Мазергала. Дверь, ведущая в другой мир…

– Сколько живу, а такой быстрой Полосы Дождя ещё не было на моей памяти, – пробасил Горец, – Как там наши? – прибавил он с тревогой в голосе и вдруг остановился, вслушиваясь. – Наверху, похоже, ветер камни выворачивает!

Георгий и Нира слышали лишь монотонный гул и ничего более.

– Да! Это камни! – сказал Горец и сокрушённо покачал головой. – Плохо дело! Совсем плохо!

Горец вновь зашагал вперёд. Пещера между тем стала просторнее, стены раздвинулись, и свет факела уже не достигал потолка.

Вскоре все трое вышли на небольшую площадку. Здесь сходились несколько тоннелей. Горец свернул в крайний правый. Это был довольно узкий проход, где люди могли двигаться лишь гуськом, друг за другом.

Тоннель превратился в ведущую наверх лестницу. Крутым ступеням, вырубленным в скале, казалось, не будет конца.

Нира повернулась к Георгию, который шёл последним, и сказала:

– Не отставай, Жора! Что-то ты совсем расклеился. Нога болит?

– Колено! Чёрт, я, похоже, сильно разбил его!

– Давай руку! – Нира взяла Георгия за руку и крикнула провожатому:

– Эй, помедленнее, мой друг ранен!

Горец обернулся, и Георгию показалось, что этот человек усмехнулся.

– Чему тут ухмыляться?! – крикнул Георгий, разозлившись. – Вас бы на моё место!

Горец в ответ промолчал, однако, вняв просьбе Ниры, всё же сбавил шаг.

Лестница, наконец, закончилась, и все трое оказались в большом зале. О его размерах ничего нельзя было сказать, так ни стен, ни потолка не было видно.

Горец свернул направо и, сделав несколько десятков шагов, оказался у стены. Нира с Георгием старались не отстать от него. Тупая боль в колене не давала Георгию покоя, но, остановиться и как следует осмотреть рану, ему мешала гордость. Георгию не хотелось выглядеть «слабаком» перед Нирой, а тем более перед этим нелюдимым Горцем.

Тем временем Горец вновь остановился.

– Подержи, – он протянул Нире факел, а сам стал ощупывать ладонями шершавую стену. Его пальцы остановились на маленьком округлом выступе. Горец с усилием надавил на него, и выступ плавно погрузился в стену, а вместо него образовалось небольшое отверстие. Вслед за этим раздался звук скрытого работающего механизма, и часть стены откатилась в сторону, открыв ещё одну, зияющую чернотой, пещеру.

Горец немедля проследовал внутрь. Георгий и Нира поплелись за ним. Эта пещера имела длину всего в несколько шагов. Она заканчивалась небольшой комнатой с запертой каменной дверью.

– Вот эта дверь и ведёт на поверхность, – пояснил Горец и добавил:

– Послушайте, как ревёт снаружи!

– А если дверь с той стороны завалена камнями? Тогда они не смогут войти, – заметил Георгий.

Горец молча поднял с пола камень и легонько постучал им по двери в нескольких местах.

– Нет, дверь пока ещё свободна. Да и открывается она вовнутрь. Здесь мы и подождём наших друзей. Они должны постучать.

С этими словами он укрепил факел в специально выдолбленном для этого углублении в стене, а сам уселся на корточки, опёршись спиною о стену пещеры.

Нира, стащив с ноги Георгия меховой сапог, осмотрела рану на его колене.

– Ничего серьёзного, – успокоила она своего друга. – Сейчас приложу лист месклина, да привяжу его покрепче. Бегать будешь! Главное – что кости целы.

Девушка извлекла из кармана своей куртки свёрток и развернула его. Георгий увидел там кусок белоснежной ткани и листья какого-то неизвестного ему растения.

«Эта девушка предусмотрительна… И до чего же, чёрт возьми, она прекрасна»! – подумал он, наблюдая за тем, как Нира ловкими движениями рук разрывает ткань на ровные полосы.

Георгий едва не закричал от боли, когда Нира затягивала повязку на его ноге. Скрипнув зубами, он посмотрел на Горца. Тот, не обращая на своих спутников никакого внимания, напряжённо вслушивался в рёв разгулявшейся стихии.

– Вот и всё! – бодро сказала Нира, помогая Георгию натянуть сапог. – Можешь не волноваться, Жора. Твоё колено заживёт быстро. Завтра, если останемся живы, надо сменить повязку.

– Тише, вы! – прикрикнул на них Горец. – Разгалделись! Похоже, я слышу стуки!

Он вскочил и, подбежав к двери, прислонил ухо к её поверхности.

– Точно! – воскликнул он. – Снаружи кто-то есть!

Горец выхватил из кармана плоскую металлическую пластину и вставил её в еле заметную прорезь на двери. Вслед за этим раздался щелчок, и дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель с бешеной скоростью хлынул поток воздуха, разом наполнивший пространство пещеры грязной водяной пылью.

– Помогите же мне! – крикнул Горец, тянувший обеими руками на себя непослушную дверь. – Похоже, петли заржавели!

Нира первой бросилась на помощь. Георгий, ковыляя вслед за ней, на ходу достал саблю и, подойдя к двери, воткнул клинок в щель и с усилием надавил на рукоять.

– Давай-давай! И р-раз! – крикнул Горец.

Со скрежетом, медленно, упрямая дверь, наконец, открылась, и, дьявольский ураган, ворвавшийся внутрь, сбил пожилого Горца с ног.

– Верёвку! Брось им верёвку! – крикнул он Георгию.

Георгий отцепил от пояса моток той самой верёвки, которую он захватил с собою ещё во время нападения разбойников. Один конец этой верёвки он крепко привязал к широкому поясному ремню, доставшемуся в «наследство» от покойного Грога, а к другому концу привязал первый попавшийся камень, вслед за чем, выкинул этот камень наружу. Мгновение спустя верёвка натянулась. Горец и Нира подошли к выходу и, для того, чтобы подстраховать Георгия, схватились за верёвку. Георгий принялся вытягивать её, но Горец остановил его.

– Нет, нет! Пусть её конец останется снаружи! Они будут держаться за неё и вползут сюда один за другим!

Вскоре в проёме показалась фигура человека. Им оказался один из Горцев. Лицо его было окровавлено. Свой шлем он потерял, из-за чего голова его представляла собой ужасное зрелище. На щеке этого человека зияла рваная рана; он, почти ничего не видя перед собой, упорно работал руками и ногами, полз, превозмогая боль.

– Халон, ты ли это? – воскликнул пожилой Горец, втащив своего собрата внутрь.

– Я, Шлок, я… – ответил тот, привалившись спиной к стене. – Там ещё… Наши.

Сказав это, Халон свалился без чувств на пол пещеры. Шлок, оставив его, возвратился к двери и, дёрнув за верёвку, прокричал:

– Есть! Кто-то еще ползет!

В пещеру ввалился ещё один человек. Вслед за ним, одна за другой, в пещеру вползли две собаки Лукана. «Жив ли их хозяин?» – подумал Георгий, глядя на псов, которые тотчас же принялись отряхиваться, разбрызгивая в разные стороны веера мелких капель воды.

Георгий уже успел проникнуться чувством глубокого уважения к Лукану. Этот Свободный Охотник импонировал ему своей суровой самобытностью, простотой и какой-то необъяснимой внутренней силой. Георгий искренне переживал за жизнь этого человека.

Между тем, уцелевшие люди, один за другим, вваливались в подземелье, переводя дух и негромко ругаясь. Вид у них был такой, как будто бы они только что побывали в мясорубке. Наконец, очередной, вошедший в пещеру Горец сообщил, немного отдышавшись: