Улей

Они уже побывали в парках Маунт-Рейнир («Альпийские луга в цвету!») и Северные Каскады («Лоси… Целое стадо, голов сто!») и наконец добрались до полуострова Олимпик и исторической гостиницы близ изумительно красивого скалистого берега Руби-Бич. Погода на вашингтонском побережье предсказуемо непредсказуемая. То дождь хлынет, а в следующую минуту прорывается солнце и светит два дня или тут же скрывается, словно по мановению крыла чайки. Удобно устроившись в уютном холле гостиницы, они сидели у пылающего камина и потягивали кофе, сдобренное ликером «Калуа».

– И капельку сливок, – попросила Линда официанта.

– Лейте, лейте, не жалейте, – сказал Дэн, закатывая вверх глаза. – Она не боится поправиться.

Линда не возражала. Мужу доставляло огромное удовольствие делать ей приятное – то, чего он был лишен на протяжении, как она выражалась, «раковых лет», которые отняли у них баснословно много времени прежде, чем они задумали совершить своё великое путешествие по национальным паркам.

В ту ночь дождь лил как из ведра, нескончаемо барабанил по крыше так, будто её обстреливали из пушки.

По телефону «Блэкберри» – эту дурацкую игрушку старший сын ей подарил перед их отъездом – Линда отправила детям сообщение:

Мы в дождевом лесу, так что, полагаю, ливень, обрушившийся на нас минувшей ночью, когда мы отдыхали в гостинице, вполне закономерное явление. Признаюсь, мне даже стало страшно. Парковку дождь превратил в реку. Завтра – на Аляску. А там, глядишь, снежная буря. Жизнь бесценна. Жить хорошо.

На следующее утро Дженнеры, подзаправившись кофе с миндальными круассанами, поехали в Сиэтл, а оттуда – в Беллингем, где им предстояло сесть на паром, который доставит их на Аляску. Чтобы убить пару дней до отъезда, они осмотрели город и затем отправились дальше на север – на остров Ламми.

В шерстяных свитерах и непромокаемых куртках, они шли к побережью. Даже это было для них приключением. Буря, разразившаяся минувшей ночью, размыла тропу. Им встретилось поваленное дерево с вывернутыми корнями, которые напоминали лежащий на боку зонт. Однако погода стояла теплая, спокойная.

Дэн снял куртку. Сейчас она ему была ни к чему. Линда оставалась в куртке: ветер хоть был и не колючий, пробирал до костей, а ей мерзнуть никак было нельзя. По извилистому туннелю, образуемому кустарниками и низкими деревьями в мокром подлеске, они вышли к морю Селиш. Облака расступились, открывая безупречно голубое небо. Из пенящихся волн вздымались скалы, похожие на руины внезапно материализовавшегося затерянного города.

– Даже если мне удастся дожить до ста лет, – промолвила Линда, – такой фантастической красоты, наверно, я никогда больше не увижу.

Дэн обнял жену одной рукой. Её тщедушность ощущалась даже сквозь слои теплой одежды. Дородностью Линда никогда не отличалась, но теперь вообще была худа, как палка.

– Говорят, Денали тоже удивительное место, – отозвался он, имея в виду их следующий пункт назначения.

Она прижалась к мужу, поцеловала его.

– Скорей бы уж попасть туда.

И действительно, нельзя было терять драгоценное время.

Они пошли вдоль берега. На мили окрест их окружала ошеломляющая пустота. Словно они остались вдвоем на всей земле, и ими владело только одно чувство – любовь друг к другу. А еще – ощущение покоя, которое приходит с пониманием, что это конец любовной истории.

– Смотри, японский стеклянный поплавок. – Дэн показал на белый шар у кромки воды дальше по берегу.

– Вот это повезло! – С той самой минуты, как она прибыла на вашингтонское побережье, её не отпускали два желания. Ей хотелось отведать отменного жареного морского черенка. И минувшим вечером за ужином она ими полакомилась. Морские черенки оказались мясистыми и нежными. Она получила истинное наслаждение.

– На вкус они как океан, – сказала тогда Линда.

– Значит, океан на вкус как соус тартар, – с улыбкой в тон ей ответил Дэн.

А теперь еще и стеклянный поплавок. Такая находка – мечта всякого, кто любить искать на берегу вынесенные морем сокровища.

Японский стеклянный рыболовецкий поплавок.

Они направились к нему, оставляя за собой на мокром песке сложную цепочку своих следов.

– Надо же, даже сетка сохранилась, – обрадовалась Линда. Она обогнала мужа, устремляясь к шару. Этот поплавок ей хотелось заполучить больше всего на свете.

– Нет, – сказал Дэн, рукой пытаясь остановить ее. – Это не сетка, Линда. – Его голубые глаза сощурились, всматриваясь в находку. – Это волосы.

Она повернулась к нему, встретила его взгляд. Такого выражения на лице жены он никогда не видел. Даже когда у неё диагностировали рак. Даже когда она почувствовала первую боль при выкидыше в раннюю пору их супружества.

Её черты искажала гримаса ужаса.

Линда зарылась лицом в плечо мужа.

– О боже, – выдохнула она. – Там труп.

Дэн стиснул жену в объятиях, так крепко, что испугался, как бы её хрупкие кости не сломались.

– Да, родная. Труп женщины.

– Нужно сообщить в полицию, – сказала Линда.

Дэн оглядел берег. Внезапно оказалось, что они уже не одни. К ним направлялась молодая чета с двумя маленькими детьми. Он отстранился от Линды и, сложив ладони рупором у рта, крикнул сквозь шум неожиданно засвистевшего ветра:

– Назад! Уведите отсюда детей!

– Что случилось? – спросил парень с козлиной бородкой в бейсболке с эмблемой «Маринерс».

– Надо вызвать полицию! – ответил Дэн. – Полицию!

Линда вспомнила про свой «Блэкберри».

Не такая уж и дурацкая игрушка.

Она набрала номер «911».

Глава 13

16 сентября 2019 г., понедельник

Беллингем, штат Вашингтон

Дом Рида Салливана стоял в конце тихой улицы в районе Хэппи-Вэлли на южной окраине Беллингема. Разросшаяся лилово-белая глициния, обвивая решетку, ползла вверх на черную крышу из листового металла и спускалась по стене с другой стороны. Создавалось впечатление, что лиана вот-вот проглотит дом.

Подныривая под ее листву, Линдси пробралась к входной двери и постучала.

На её стук вышел мужчина в очках с круглыми стеклами. В его черной как смоль шевелюре серебрилась седина. Кардиган цвета овсяной крупы, черные брюки.

– Мистер Салливан?

Он смерил её пытливым взглядом.

– Да, это я.

– Я по поводу вашего звонка о той девушке, что обнаружили у водопада Мейпл.