Сын Флетча

– Кабельное телевидение – это одно, мистер Флетчер. Я знаю, почему вы не смотрите ГКН, но неужели у вас на ферме нет даже радиоприемника? Работающего от батареек, если к вам не протянуты провода? Или ваша ферма экранирована от радиоволн?

– У нас есть радиоприемники, Энди. Просто у меня нет времени все утро крутить педали динамо-машины, чтобы зарядить аккумуляторы. Да и потом, приемник у нас очень старый. Он может поймать лишь новости Второй мировой войны.

Флетч сидел за рулем своего автомобиля, припаркованного на выжженной солнцем стоянке торгового центра Хантсвилла, штат Алабама. Поездка в город прошла спокойно.

– Чем ты занимался в школе? – спросил Флетч, едва они выехали из леса. – Всем, чем положено детям из приличных семей? Спортом?

– Да, конечно.

– А где ты учился?

– В Блумингтоне, Чикаго, Бостоне.

– Бостоне? Почему в Бостоне?

– А почему нет?

Пренебрежение к младенцам, детям, женщинам, испытываемый ими голод, грязь в их трейлере воспринимались Кэрри как личное оскорбление. Она вибрировала от ярости. И даже не могла смотреть на Джека, не то что принимать участие в разговоре.

Чувствуя ее отношение, Джек тоже не стремился к доверительной беседе.

Едва автомобиль затормозил, он выскочил из кабины и скрылся в магазине, торгующем электроникой. Кэрри поспешила в супермаркет.

Флетч достал из-под сиденья телефонный аппарат спутниковой связи и набрал номер Энди Систа в штаб-квартире «Глоубел кейбл ньюс» в Виргинии.

– Подземные толчки в Калифорнии, – говорил Энди таким тоном, словно его попросили рассказать о некоем событии, имевшем место во Франции в XVI веке. – Значительные.

– Значительные в смысле нанесенного ущерба?

– Да. Итоги еще не подведены. Землетрясение затронуло обширные территории на южном побережье. Разрушены линии энергоснабжения, водопроводы, были пожары, рухнул маленький мост, многоэтажные здания устояли, хотя предстоит их тщательный осмотр на предмет возможности выдержать последующие толчки. Два человека погибли. Зафиксированы еще два толчка меньшей силы. Сейсмологи говорят, что особых поводов для волнений нет. Как трясло, так и будет трясти. Это успокаивает. Губернатор Калифорнии выступил со специальным заявлением, в котором отметил, что большая часть штата не пострадала. Подозреваю, заявление это написала для него торговая палата, на которую надавили боссы индустрии отдыха.

– Как говорится, сработала обратная связь: избиратели – губернатор.

– Так или иначе, землетрясение в Калифорнии отвлекло внимание прессы от побега из тюрьмы. В обычной ситуации такая история обязательно стала бы сенсацией. А тут о ней практически не упоминают.

– А почему она потянула бы на сенсацию?

– Из-за личности одного их беглецов. Кстати, я ошибся. Сбежало трое.

– Трое?

– Да. Крис Крайгель, наиболее интересный из всех, кто мог бы привлечь к себе внимание, если бы не землетрясение в Калифорнии. Пятьдесят три года, уроженец Южной Африки, сын богатых землевладельцев, имевших интерес в банковском бизнесе. Получил в Варшавском университете диплом доктора философии по антропологическому разделу культурологии. В Южной Африке активно проповедовал апартеид, возглавлял неонацистское движение. Предположительно был одним из вдохновителей разжигания племенной вражды. Одетый в нацистскую форму, участвовал в марше через Соуэто,[15 - Пригород Йоханнесбурга (население более одного миллиона), в котором проживает небелое население] когда, как вы помните, белые убили семьдесят двух черных – мужчин, женщин и детей. Прежнее южно-африканское правительство[16 - Предшествующее правительству де Клерка, при котором первые общенациональные выборы привели к власти Нельсона Манделу] тогда сняло с себя всю ответственность, заявив, что ему ничего об этом не известно.

– Помню.

– Сразу после этого Крайгель провел несколько лет в Польше, не обременяя себя работой. Часто ездил в Германию, Францию, Англию. После крупного погрома в Мюнхене в годовщину Kristallnacht,[17 - Хрустальная ночь (Ночь длинных ножей) – ночь 11 ноября 1938 года, когда по всей Германии прошли еврейские погромы] когда, как вы тоже помните, сорок восемь евреев, славян, гомосексуалистов были зарезаны или забиты до смерти на улицах города, а девять пакистанцев сожжены заживо в доме, где они жили, Крайгель прибыл в Соединенные Штаты, несомненно, скрываясь от правосудия. Немецкие власти хотели допросить его в связи с этими убийствами. Не успел он ступить на нашу землю, как его арестовали, обвинили и осудили за убийство в своем номере третьеразрядной проститутки. Он задушил ее то ли по ходу полового акта, то ли не в силах совершить оный. Проститутка, между прочим, была черная.

– Меня от твоего рассказа мутит.

– А как приятно звучит – Крис Крайгель. Не правда ли?

– Что-то в нем есть режущее.

– В тюрьме Крайгель взялся за старое. Он присвоил себе звание «преподобный» и начал проповедовать «этническое очищение», расизм и, полагаю, использование заднего прохода только по прямому назначению. В последние пять месяцев в федеральной тюрьме Томастон, штат Кентукки, произошли два расовых бунта.

– Я этого не знал.

– Тюремные власти стараются не придавать огласке подобные события. В одном из них погиб черный охранник. Его повесили вниз головой.

Сидя в машине на автостоянке в Алабаме, обдуваемый ветерком, врывающимся в открытую дверцу, Флетч представил себе пухленького, низкорослого мужчину с венчиком седых волос за ушами, темным родимым пятном на переносице, которого большую часть времени он видел мирно спящим, сидя, со сложенными на коленках руками, этакого доброго дедушку, грезящего о том, как бы ублажить внучат и их друзей.

Да, уж в его планах находилось место и детям.

– Хуан Морено, тридцати восьми лет, – продолжал Энди Сист, – гражданин Колумбии, предположительно, член Медельинского наркокартеля. Предположительно, Хуан Морено – вымышленные имя и фамилия. Его работа в основном заключалась в закупке самолетов и кораблей для контрабанды наркотиков, а также организация их приема. Его поймали в восточном Техасе с грузом кокаина, который он вез на машине «Скорой помощи». Водителя нашли в заднем салоне мертвым. Он умер от потери крови, вызванной раной от удара отверткой в шею. Виновным в убийстве Морено не признали, в отличие от целого букета других преступлений. Помимо кокаина, он вез с собой кейс, набитый чековыми книжками, купчими на недвижимость, другими денежными документами. На документах стояли разные фамилии, но везде расписывался Морено.

Флетч подумал и о Морено, с распухшей шеей, раздутым телом, лежащем на дне оврага, покусанном змеями, с широко раскрытыми, уставившимися в небо, ничего не видящими глазами.

– Морено нашли, да?

– Нет.

– Нет?

– Об этом не сообщалось. Последнее сообщение поступило к нам двадцать минут тому назад.

– Однако. – У Флетча засосало под ложечкой.

– Джон Лири. О нем и сказать-то нечего. Насильник. Тридцать два года. Практически не бывал на свободе. Сидит с восьми лет. Первый раз его сочли «неуправляемым ребенком».

– В восемь лет?

– Тут сказано, что мужчина он крупный, физически крепкий и очень опасен.

– То есть с ним не могли сладить даже в восьмилетнем возрасте?

– Ожидая решения суда Пенсильвании по делам несовершеннолетних, он разбил голову детскому психологу, который намеревался протестировать его. Действительно, «неуправляемый ребенок».

– Несносный поганец.

– У него потрясающий послужной список. Как только власти передавали его очередному опекуну, он на кого-нибудь нападал. Его отправляли в исправительное заведение, там все повторялось. У него просто страсть избивать людей.

– Асоциальная личность.

– Думаете, он псих? – переспросил Энди и продолжил перечисление прегрешений Лири. – Вооруженное нападение, вооруженное нападение, вооруженное нападение, погром, грабеж, грабеж, грабеж. Поджог. Нападение на сотрудника полиции. Последний раз его посадили за похищение тринадцатилетней девочки, которую он умыкнул в другой штат и держал под замком с аморальными целями. Многократное изнасилование, рабство. Что подразумевается под рабством?

– Он старался продать ее в баре.

– О, так вы что-то знаете?