приходили и проводили над ней свои жестокие «эксперименты». Сейчас она чувствовала себя такой же беззащитной и испуганной, разве что теперь она опасалась еще и за безопасность своих детей.

«Оба моих сына в опасности».

Едва расплывчатая фигура нарушила неприкосновенность их жилища, Голубоглазый прыгнул вперед. Корнелия отпрянула назад, закрыв рукой глаза Корнелиусу, и в этот момент в их пещере разыгралась жестокая схватка – темные силуэты бойцов выделялись на фоне залитых лунным светом струй водопада. Зеленый луч хаотично запрыгал по стенам, угрожая ослепить ее, если попадет прямо в глаза. Ночную тишину нарушили плохо различимое ворчание и стоны. Она сморщила нос, учуяв запах пролитой крови.

Человеческой крови.

Голубоглазый стоял, глубоко дыша, над телом жертвы. Это была черноволосая человеческая женщина в мокрой военной униформе. На лице – смазанная маскировочная краска. На безволосой шее татуировка – А?. На полу пещеры валялась автоматическая винтовка, которой едва касались ее обмякшие неподвижные пальцы. Яркая артериальная кровь сочилась из глубокой раны над ее сердцем и капала с наконечника копья Голубоглазого.

«Один человек мертв, – подумала Корнелия, – но сколько их еще осталось?»

Она пришла в ужас от жестокости, но чувствовала облегчение от того, что это Голубоглазый стоял над мертвым человеком, а не наоборот. Благодарная за его защиту, она гордо взглянула на своего первенца, как раз в тот момент, когда еще один зеленый лазерный луч нацелился ему в затылок.

– Нет! – открыла она рот, чтобы закричать. – Только не мой сын!

* * *

Солдат осторожно пробирался по темному узкому коридору, лазерный луч прицела освещал ему путь в кромешной тьме туннеля. Боязливо оглянувшись, он зашептал в микрофон гарнитуры:

– Внизу ничего нет, Полковник. Есть какие-нибудь следы?

В темном проходе он почти не видел, что находилось перед ним или приближалось к нему сзади. С тревогой ожидая новых приказаний своего командира, солдат не заметил поджарую серую фигуру, возникшую из темноты у него за спиной и неслышно приближавшуюся к нему.

– Полковник?..

Мощные руки, во много раз сильнее человеческих, схватили человека сзади и ударили о гранитную стену так легко, как будто он был тряпичной куклой. Плоть и кости хрустнули о твердый камень. Маленькие вспышки, вылетевшие из дула ружья, заканчивавшегося глушителем, беззвучно осветили коридор, когда палец солдата в смертельном спазме непроизвольно нажал на курок. Потом темнота снова заполнила проход, и безжизненное тело солдата мешком упало на пол. Кровь запачкала стену в том месте, где голова солдата соприкоснулась с камнем.

Мигающий свет факела заполнил проход, осветив склонившегося над солдатом Ракету. Торжествующий шимпанзе как раз собрался поднять солдатскую винтовку. Он посмотрел на спешащих к нему Цезаря и Луку. Самец гориллы шел за Цезарем, держа в руке факел. Цезарь был поражен тем, как быстро Ракета расправился с солдатом, но его друг был скорее обеспокоен, чем взволнован убийством.

«Я слышал, как он разговаривал, – показал Ракете жестами, указывая на труп. – Полковник… он здесь!»

Глаза Цезаря расширились. Он взял у Луки факел и прошел вперед, чтобы посмотреть на мертвого человека. Свет факела упал на тело, принадлежавшее Тревису, одному из тех солдат, которым Цезарь даровал жизнь. Цезарь помнил, что тот был нервным и возбужденным, хотя безжизненное лицо мужчины больше никаких чувств не выражало. Цезарь нахмурился, осознав, что мгновение милосердия дало Тревису всего несколько часов жизни и, возможно, подвергло опасности их всех.

«Как они нашли нас? – подумал Цезарь. – Я был уверен, что они за нами не следили».

Захрипели помехи, и из гарнитуры мертвеца послышался грубый голос.

– Я взял его, солдат…

Цезарь сорвал гарнитуру и приложил наушник к уху.

– Я взял его, – повторил голос. – Пора уходить.

Цезарь слушал эти слова с растущим чувством ужаса. Он понимал, что может быть только один «его», за которым приходили солдаты.

«Это я, – дошло до него. – Они пришли за мной».

Но если они по ошибке схватили другую обезьяну, это могло значить только одно…

«Моя семья!»

Запаниковав, Цезарь бросил факел и помчался, отталкиваясь от стен, по крепости, оставив Ракету и Луку далеко позади, в безнадежной попытке вернуться в свою пещеру, хотя он и боялся, что будет слишком поздно.

«Я не должен был оставлять их одних!»

Он ворвался в жилище как раз в тот момент, когда одинокая фигура вытащила из водопада веревку и пристегнула ее к карабину на своем поясе. Выделяясь на фоне залитого лунным светом водяного каскада, она повернулась в сторону Цезаря, услышав, как тот приближается. В первый раз Цезарь увидел пресловутого вождя людей.

«Полковник».

В полутьме оскверненного жилища он представлял собой кошмарную фигуру. Жирная камуфляжная краска скрывала черты его лица под бритым черепом, который был более голым, чем у Ракеты. Лицо украшала борода песчано-коричневого цвета, а безжалостные голубые глаза были обведены черными тенями. Военная униформа была еще влажной от предыдущего восхождения на водопад. На плече висела винтовка.

При виде Цезаря мужчина вытаращил глаза, и его взгляд метнулся с Цезаря на что-то, лежавшее на полу. Обезьяна проследила за взглядом и увидела – Голубоглазый безжизненно распростерся на полу, с раной от пули в затылке, недалеко от трупа человека-солдата. Рядом с ним лежала Корнелия с ярко-красным отверстием между глаз. Было чудовищно и болезненно очевидно, что этих двоих уже невозможно было спасти.

Его жена… его сын… их больше не было.

На мгновение время остановилось и окружающий мир с грохотом рухнул на него. Он закачался, ослабев каждым мускулом, и вдруг заметил, что Полковник все еще стоял на своем месте, всего в нескольких метрах от своих жертв.

Ярость охватила Цезаря. Обнажив клыки, он зарычал на убийцу, который поспешно сорвал с плеча винтовку. Чувство самосохранения заставило Цезаря броситься в укрытие за ближайшим большим камнем, и в этот момент Полковник открыл огонь. Дуло винтовки ярко вспыхнуло, и пули защелкали по камням, защищавшим Цезаря, который испугался, что камень долго не выдержит. Но яростный рев множества обезьян, мчавшихся к жилищу, убедил Полковника, что лучше будет предпринять стратегическое отступление. Попятившись к водопаду, он закричал в микрофон.

– Вытаскивайте меня! Быстро!

Отвернувшись от Цезаря, Полковник бросился прямо сквозь водопад на открытое пространство. Подняв голову над камнями, Цезарь наблюдал за тем, как человек качается на веревке с другой стороны водопада, едва различимый сквозь пенящиеся потоки воды. Он в смятении наблюдал, как Полковника, который крепко держался за туго натянутую нейлоновую веревку, поднимали вверх. Прочь от входа в пещеру.

– Нет!

Цезарь выскочил из укрытия, кинувшись за Полковником, но было слишком поздно. В жилище ворвались обезьяны. Он промчался мимо них, мимо Ракеты и Луки, которые в ужасе наблюдали за тем, как Цезарь бросился в водопад за Полковником.

– Ты не уйдешь от меня! Я не дам тебе уйти!

Одержимый местью, он почти не замечал, как холодные струи воды хлестали его, пока он пробирался сквозь водопад, в сотнях метров от бурлившей внизу реки. Его бившие по воздуху руки наконец ухватились за веревку, которая яростно задергалась под его весом. Изо всех сил ухватившись за нее, он посмотрел на Полковника, который был уже высоко над ним, почти достигнув вершины водопада. Внезапное подергивание веревки насторожило Полковника, он посмотрел вниз и увидел, что Цезарь быстро карабкается вслед за ним.

– Ты убил мою семью! Твоя жизнь кончена!

Невозмутимо взглянув на карабкавшуюся за ним мстительную обезьяну, Полковник вытащил из ботинка карбоново-стальной боевой нож и хмуро взглянул на Цезаря, который карабкался вверх по веревке, как только могут карабкаться обезьяны, почти догнав человека. Цезарь оскалил клыки и десны, не желая ничего, кроме как разорвать Полковника на куски своими собственными руками.

Однако этот шанс ему не представился, поскольку нож Полковника перерезал кусок веревки между ними, отрезая висевшего на ней Цезаря. Цезарь стремглав полетел вниз, в воду, все еще пытаясь на лету схватить своего врага.

Он тяжело ударился о воду, удар выбил из него воздух, и он скрылся в покрытой пеной реке. Внезапное погружение отрезвило его, и он, неистово забил руками и ногами, пытаясь выплыть. Пробив головой поверхность воды, глотая ртом воздух, он все равно продолжал неистово искать убийцу. Отчаяние и безысходность когтями вцепились в его сердце, когда сквозь холод и водяной туман он увидел, как Полковник исчезает за вершиной скалы, в сотнях метров от Цезаря.

Убийца сбежал.

«До поры, – горько подумал Цезарь. – Только до поры».

6

Цезарь молча смотрел, как тела Корнелии и Голубоглазого подняли с залитого кровью пола, вместе с телом мертвой солдата-женщины, к чьим останкам относились со значительно меньшим почтением. Все еще мокрый после падения в реку, он сидел неподвижно, погруженный в водоворот горя и ярости, пока тихие и внимательные обезьяны уносили его жену и первенца. Его ближайшие друзья, Лука, Ракета и Морис, стояли рядом с ним, разделяя его горе, но Цезарь был слишком погружен в себя, чтобы оценить их присутствие. Только вулканическая сила его взгляда говорила о всепоглощающей ярости, разгоравшейся у него внутри. Его сердце было таким же безжалостным и беспощадным, как пули, убившие тех, кого он так любил.

«Как они нашли нас? – жестами спросил Ракета Луку. – Как они узнали, где спит Цезарь?»