Принц Аревмута

Оказавшись на свежем воздухе под кронами деревьев, Дорик не стал терять времени, но, опёршись на серую скалу грота, достал из сумки точильный камень и приступил к заточке своего и так уже заострённого до бритвенной кромки изогнутого лезвия топора.

Вскоре все семеро охотников покинули пещеру и лёгким бегом устремились по следу королевского оленя туда, куда указал им Дорик. Несмотря на все различия в своём положении, в этот момент в лесу, идя тесной группой плечом к плечу, они казались друг другу почти братьями. Да, наверное, они и были ими сейчас, потому что каждый отвечал за другого. И ошибка одного стала бы ошибкой для всех. И точно такая же общая должна была бы явиться для них и победа.

2. ЗАПАХ СВЕЖЕЙ ТРАВЫ

Если дела пойдут плохо,

тогда прилетит белая стрела.

Лигилин, менестрель Аревмута

Шесть человек полукругом двигались по узкой тропе на запад на расстоянии трети полёта выпущенной стрелы друг от друга. В центре полукруга зияла брешь. Эту позицию должен был занимать принц Дорик. Но он покинул свою команду около получаса назад, уйдя вперёд и предупредив, что все охотники должны действовать согласно ранее оговоренному плану – загнать добычу, окружить и ранить оленя, и если получится – взять его живым, накинув специальную охотничью сеть.

У каждого из легко бегущих по следу охотников в руках был лук, но стрелы оставались в колчанах за спиной. Лигилин закинул свою лютню за плечи и бежал вместе со всеми, не отставая. Добыча медленно настигалась. Несколько раз охотникам удавалось даже разглядеть преследуемого ими оленя. Он был рыжего, почти золотого цвета, что придавало ему воистину вид короля леса. Высота благородного животного в холке достигала, по-видимому, не менее четырёх с половиной локтей, а длина – почти шести. Голову «королевского» оленя венчала корона из двух огромных трёхлоктевых рогов с большим количеством наростов.

Охотники приостановились за кустами, любуясь величественным зверем.

– Какой огромный! – чуть присвистнув, не удержался от восклицания Молот.

И хотя он попытался произнести это шёпотом, все вздрогнули.

– Тсс… ты его спугнёшь! – Ворчун приложил указательный палец к губам.

– Молчите! – прошипел Ортанел, остававшийся за старшего.

…В один момент олень оказался в середине замыкающегося охотничьего кольца. Но когда зверь уже был на расстоянии полёта стрелы, какой-то шум за спинами охотников взбудоражил его, и он, развернувшись, что есть силы понёсся прочь от подстерегавшей его засады.

Вслед ему одна за другой понеслись стрелы. Лишь две или три из них слегка оцарапали животного. Олень стремительно уходил прочь как от обстрела, так и от взоров преследующих его охотников. Они закричали в отчаянии, видя, что добыча уходит.

– Говорил же – надо было брать собак и лошадей! – тяжело дыша, громко, почти выплёвывая слова, высказался Ворчун. – Так нет же – это не по обычаю! Не полагается, надо быть со зверем «на равных»! Вот вам и благородная королевская охота! Сами бегаем, как собаки, а толку? Упустили! – и он грубо выругался.

Внезапно перед ним появился Арчи. Огромный, потный, с широкими плечами, густой бородой и длинными спутанными волосами, он сам походил на какого-то неведомого дикого зверя. Лицо его горело от гнева.

– Ещё слово – сам станешь нашим трофеем. Повешу твою шкуру на камин и буду рассказывать, как перепутал воина с плачущей оленихой!

– Лучше догони настоящий трофей, охотник! – Ворчун обежал друга и бросился вперёд.

Пыхтя, Арчи последовал за ним. Ему, более сильному, но и грузному, явно не доставало скорости догнать соперника и выполнить обещание – «содрать шкуру».

Теперь они бежали за оленем, уже почти не скрываясь. Местность не позволяла им продвигаться широким строем, и в какой-то момент все шестеро загонщиков оказались рядом друг с другом. Низина, по которой они бежали, справа от тропы была болотистой, а лес слева – настолько густым, что они загонщики могли двигаться только по узкой полосе.

Огромному оленю, который был намного больше преследователей, тоже приходилось продираться через деревья и колючие кусты, но он упрямо шёл вперёд, проламывая себе путь.

Выйдя на большую поляну, охотники остановились. Олень уходил. Он уже был на самом конце поляны и явно собирался затеряться в лесной чаще, которая впереди становилась ещё гуще. Преследователей охватило отчаяние. Надежда добыть самый желанный в Западном королевстве охотничий трофей угасала…

И тут на пути уходящей добычи появилась человеческая фигура с топором в руке.

– Дорик! – воскликнул Агвес.

– Принц! – все в изумлении замерли, а потом, не сговариваясь, что есть силы бросились на помощь своему предводителю.

…Судорожно сжимая в руках заточенный топор, принц Дорик смотрел в глаза надвигающейся смерти. Он ждал, когда дикое животное приблизится на расстояние броска его топора. Бесчисленное количество раз он оттачивал бросок любимого оружия именно для такого случая. Сердце рвалось из груди, он принц тяжело дышал от многочасового бега, ему было и страшно и весело, – ведь именно для такого вот момента он готовился всю жизнь. Час испытания королевской охотой настал. И молодой охотник верил в свои силы…

Олень нёсся на него, не останавливаясь. Дорик замахнулся правой рукой с топором, левой рукой обозначая цель. Движения его были уверенны и точны. И когда настал, как ему показалось, момент, принц выпустил из рук оружие. Все силы, что у него были, он вложил в свой бросок. У него не было права на ошибку…

Но он ошибся. Топор с хрустом вонзился в грудную клетку животного. Чуть левее от сердца. Олень споткнулся, заваливаясь на передние ноги, но не упал. Было слышно, как животное пытается вдохнуть воздух. Ему это удавалось с трудом. Раненый зверь повернул голову и взглянул на своего врага.

Взгляды принца и оленя встретились. Лишь один из них мог выжить в предстоящей схватке. Олень поднялся на ноги и, покачиваясь, двинулся на противника. Он явно не собирался сдаваться.

Словно в отдалении принц услышал голоса друзей.

– Дорик, беги! – закричал Агвес.

– Беги! – подхватили Ворчун, Арчи, Ортанел и Молот.

Они бежали на помощь своему другу и предводителю с другого конца поляны, но безнадёжно – не успевали.

Дорик вытащил из ножен длинный охотничий нож и принял боевую стойку – наклонился чуть вперёд, согнув колени и выставив оружие прямо перед собой. Кровь стучала в голове, глаза застилал туман. Казалось, он слышит лай собак, топот копыт, крики друзей и… голос брата. Принц смотрел в глаза надвигающегося на него оленя и пятился назад, стараясь не споткнуться о корни деревьев и камни, что мешались под ногами. Он принял чуть вправо в самый последний момент и размахнулся, целясь ножом прямо в сердце животного.

Потом был сильный удар в грудь. В глазах потемнело. Падая, Дорик увидел заваливающегося на левый бок оленя и белую стрелу, торчащую в его голове. Уже отстранённо, как будто его вовсе не касалось происходящее, принц подумал: откуда взялась эта стрела, если друзья только подбегали к нему сзади и никого рядом с ним не было?

Лёжа на земле, раненый Дорик ещё почувствовал, как его подхватывают и поднимают руки друзей, чтобы переложить на расстеленный у большого камня плащ, Ему ещё удалось повернуть голову и взглянуть на свой трофей – громадную оленью тушу, распластавшуюся неподалеку. Он успел подивиться, какая она огромная, и счастливо улыбнулся…

Запахло свежей травой. Стало тепло и спокойно. А потом ушёл и страх… Последнее, что подумал Дорик, прежде чем окончательно потерять сознание, это то, что он почему-то не заметил в голове лежащего оленя белой стрелы. Ведь она точно была. Но куда стрела могла деться, принц уже не успел додумать. Сознание поглотила тьма…

3. ОБЕЩАНИЕ КОРОЛЯ

Принцесса – не вещь,

которую можно обменять на шкуру животного.

Принцесса Аулана Аревельская

Этот день приёмный зал королевского дворца Амалута – главной резиденции Венсина, владыки Восточного королевства Аревел, был заполнен радостными голосами пирующих, звоном кубков и взрывами весёлого смеха. Помещение ярко освещалось бесчисленным количеством свечей на стенах и на гигантских канделябрах, свисавших с потолка. От большого количества собравшихся на пиру людей в дорогих разноцветных одеждах рябило в лазах. Было душно, в воздухе витал аромат пряностей, тушёной дичи и свежеиспечённого хлеба, и аромат винных паров смешивался с кислым запахом пота. Кое-где по углам поблескивали огоньки курительных трубок – придворные, не стесняясь, переводили знаменитое на все Пять королевств сантеринское курительное зелье, лучшее на всём Ровелианском материке.

Перед главным столом, стоявшим на возвышении в самой глубине зала, прямо на каменных ступенях, ведущих к королевском трону, расположился игравший на флейте музыкант. Звуки его инструмента были едва слышны на фоне общего гула в зале и доходили до ушей разве что только сидящих за королевским столом. Впрочем, музыкант и не старался играть для всех – музыка предназначалась прежде всего для короля и сидевшей рядом с ним молодой девушки.

Король королевства Аревел Отод Венсин восседал на высоком троне с резной спинкой с изображением скачущих единорогов, и по его толстым розовым щекам стекали тонкие струйки пота. Густая тёмная борода с проседью блестела от пролитого вина. Пот и вино мокрыми пятнами увлажняли дорогую шёлковую розовую рубаху короля, плотно обтягивающую пышный живот хозяина.

Сам король единственный на пиру, казалось, не разделял общего веселья. Он хмурился, и его лицо временами перекашивала кривая усмешка. Придворные делали вид, что не замечают дурного настроения венценосца, и весело переговаривались между собой. Поэтому, когда Венсин внезапно громко и без какой-либо причины рассмеялся, зал сразу притих. И даже музыкант-миннезингер прекратил играть на флейте и с опаской уставился на своего повелителя.

Смех стих так же внезапно, как и начался.

Тут же из глубины пиршественного зала послышался восторженный выкрик:

– За его величество короля Отода Венсина!

И этот крик – «За короля!» – сразу же подхватили все присутствующие. Целый лес рук поднял вверх множество наполненных вином кубков.