Демон в полдень

– Конечно, – прошептал дядя Миша, ловя сорвавшуюся с ресниц слезинку. – Мы обязательно увидимся.

И подтолкнул меня к лестнице. Пока я как неуклюжая маленькая мартышка карабкалась наверх, он оставался внизу, придерживая лестницу и страхуя меня. Я старательно не смотрела вниз, потому что знала – посмотрю на дядю Мишу и не смогу уйти. А уходить надо было. Быстро и тихо.

Перекинув ногу через основательную, почти в полметра ширину стену, я заняла более-менее устойчивое положение и начала подтягивать к себе лестницу. В принципе, можно было просто спрыгнуть вниз. В высоту забор был не выше трех метров. Но из-за практически полного отсутствия физических нагрузок мои мышцы ослабли, стали дряблыми и ненадежными. Мое тело подводило меня. И я боялась, что просто переломаю себе обе конечности, если рискну спрыгнуть. А потому, громко пыхтя и периодически сдувая с потного лица пряди волос, что упрямо падали на глаза, я тащила лестницу наверх, а дядя Миша всеми силами мне помогал, подталкивая снизу. Но когда до конца оставалось совсем чуть-чуть вдруг послышался лай собак. Я вздрогнула всем телом так, что едва не потеряла равновесие и не сверзилась вниз.

Здание, где я безвылазно провела несколько лет, находилось на территории бывшего военного госпиталя. Из обрывков где-то случайно, а где-то намеренно подслушанных разговоров мне удалось понять, что по официальным данным это строение признали непригодным к эксплуатации и приняли решение о сносе. Но это все было только на бумагах. На самом же деле, в трехэтажном доме столетней постройки сделали капитальный ремонт, завезли оборудование, наняли штат сотрудников, а после отгородили эту территорию двумя заборами – кирпичным, через который карабкалась я, и кованным, который мне еще предстояло преодолеть. Между первым и вторым заборами по ночам бегали собаки – здоровенные озлобленные псины, которых специально готовили для охраны секретного объекта. И вот с ними мне встречаться совсем не хотелось. По опыту, к счастью не своему, я уже знала, если одна из таких собачек в тебя вцепится, то уже не отпустит. Подчинялись прелестные создания только начальнику охраны.

– Что происходит? – спросила я, напряженно всматриваясь в темноту, откуда раздавался заливистый лай. В тишине ночи он казался оглушительным.

– Они должны глубоко спать, – громко прошептал дядя Миша, чтобы я услышала его, сидя наверху. – Я подсыпал им на ужин снотворного в корм.

– Судя по звуку, песики уже проснулись, – ответила я, свешиваясь вниз. – Что мне делать?

– Перебирайся на ту сторону, – решительно приказал дядя Миша. – Собак я беру на себя.

– Но как ты собираешься…, – в ужасе начала я, представив, как дядя Миша бросается на четверку откормленных псин, уже не раз отведавших человеческой крови.

И тут в свете полной луны, озаряющей небо, блеснула отполированная рукоять пистолета. Мое сердце на мгновение замерло, а после испуганно затрепетало где-то в горле.

– Откуда у тебя оружие? – спросила я, с трудом делая вздох.

– У знакомого взял, – поделился дядя Миша, неумело передергивая затвор.

– Отдай мне, – потребовала я и выжидающе протянула вниз руку. – А сам беги обратно и изобрази все так, словно я на тебя напала, забрала ключи и сбежала.

Лицо дяди Миши резко побледнело. Настолько, что даже в условиях полутьмы это было заметно.

– Ты и так сделал для меня очень многое, – мой голос задрожал. – Дальше мне нужно идти одной. Так будет правильно, – и добавила: – Но надо торопиться.

Мои последние слова словно вывели пожилого мужчину из ступора. Он испуганно оглянулся назад, а после шагнул вперед, подходя вплотную к стене, вставая на цыпочки и вытягивая руку как можно выше. Я в свою очередь распласталась на верхушке стены, одной рукой удерживаясь за край, а другую протягивая на встречу дяде Мише.

Из-за того, что пришлось уткнуться лицом в шершавую кирпичную кладку я практически ничего не видела, но вот кончики пальцев ощутили что-то металлическое и холодное, а после теплое и родное. Это была рука моего дорого друга, держащая оружие. В последнем прощальном жесте я крепко стиснула его пальцы, а после подхватила пистолет и потянула на себя.

– Прощай, – порыв ветра донес до меня последние слова дяди Миши, а сразу за ними быстро удаляющиеся шаги.

Я перевернулась на спину и глядя в звездное небо прошептала ответное:

– Надеюсь, когда-нибудь встретимся.

Но этому не суждено было случиться.

– Я сделала все именно так, как сказал дядя Миша. Выбежала за ворота, успев скрыться за надежными железными створками раньше, чем среагировали собаки, почему-то проснувшиеся раньше времени и появившиеся со стороны сторожки охранников. Повернула направо и долго-долго бежала в указанном дядей Мишей направлении. За всю ночь я практически ни разу не остановилась. И к утру, шатаясь от изнеможения, грязная и потная, добралась до города. Поймала попутку, наплела водителю какую-то сказку про то, что злой отчим выгнал меня из дома и теперь я пытаюсь добраться до родителей почившей матушки. Приехала по указанному адресу и свалилась без сил прямо у порога. Очнулась уже в кровати, под мягким теплым одеялом и со стаканом молока у изголовья. Через пару минут после моего пробуждения в залитую солнечным светом комнатку вошла полная женщина со знакомыми чертами лица, в которых я узнала дядю Мишу. Она сказала, что её зовут Еленой. И что я могу жить у неё столько, сколько понадобится. Что в её доме безопасно и можно ничего не бояться. Прошло немного времени, я освоилась в доме этой доброй женщины, начала помогать ей по хозяйству и потихоньку привыкать к этой новой, спокойной и абсолютно предсказуемой жизни. Жизни, в которой новый день не несет очередную порцию боли и мучений. Где ты ощущаешь себя личностью, а не объектом чьих-то научных интересов и болезненно завышенных амбиций. Где кошмары существуют лишь ночью, во сне, но не воплощаются в реальность. И прогнать их можно очень просто – проснувшись и выпив мятного чаю, кружка с которым всегда заботливо оставлялась на тумбочке у моей кровати. Каждый вечер. Всегда.

Я прикусила губу до боли. И эта боль помогла встряхнуться, вспомнить, что я еще жива, что нахожусь в доме Юстаса, человека, пусть и не самого лучшего, но не врага.

– Единственное, что омрачало нашу с Еленой жизнь – отсутствие новостей от дяди Миши. После моего побега он больше не выходил на связь, не позвонил и не написал. Елена меня успокаивала, говорила, что её брат и ранее пропадал, такая уж у него работа. Но где-то в глубине души с каждым новым рассветом в моей душе зрела страшная догадка, подтверждение которой я обнаружила уже когда работала на Хасана. А потом, в один из обычных солнечных дней случилось то, что должно было случится. К Елене приехал племянник. Он пожил у неё несколько дней, с подозрением поглядывая на хлопочущую по хозяйству меня и пытаясь расспрашивать тетку, откуда в ей доме взялась худая, бледная девчонка, вздрагивающая от каждого резкого звука. Елена отмахивалась от родственника и старалась держать его от меня подальше. Но это не помогло. Однажды хозяйка дома отправилась на рынок, а через два часа этот невзрачный парнишка с черным взглядом прибежал с криками о том, что его тетушке стало плохо и ей требуется моя помощь. Ни о чем не задумываясь я рванула на улицу вслед за ним и поплатилась за свою доверчивость. Стараясь не отставать от бегущего впереди парня, я завернула вслед за ним за обшарпанный угол какого-то странного дома и в мою шею воткнулось что-то острое. Это был шприц с транквилизатором. Я не потеряла сознание, а наоборот – всё видела и слышала, но помешать не смогла. И оказалась в руках чужих людей, плохих людей, торговцев живым товаром. Я еще давно слышала о существовании целой сети притонов, так называемых, зверинцев, распространившихся по всей стране. Но никогда не подозревала, что окажусь в одном из таких паршивых мест. Потом я встретила Хасана, а вместе с ним пришла и новая жизнь…

Глава 35

– Почему ты мне раньше об этом не рассказывала? – с неподдельной печалью спросил Юстас.

– А зачем? – горько откликнулась я. – Это прошлое, и оно уже прошло.

– Но не для тебя, – уверенно заявил Юстас. – Я же вижу. А еще…кажется, я понял, почему ты с такой настойчивостью пытаешься во всем этом разобраться.

– Да? – всколыхнулось мое ехидство. – Знаешь? Так, может просветишь меня, гений?

– Ты хочешь разобраться с призраками своего прошлого, – сообщил мне Юстас. А после быстро добавил: – Но ты ошибаешься.

– В чем?

– В том, что прошлое прошло. Это не так. Ты готова меня выслушать?

Я кивнула уже понимая, что не услышу ничего хорошего.

Так и оказалось.

– Девятый отдел был создан группой людей, которые преследовали одну четкую цель – найти то, что они называют Ярость Солнца, – Юстас умолк, а после задал совершенно неожиданный вопрос: – Что ты знаешь об императорской семье?

– Да не особо много, – растерянно протянула я. – Знаю, что их расстреляли во время гражданского переворота. Лидеры революции сомневались в устойчивости нового государственного строя и боялись возвращения монархии. Что было очень вероятно, ведь очень скоро Партия начала закручивать гайки и многие пожалели о своем участии в свержении императорского режима.

– Якобы боялись возвращения монархии, – с нажимом произнес Юстас, многозначительно подняв указательный палец. – На самом деле, императора и его семью никто не собирался убивать. Был заключен договор, по которому свергнутый правитель обещал передать все свое имущество в распоряжение революционеров, включая некие несметные сокровища, которые по слухам у него имелись. А те в свою очередь должны были помочь семье скрыться за границей у родовитых родственников. После отъезда венценосных особ из страны, Лидеры объявили бы о том, что не смогли воспрепятствовать бегству отрекшегося от трона императора…

…Но в какой-то момент все пошло не так. Ночью в скромный домик, где временно проживал отрекшийся император, его жена, трое сыновей, дочь и несколько человек из прежней прислуги, ворвались вооруженные люди. Угрожая, они подняли спящих людей с постелей и, размахивая наганами и саблями, заставили их выйти на улицу. Громко переговариваясь на странном гортанном наречии, чужаки даже не дали женщинам накинуть на плечи пуховые платки, а буквально в одних ночных сорочках вытолкали на снег, под ледяной январский ветер. Подталкивая в спину, они выстроили людей в цепочку по одному и приказали идти за дом, туда, где располагался сад.

Люди шли, утопая по колени в сугробах и обнимая себя за плечи руками в попытках хоть как-то согреться. Император пытался заговорить с незнакомцами и узнать, кто они такие и зачем пожаловали. Хотя в глубине души он уже догадывался, чем закончится сегодняшняя холодная безлунная ночь. Но с бывшим правителем самого крупного и влиятельного в мире государства не захотели разговаривать, а лишь огрели беззащитного и уже не молодо мужчину прикладом по спине.

Выйдя в сад, незнакомцы жестами и знаками указали семье и её прислуге выстроиться вдоль стены лицом к стене. И когда за их спинами раздались первые выстрелы, стало очевидно – будут убивать. Громко закричала молоденькая горничная, чья преданность не позволила ей покинуть любимую императрицу. Застонал мудрый доктор, рухнувший на колени. Успела позвать маму десятилетняя принцесса, прижимая к груди старую куклу. А воздух продолжала прорезать череда летящих со свистом пуль.

Через пару минут все было кончено. Итогом стал десяток тел беззащитно рухнувших на обагренный снег. К дому подъехала телега, запряженная двойкой лошадей и незнакомцы начали быстро заматывать трупы в старые тряпки и грузить на повозку. Через час их скинули в местное болото, которое много лет спустя из-за аномально жаркого лета иссохло, и братская могила вскрылась. Но широкая общественность об этом так и не узнала. Трупы просто оперативно перепрятали.

– А причем здесь девятый отдел и та проблема, с которой я к тебе пришла – взрывы? – оборвала я хоть и приятную, но малопонятную речь Юстаса.

– Когда ты уже научишься дослушивать? – закатил он глаза с самым удрученным видом.

– Никогда, – с самой милой улыбкой ответила я. И тут же перестала улыбаться: – Поторопись, пожалуйста, я планирую закончить этот разговор раньше, чем наступит рассвет.

– В связи с тем, что осуществившие государственный переворот люди не планировали убивать императорскую семью, закономерно возникает вопрос – кто же их тогда убил?

– Кто? – эхом откликнулась я и проследила за тем, как Юстас поднялся с кресла, пересек комнату и замер ко мне спиной возле старого письменного стола, ножки которого выглядели как огромные кошачьи лапы. И эти лапы мягко переступали на месте, периодически выпуска устрашающе острые когти. Задержав вздох, я постаралась не поддаваться злости и надвигающемуся страху. Ну, подумаешь, одушевленная мебель с когтями, похожими на нож для разделки мяса. Что может случиться плохого?

– Существует легенда, что издревле возле членов правящего дома, история которого насчитывает более тысячи лет, всегда находились люди, входящие в так называемый Орден Пурпурного Дракона.

– Чего? – не удержавшись, расхохоталась я.

Но мой смех оборвался так же резко, как и возник, утихнув под жестким взглядом подошедшего Юстаса. В руках он держал старую черно-белую фотографию, местами покрывшуюся выцветшими пятнами. На ней были запечатлены хмурые неулыбчивые люди, стоящие в два ряда и сурово глядящие прямо в объектив камеры. Одеты они были по моде начала двадцатого века. Женщины в практически одинаковых платьях до пола с длинными рукавами и воротниками, заканчивающимися под самым подбородком. Никаких украшений, никакого разнообразия расцветок, никакого намека на жизнь. Все степенно, скучно и до боли одинаково. Даже волосы у всех были уложены в одну и ту же прическу – просто зачесаны наверх и собраны в пучок на макушке. Одеяния мужчин также не отличались разнообразием и выглядели не менее консервативно, чем наряды женщин – галстуки-бабочки, костюмы-тройки, шляпы-котелки и плотные, скорее всего, шерстяные, пальто.

– Даже при всем желании, трудно выглядеть более уныло, чем они, – вынесла я свой вердикт, обращаясь к Юстасу.