Сердце шторма. Нити жизни

Сердце Шторма. Нити жизни
Грейс Амбер Ланкастер

В королевстве Четыре Шпиля огромное количество гильдий и братств. Но самая известная и могущественная – это гильдия договорных, иначе говоря, наемных убийц. Сбегая из дома в юном возрасте, девочка даже не предполагала, что станет одной из лучших убийц королевства. Однако свой путь она начинала не для этого. Сталкиваясь с колоссальными испытаниями, она встречает их в особенной, присущей ей одной манере. Пытаясь найти ответы на свои вопросы, девушка ввязывается в новые интриги и приключения.

Глава 1

Королевство Четыре Шпиля, известное своим звездообразным силуэтом на карте Центона, испокон веков привлекало путников и искателей приключений на свою голову. Состоявшее из шести отдельных небольших королевств, некогда независимых и воевавших друг с другом за крупицы земли, теперь королевство Четыре Шпиля представляло собой некую извращенную форму республики с Верховным королем во главе парламента, толпой советников и министров.

Как я уже упомянула, Четыре Шпиля влечет всех, кому не сидится на месте и у кого есть деньги на дорогу. Впрочем, последнее не обязательно.

С юга и востока королевство омывает теплое Коралловое море, с севера его защищают высокие горы, на вершинах которых даже в самые знойные эмесы лета лежат громадные снежные шапки. А с запада королевство граничит с государством Сейе. Последнее – неизменный соперник Четырех Шпилей в борьбе за расширение собственных владений. Последняя война началась пять лет назад и ведется по сей оборот за территории, на которых раскинулись непроходимые зловонные Ушитские топи. Согласно легенде, которую вдолбили мне в голову мои учителя, прежде чем я сбежала из дома, Ушит, бог дождя, создал эти топи безутешно рыдая о своей жене Эл, которая покинула его и стала женой верховного бога Бека, создателя Центона. Именно из-за своего поступка Эль заслуженно считается богиней переменчивых ветров и покровительницей женщин, столь же непостоянных и сумасбродных.

Большинство путников стремится попасть в регион Хове либо же в Рунцент. Второй представляет собой выжженную солнцем землю, с которой холодные северные ветра столетия назад смели все растения и выгнали всех животных, укрыв мертвые просторы слоем тончайшего синего льда. На безжизненной пустыне есть один-одинешенек клочок живой земли, где полным ходом промышляют жрецы и жрицы Палоти, бабочки любви и жизни, проще говоря, проститутки. Окруженный толстыми крепостными стенами, очертаниями напоминающий мотылька, город Ашути защищен сильной магической сетью. Здесь каждый странник найдет то, что придется ему по вкусу. В этом городе обрастет пороком даже самый высоконравственный и чистый сердцем человек, ведь феи служители Палоти знают, как открывать сундуки с самыми черными секретами и выуживать из недр души самые аморальные секретики своих посетителей. Взамен же «бабочки Палоти» лишь просят путников поставить благовония на алтаре, посвященном своей богине, и пожертвовать что-то на благо города. И гости города Ашути жертвуют все, что имеют, лишь бы еще раз испытать неземной экстаз, дарованный им феями-жрицами богини любви и жизни Палоти.

Поскольку в Рунценте больше ничего нет, путники, не соблазнившиеся на плотские наслаждения, отправляются в Хове. Здесь множество городков, небольших селений, производящих все подряд, от кухонной утвари, до пуль и холодного оружия. Здесь всегда есть работа на любой вкус. Хочешь – строй фабрики и дома; хочешь – отливай пули, шей одежду; хочешь – стругай стулья, выдувай бутылки из стекла. Но если ты умеешь и хочешь убивать за деньги – тебе в Ульбретт.

Город Тощей Старухи, он же город Смерти, Ульбретт, раскинулся на самом краю континента Центон. Горожане до невозможного гордятся тем, что он никогда не был никем завоеван. Город имеет вид концентрических колец, отделенных друг от друга гаванями. Внутри каждого кольца фривольно раскидываются тысячи зданий, среди которых гостиницы, таверны и бары, рестораны и торговые лавки. Каждое кольцо соединяется между собой подъёмным мостом, и в случае атаки отрезает захваченную часть Ульбретта от захваченной. В каждую гавань могут входить полноценные фрегаты, привозящие товары из края Морских Дев, Селкии, не боясь зацепить борта или мачты о крепостные стены каждого из колец гаваней.

Город всегда переполнен людьми. Здесь, как нигде больше, все кипит, бурлит и мельтешит. В Ульбретте десятки союзов и сотни гильдий, регулирующих работу своих членов не только в Ульбретте, но и по всему королевству Четыре Шпиля.

В центре всех колец Ульбретта находится высокая гора, на которой, цепляя алыми крышами башен облака, возвышается замок под названием Потерна Геенны. Замок приобрёл свое название благодаря кровавым жертвоприношениям Шолоту (богу смерти и страха), проводившимся в нем еще до того, как Хове объединилось в содружество Четырех Шпилей. Репутация места давно забылась, а вот название осталось. Сложенный из громадных серых каменных блоков, замок с островерхими башнями, массивными вратами, нависал над городом Смерти неумолимым стражем. Стрельчатые окна в два человеческих роста, колоны, походившие на ноги громадного слона, контрфорсные арки, напоминающие когтистые лапы сыновей Геенны, хватающие из-под земли замок, дверные проемы, зияющие беспросветной чернотой и тяжелые каменные миниатюры детей Геенны, повсеместно бдящие порядок в замке, непременно должны были вызывать благоговейный трепет. Этому хмурому и одновременно величественному сооружению суждено было превратиться в оплот самой крупной и властной гильдии Четырех Шпилей, благодаря которой город получил второе имя – город Тощей Старухи (так называют у нас Смерть).

Гильдия договорных, то есть наемных убийц, основалась здесь тогда, когда сотни бродяг, гонимых домом ап Дебрут из Селкии, приплыли на своих лодках и шлюпках в Ульбретт. Воров, пьянчуг и преступников здесь стало настолько много, что город почти утопал в крови. Обеспокоившийся Верховный король из дома Феникса (рыжий, как само пламя), начал думать, что делать с непорядком. А пока он думал, горожане сами начали принимать меры, устраняя тех, кто был слабее, упражняясь в мастерстве линчевания и промышляя тем, что за звонкую монету устраняли с пути конкурентов богатых торговцев и рестораторов. Жители города Тощей Старухи начали оттачивать свои умения защищаться, орудовать клинками и пистолетами. Спустя несколько лет, когда король надумал решить проблему, все воры и убийцы уже были организованны в гильдию Договорных.

Отец Договоров самолично отбирал счастливчиков, достойных вступить в гильдию. Не достаточно было просто уметь махать мясницким тесаком. Требовалась выносливость, дисциплина, внимательность и навыки обращения с элитным оружием. Не важно, будь то колющее или режущее холодное оружие, или огнестрельное, либо самодельное атипичное – каждый член гильдии должен был владеть им в совершенстве. Каждый член гильдии обязывался придерживаться кодекса, за нарушение которого провинившийся беспрекословно исключался из гильдии, лишаясь всех привилегий и защиты гильдии.

Мастерство членов гильдии было столь высоким, что однажды и сам сын короля не побрезговал обратиться к ним с Договором. А вступив на трон, он отблагодарил главу гильдии – Отца Договоров – за тонкую и чистую работу тем, что вынес ее работников вне закона. С одним лишь условием: не попадаться следящим очам и не оставлять свидетелей. В противном случае – виселица.

Как не сложно догадаться, в наших краях не принято тратить время на поиски компромиссов с врагом, а сразу обращаться к договорным, чтобы те помогли разобраться с «мелкими затруднениями». Довольно быстро гильдия договорных приобрела славу по всему королевству Четырех Шпилей и за ее пределами. При том, договор можно заключить на кого угодно – главное, чтобы у заказчика хватило денег оплатить убийство. Последнему гарантировалась абсолютная анонимность благодаря многоуровневому процессу исполнения заказа. Услугами наемников пользовались не только для того, чтобы поскорее устроить человеку, неугодного заказчику, встречу с создателем Беком, но и для сопровождения торговых судов, караванов, делегаций и просто в качестве телохранителей самолюбивых персон. Спустя сотню лет существования гильдии, она стала настолько богатой, что тогдашний Отец Договоров вместо деревянного трона, на котором он восседал, принимая своих подчиненных, установил себе литой трон из чистого золота.

Однако своих работников гильдия тоже не обделила. Первое правило кодекса гласило: «Нет у тебя семьи иной, кроме гильдии. Нет у тебя отца, кроме Отца Договоров, и смерть тому, кто воспротивится ему.» Следуя этому закону, Отец приложил все усилия, чтобы в Ульбретте члены гильдии ставились на уровне с членами круга Небесных Башен. В ресторанах, пекарнях и барах они обслуживались бесплатно, в отелях наивысшего уровня – то есть уровня «сияние звезд» – проживали за минимальную плату в лучших номерах, одежду и еду гильдия предоставляла своим работникам так же бесплатно. Вскоре, благодаря настойчивости и красноречивости Отца Договоров (а также умению дергать за нужные ниточки), эти правила распространились не только в Ульбретте, но и во многих городах королевства. Отец требовал от своих подданных лишь малость – беспрекословное повиновение и верность.

В общем, дело процветало. Быть членом гильдии было так же престижно, как служить королю. Между прочим, у нас их семь. Шестеро королей – архаичные правители каждого из присоединенных королевств: дом Орла в Селкии, дом Козодоя в Северной Морле и дом Ворона в Западной Морле, дом Зарнички – край Ледяных Башен, дом Канюка в Рунценте и дом Зимородка в Хове. Несколько веков назад из-за небольшой потасовки среди домов круга Небесных Шпилей было решено раз на сто лет менять правящий дом элективным методом. И, наконец, седьмой дом – Верховный король из ныне правящего дома Феникса, уравновешивающий все голоса и принимающий решения. Названия довольно прозаичные, учитывая, что королевские семьи получили свои символы благодаря «выдающейся» внешности. К примеру, дом Ворона славится черными, как вороново крыло, волосами и точно такого же цвета глазами. Выглядит, скажу честно, жутковато. Дом Зарнички, правящий землями магов края Ледяных Башен, получил своего покровителя за льняной цвет волос и серые, почти выцветшие серые глаза на фоне болезненно-зеленоватой кожи. Дом Зимородка отличается небесно-голубыми, иногда лазурного оттенка, глазами. Дом Орла отличается специфической формой носа, бурыми волосами и карими глазами на фоне смуглой кожи. Дом Феникса получил свое название, как не трудно догадаться, из-за пламенного цвета волос и моря веснушек, усеивающих носителей королевской крови от макушки до пяток.

Об объединении королевств история рассказывает, как о примере моральности, чести и смелости. Но мой отец всегда говорил, что на самом деле короли устали безрезультатно бодаться друг с другом, поскольку все были одинаково сильны, и постоянное перераспределение территорий не приносило ничего, кроме потерь золота из казны. Потому король дома Козодоя предложил объединиться всем в одно могущественное государство. Его бастард от уроженки края Ледяных Башен женился на дочери правителя Рунцента, и так получился дом Феникса, ныне занимающий трон Верховного короля. Что касается выборов следующего правящего дома, то их можно описать следующим образом: побеждает тот, кто заплатил больше всех. Даже папенька с этим не мог поспорить. Моя семья принципиально не тратила ни медяка из королевской казны на умасливание народа, потому дом Орла никогда не занимал трон Верховного короля. Может, это было и к лучшему.

Глава 2

Я стала наемным убийцей не сразу. Хотя у Гильдии есть свои школы, где учат владеть оружием с двенадцатилетнего возраста, подвергая детей нечеловеческим испытаниям, все же лучшие убийцы получаются стихийно, воспитанные жестокостью улиц и закаленные холодом и голодом.

Моя семья, принадлежащая к кругу вельмож Небесных Башен, испокон веков отличалась тем, что воспитывала своих детей в условиях жесткой дисциплины и завышенных требований, с ранних лет обучая отпрысков жестокости и мастерству обращения с оружием. По этой причине все правители Селкии вырастали тиранами. И по этой причине в двенадцать лет я сбежала из дома Орла. Я была самой младшей в семье. Помимо учителей, которые издевались надо мной «для моего же блага», четыре старших брата и три сестры, жирных, как дюгони, тоже не брезговали поучить меня жизни и, пользуясь удачным случаем, отшлифовать свое умение пытать людей.

Я сильно отличалась от своих кровных родственников внешним видом. Я была щуплой и худой, узкоплечей; моя кожа была цвета морского загара, а волосы – серебристыми, как лен. Темно-серые глаза, соколиные брови, прямой нос. В то время, как вся семья была крупной, широкоплечей и толстой. Смуглая кожа, карие глаза, временами приобретающие оливковый оттенок, черноволосые, с орлиными носами и полукруглыми бровями. Я с самого рождения была изгоем. Даже прислуга относилась ко мне иначе. Моя семья меня стыдилась и не устраивала меня, и я решила найти другую.

Придумав себе вымышленное имя, я села в порту Звезды на первый попавшийся корабль, которых было больше сотни в самом крупном порту края Морских Дев. Корабль по имени «Громовержец» вез меня, забившуюся в трюм тощую девчонку, примерно шесть дней в новый неизведанный край. Мне было все равно куда плыть. Я лишь знала, что в королевство гигантов Северной и Западной Морлы я не хочу, а до края магов нужно пробираться сквозь ледяную пустыню. Бежать морем было удобнее всего: никто не пошлет за констеблем, а пока мои учителя опомнятся, что меня нет, так корабля и след простынет.

Я ожидала что Громовержец завезет меня в какую-нибудь помойную дыру. Каково же было мое удивление, когда я увидела концентрические гавани с возвышающимся над ними угрюмым замком в центре, сложно передать словами. Я была в восторге, что попала в город гильдии убийц. Меня с самого детства учили убивать, повелевать и устрашать, я полагала, что буду чувствовать себя в Ульбретте, как в своей тарелке. Но не тут-то было…

Сбегать из дома меня никто не учил. Маленькая девочка с волосами цвета льна, тощая и низкорослая, запуганная, отчаянно жаждущая найти тех, кто полюбит ее, оказалась одна в чужом городе в чужом королевстве. Прихваченные с собой солонина, хлеб и головка вонючего сыра закончились еще на борту Громовержца, а прихваченные у лакея деньги ушли на теплый плащ. Погода оказалась суровее, чем я думала. В сумочке лежали лишь самые необходимые и любимые вещи, которые я не додумалась продавать. И, наверно, не решилась бы на это. Мне было страшно и ужасно хотелось принять теплую ванну чтобы смыть с себя вонь, грязь и, самое большее, усталость. Я растерялась, запаниковала, и было даже подумала вернуться обратно в Селкию. Я почти сдалась и предала надежду.

Я направилась обратно в порт, однако, совершенно не помнила, в каком из колец Ульбретта причаливал Громовержец. Я блуждала по улицам, переходя из кольца в кольцо и боясь спросить у горожан дорогу в порт. Мне даже подумалось, что на самом деле я умерла на борту Громовержца во время сна, когда корабль попал в шторм или щупальца спрута и ушел на дно морское, а мой дух попал в знаменитый Лабиринт Геенны, принявший облик знаменитого Ульбретта, однако, из которого нельзя найти выход. Сердце едва стучало в груди, руки и ноги слабели от ужаса, становясь едва ощутимыми. Я совершенно не знала, в каком кольце нахожусь и куда иду, но шла с такой уверенностью, словно все здесь было мне знакомо. Меня учили никогда не показывать страх, но это не значило, что я не боялась.

Спасибо моим братьям и сестрам, что, несознательно, они подготовили меня к этому побегу. Доведя до уровня рефлексов мои умения замечать преследование и слежку, и убегать, заметая следы, они помогли мне научиться выживать в фамильном гнезде Орлов Рвущихся в Бездну Скал. И так же помогли спастись в тот оборот. Я шла туда, куда вела меня мощеная дорожка, когда заметила, что за мной следует пара юношей. Они были выше меня, но судя по их голосам и лицам, ненамного старше. Они шли за мной еще с прошлого кольца, и поворот за поворотом держали один темп и дистанцию, мельком поглядывая на меня.

Я незначительно ускорила шаг, прижав к себе свою сумку. Юноши тоже ускорились. Глазами я искала торговую лавку или публичный дом, или любое другое место, где будет много людей, среди которых можно затеряться. Но кольцо было спальным, и никаких открытых заведений тут не было. Завидев заброшенный дом, я уже открыто стала бежать. Пара юношей побежала за мной, стараясь нагнать, но за очередным поворотом улицы я юркнула в здание заброшенного дома, а они пробежали мимо.

Я стояла не дыша, не моргая глядя в пустой проем оконной рамы на отдаляющихся ублюдков. Я не шевелилась, даже не думала, боясь привлечь внимание своими мыслями, аж до тех пор, пока звук их шагов не стих совсем. Но на этом я не остановилась. Я забралась как можно дальше и выше, пока прогнившие конструкции третьего этажа не стали угрожающе скрипеть. Подумав, что это не разумно, я спустилась обратно, и, отодрав кусок деревянной стены, пролезла сквозь образовавшееся отверстие во внутренний дворик. Тут было холодно, до омерзения грязно, повсюду валялись ржавые гвозди и железки и воняло кошачьим горшком. Зато дворик был закрытым, все входы и окна забиты наглухо, и найти меня здесь никто бы не смог, не проследив за мной.

Начал накрапывать дождь. Я забилась под навес небольшой аркады. Некогда здесь стояли изящные столик со стульями, теперь же о них напоминали лишь темные пятна, оставшиеся после стекавшей по ним дождевой воды. Меня колотило в ознобе. Сердце, наконец забилось, наверстывая все волнения. Я одновременно радовалась и плакала, переживая невероятный ураган ощущений и эмоций. Да, я справилась с первым испытанием! Я хохотала, как сумасшедшая, осознавая, что это испытание по мне. Я закрутила ураган, пустившись по морю на поиски новой жизни, и теперь он превращается в шторм, в самом сердце которого оказалась я.

Так появилось мое имя – Сердце Шторма.

Утром я проснулась продрогшая, голодная и счастливая. Всю ночь лил дождь, а в доме не было крыши, (так я его и увидела среди всех домов, убегая от парочки юношей), и струи дождя всю ночь устраивали выступление ударно-духового оркестра, заставляя порой вздрагивать от ужаса. Грязь и мусорные кучи, окружавшие меня, всю ночь клокотали, бурлили и булькали, словно они были живыми, заставляя раз за разом обращать к Беку свои молитвы.

Беспокойный сон не принес особых сил. Но я отношусь к тем немногим людям, которые любую трудность воспринимают с широкой улыбкой, считая их, трудности, шансом стать лучше или узнать больше. Я не знала, где окажусь спустя пять лет, и не знала, проживу ли еще эмес. У меня была мечта найти семью. Тогда мне не было важно – в гильдии, в союзе или просто среди тех людей, с которыми я буду работать и жить. Я лишь следовала тропой, освещенной надеждой, ведомая к своей мечте.

В гильдию договорных меня приняли не сразу. Стоит заметить, что я и не стремилась туда. Три года – три долгих холодных года я жила в этом дворике, выживая на улицах города Смерти. На улицах Ульбретта было очень много детей: тех, кто повиновался стечению обстоятельств, без дома и семьи, тех, кого выгнали, чтобы научить выживать или тех, кто сам выбрал такую судьбу. Я воровала еду и порой таскала приглянувшиеся вещи из прачечных и небольших лавок, но только тогда, когда мне это было необходимо. Воровать в больших и людных заведениях было опасно, ведь большая часть посетителей были членами гильдии наемных убийц, и любой из взрослых мужиков мог бы сделать что угодно с тощей девчонкой.

Драться приходилось часто. В основном, чтобы забрать отобранное. Не достаточно было уметь ловко своровать, еще нужно было шустро добраться до укрытия. Второе получалось не всегда, потому уличные шайки, воюющие за кормушку и авторитет, часто нападали на меня. Волосы пришлось остричь – так труднее было таскать меня за волосы, ногти отрастить подлиннее, а лицо всегда завязывать тряпкой – чтобы не расцарапали. Но больше меня никто не преследовал. После того, как я пробила легкое ржавым гвоздем одному конопатому мальчишке, одному из тех, кто гнал меня до самых портовых складов чтобы изнасиловать, а второму перерезала глотку осколком стекла, поднятым с пола, ко мне никто старался не лезть попусту.

Была идея припрятать нож или заостренный обломок арматуры. Но риск попасть в казематы замка Потерна Геенны за незаконное ношение оружия был слишком велик. Всех беспризорников еженедельно обыскивали констебли, отнимая все, что казалось им добытым незаконным путем, или казавшееся интересным самим констеблям. Если у первых находили оружие, владелец которого не имел на него соответствующего разрешения Отца Договоров, гильдии мясников или оружейников, выписывался штраф. Но беспризорник не мог себе позволить его оплатить, потому констебли просто избивали провинившегося и волокли его в темницы под замком, откуда те не всегда возвращались.

Первым делом я изучила весь город, все кольца, гавани, торговые лавки, мастерские, муниципальные органы и комиссариат. Приметив ориентиры заброшенного дома, которыми стали забавный флюгер в доме на противоположной стороне улицы, катка с глициниями необыкновенного цвета индиго на мраморных ступенях дома на повороте, и лужа в форме собачьей головы у соседнего дома. Флюгер был самым примечательным, ведь имел форму Крылатого Змея Кет – сына и личного гонца верховного бога Бека, своей бесконечностью, но способного двигаться лишь кругами, олицетворяющего время.

В место, торжественно нареченное домом я вернулась, когда уже начало смеркаться. За один оборот удалось украсть булочку с сушенными яблоками и осмотреть город вдоль и поперек. Следующий оборот был посвящен этому же занятию. И следующий за ним оборот тоже. Я ходила по городу, изучая все его закоулки, злачные места и зловонные дыры, исследуя все, чем жил, дышал и что изрыгал город Тощей Старухи, пока не научилась ориентироваться в нем с закрытыми глазами. Былая уверенность и грация вернулись ко мне. Я больше не боялась, но и не расслаблялась, ведь знала, что вокруг меня одни враги.

Глава 3

Плащ мой «погиб» на исходе первого года жизни в Ульбретте. (Счастье, что хоть моя сумка все еще была со мной!) Когда он еще был цел, передвигаться по городу не составляло проблем. Но время берет свое, и даже лучшие прогибаются под его гнетом: он вскоре испачкался, затем появились мелкие дырочки, а затем он и вовсе разлезся по швам. Это время запомнилось мне тем, что относительно тогда же я познакомилась с девушкой по имени Шальна. Девушка была полной и невысокой, с темными глазами с нависающими веками, изогнутыми бровями и пухлыми губами. У нее были небольшие ручки, словно созданные для шитья, или для воровства, и двигалась она очень грациозно несмотря на объемы. Каштановые волосы Шальны всегда были заплетены в две косички. Ее одежда всегда была грязной и неприметной. В местной шайке ее называли Шаль, и она была у них кем-то вроде соглядатая.

Мы познакомились, когда она, не заметив за ящиками с фруктами и овощами констебля, чуть не попалась на воровстве ткани. Отвлекая ее внимание, я сорвала с ее пояса довольно большой кошель, и сделала это так, чтобы она почувствовала поубавившийся вес. Шаль погналась за мной, тем самым избежав ареста. Увы, констебль тоже погнался за нами. Он ухватил Шаль за ворот куртки, меня же хватанул за ремень сумки. Я ловко зашвырнула кошель в кучу отходов между двух мусорных баков. Констебль этого не заметил. Коренастый мужлан с редкими волосами и огромными лапищами притянул нас к себе и, встряхнув, стал допытываться, что это затеяли «мерзкие крысы».

– Да мы же просто баловались, уважаемый. – невинно ответила я – Простите нас, идиоток, что потревожили вас, оторвали от важных дел.

– Нам очень жаль, что наша невинная шалость помешала вашей важнейшей работе, дяденька.

Констебль сверкнул глазами на Шаль и припер нас к стене, вдавив кулаки в грудь.

– Какой я те дяденька? Я похож че-ли на твоего родича, что ты якшаешься со мной? – зашипел он.

– Простите, констебль. Она дура, не знает, как называется ваша должность. – вмешалась я.

– Да-да. – закивала Шаль.

– Последний раз прощаю. Убирайтесь отсюда, вонючие оборванцы, чтоб в последний раз видал вас тут. Быстро здрыснули! – он припугнул нас, еще раз хорошенько встряхнул, и мы, словно всполошенные крысы, побежали прочь.

Отбежав достаточно далеко, Шаль сбавила темп и обратилась ко мне.

– Почему ты спасла меня? – она смотрела на меня со звериной опаской – Я не собираюсь быть твоей должницей.