Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей

У Уотсонов были пикап и дом на колесах; летом они собирались поехать в Диснейленд. Вся семья собрала вещи, они посадили Шелли в самолет и отлично провели каникулы без нее.

Через несколько недель Кэти позвонила сообщить, что Шелли им все рассказала. Они с мужем, Фрэнком, решили оставить «бедную девочку» на следующий учебный год у себя, на Восточном побережье, где Фрэнк, горный инженер, руководил угледобывающей компанией.

Лара поверить не могла в свою удачу. Она знала, что Шелли наврала тетке про свою жизнь в Бэттл-Граунде, но ей было все равно.

«Какое счастье! – подумала она тогда. – Бог наконец-то ответил на мои молитвы!»

Как оказалось, Восточное побережье стало для Шелли последней остановкой на кочевом пути из школы в школу и от одних родственников к другим.

– Это был ужас, – рассказывала Лара о двух годах, которые Шелли продержалась в теткиной семье. – Из-за нее у них возникли такие проблемы, что Кэти с Фрэнком в конце концов развелись.

Шелли нисколько этому не опечалилась. Она продолжала жить припеваючи. Ей не исполнилось и восемнадцати лет, когда она познакомилась со своим будущим мужем.

Глава шестая

Каждый мужчина знает, когда встречает ту самую девушку. Единственную. Ради которой готов на что угодно. Впервые Рэнди Ривардо встретился с Шелли Уотсон летом 1971 года, когда ей было семнадцать. Ничего не скажешь – настоящая красотка, эта новая девчонка. Шелли привлекла внимание многих местных парней, когда переехала жить к тетке в Моррисвилл, Пенсильвания, и поступила в старшую школу имени Франклина. Они с Рэнди начали встречаться, и это продолжалось весь ее выпускной год. Пара получилась прекрасная: Шелли с рыжими волосами и идеальной кожей и темноглазый Рэнди, унаследовавший от итальянских предков густую черную шевелюру. Но это был обычный школьный роман из тех, о которых приятно вспоминать в зрелые годы. После выпуска в 1972 году дороги их разошлись: Рэнди остался в Пенсильвании зарабатывать на колледж, а Шелли вернулась в Вашингтон, где начала работать помощницей медсестры в доме престарелых, принадлежавшем ее отцу.

Однако в конце лета школьная возлюбленная Рэнди вышла на связь. Оказалось, что она по нему очень скучает и хочет кое-что сообщить. Ее отец предлагает Рэнди работу.

– Не хочешь переехать в Бэттл-Граунд? – спросила она. – Папа готов тебя нанять техническим специалистом.

Рэнди колебался. Предложение, хоть и заманчивое, казалось очень уж неожиданным.

Шелли выложила на стол еще один козырь.

– Отец тебе предоставит квартиру бесплатно, – сказала она. – Сможешь быстрее накопить на учебу.

Это его убедило. За работу платили всего пять долларов в час, но, узнав стоимость обучения в колледже Кларк в Ванкувере, Рэнди решился и перебрался в Бэттл-Граунд, где Шелли встретила его с распростертыми объятиями.

Объятиями венериной мухоловки.

Как только он приехал, стало ясно, что у семьи Уотсон на Рэнди есть и другие планы – не только как на техника. Им требовался муж для Шелли. Говоря начистоту, к моменту, когда он въехал на своей машине в Бэттл-Граунд, со свадьбой было уже решено. Рэнди не обманул их ожиданий, немедленно заглотив наживку. Шелли говорила всем и каждому, как сильно его любит. Лес принял Рэнди как родного сына. Что бы ему ни потребовалось, Лес это давал – и даже с лихвой.

Однако Рэнди чувствовал, что что-то тут нечисто. Слишком уж отец Шелли торопился спихнуть дочь с рук.

«Они так спешили, что Лес даже выбрал мне свидетеля на свадьбе – у меня-то в тех краях друзей не было, – рассказывал Рэнди. – Все случилось очень быстро». Рэнди не был совсем уж тюфяком, но тут решил плыть по течению. «Я просто согласился – пусть будет как будет».

Никто из друзей и родных Рэнди не приехал на свадьбу. Позднее оказалось, что причина была проста: Шелли не отослала им приглашения.

Шелли с Рэнди, оба девятнадцатилетние, поженились в феврале 1973 года в методистской церкви в Ванкувере. На Шелли было длинное белое платье с высоким воротником – той же модели, что на Оливии Хасси в роли Джульетты в фильме 1968 года. Для жениха Шелли выбрала розовый смокинг. Прием устроили в старинном поместье Саммит-Гроув, в Риджфилде. Гости говорили, что церемония была великолепная – именно такая, о какой мечтала Шелли. Новобрачные, хоть и совсем юные, явно очень любили друг друга. По крайней мере, Рэнди так думал.

Медовый месяц молодожены провели в домике Уотсонов в горах Орегона – том самом, который Шелли так ненавидела в детстве, – а потом получили в свое распоряжение сорокафутовый трейлер, принадлежавший семье. Шелли была недовольна таким жильем, но Лара напомнила падчерице, что это всего лишь отправная точка для их дальнейшей жизни с Рэнди. Пока что у них нет доходов, чтобы позволить себе настоящий дом.

– Но я не хочу жить в трейлере! – раз за разом повторяла Шелли.

Вскоре после свадьбы она начала жаловаться на сильные менструальные боли и пропускать смены в доме престарелых. Ее «неприятности», как она их называла, тянулись практически весь месяц. Она являлась на работу, потом уходила, и так раз за разом. Наконец, как тяжело ему ни было, Лес принял решение уволить дочь.

«Работа и ответственность никогда не были ее сильными сторонами», – говорил Рэнди позже о своей молодой жене.

Шелли устроилась на работу к другим родственникам, тоже в дом престарелых. Однако там ситуация с прогулами повторилась, и ей указали на дверь.

«Она вернулась к отцу, – вспоминал Рэнди. – Ну прямо как шарик для пинг-понга».

В конце концов ее уволили окончательно и бесповоротно, но дома Шелли тоже никакой пользы не приносила. Она не готовила. Не наводила порядок. Единственное, что Шелли делала, это сочиняла разные сплетни и говорила всем, что им надо делать, а также без стеснения требовала того, что, по ее мнению, она заслуживала.

В этом Шелли была очень похожа на свою бабушку Анну.

Когда ей захотелось новую машину, она сделала то же, что и всегда, – обратилась к отцу. Неважно, что она едва не лишила его доброго имени, а то не причинила бед и похуже, сообщив властям, что он ее изнасиловал. Шелли считала, что об этом давно забыто. В действительности Уотсоны просто боялись ее и того, что она может натворить. Легче было давать Шелли то, что она хочет, лишь бы ее не будоражить. Если Шелли хотела пойти в кино, или на концерт, или на какой-нибудь праздник в городе, они немедленно отсчитывали ей нужную сумму.

Конечно, даже у Уотсонов были свои пределы. Лес преуспевал, но деньги не сыпались на него с неба.

С новой машиной Шелли еще раз показала отцу и мачехе, на что готова пойти, чтобы добиться желаемого.

Она хотела «Фольксваген-жук».

– Папа, я только такую машину хочу! Она мне просто обязательно нужна!

Лес согласился и поехал в Ванкувер посмотреть, что сможет найти. Но домой он вернулся не с «Фольксвагеном». В Бэттл-Граунд Лес приехал на автомобиле, который показался ему еще лучше, – это был почти новый бледно-розовый «Бьюик», кабриолет.

Шелли прищурилась и покраснела от гнева, став на несколько тонов темней цвета машины. Она топнула ногой. И устроила такой скандал, что в доме тряслись стекла. Кричала на отца, что он ей купил «тарантас для старых дев».

Лес был в растерянности. Он понимал, что просчитался, но такой реакции не ожидал.

Рэнди полагал, что машина прекрасная, но убедить в этом жену не мог. Шелли была безутешна.

То, что случилось дальше, потрясло всю семью.

Вечером Рэнди обнаружил Шелли бездыханной, в окружении пустых упаковок из-под снотворного и бутылки со спиртным. Когда он не смог привести ее в чувство, то в панике позвонил Уотсонам, и Шелли немедленно отвезли в Мемориальный госпиталь в Ванкувере. Все боялись, что она не выживет. Дежурный врач в отделении скорой помощи промыл ей желудок и сообщил родным, что в нем нашел.

«Она выпила пару таблеток аспирина, и все, – рассказывала Лора годы спустя. – Совсем немного. Никакого снотворного».

Однажды, вернувшись с занятий в колледже Кларк, Рэнди обнаружил их трейлер разгромленным, а жену в крови. Он бросился к ней.

– Что случилось?

– Какой-то мужчина ворвался в дверь, – всхлипывала Шелли. – Он напал на меня. Изнасиловал. – Она показала мужу царапины на лице. – Потом схватил твое ружье и убежал.

Рэнди позвонил шерифу округа и отцу жены. Оба примчались через пару минут. Рэнди с Лесом остались снаружи, пока шериф допрашивал Шелли в трейлере.

Немного погодя, он вышел оттуда и с мрачным лицом сказал, что Шелли сама себя поцарапала. Никакого нападения не было. Он одарил Леса с Рэнди презрительным взглядом и сказал, что заводить на нее дело не будет.

Когда шериф уехал, Шелли снова передумала.

«Стала опять говорить, что ее изнасиловали, – рассказывал Рэнди. – Мол, шериф заставил ее отказаться от обвинения. А еще сказала, что видела, как тот мужчина закопал ружье неподалеку от дома».

В доказательство своих слов Шелли отвела мужа и отца к тому месту, где оно лежало.

– Вот здесь, – указала Шелли. – Здесь он его спрятал.