Кубыш-Неуклюж

– Наташу?

– Да.

– Пошла вон отсюда!

– Как скажешь, – пожала плечами Рита. Её вихрастая голова исчезла и дверь захлопнулась. Потом грохнула и наружная дверь квартиры. За ней подъездная. Со двора донеслись быстрые шаги. Раньше, чем они успели затихнуть, Света уснула.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Серёжка не смог набрать код подъезда. Жоффрей, висевший на его правой руке, стиснутые пальцы которой сжимали трость, дышал ещё тяжелее, чем днём, после развлекухи с ребятами. По Москве опять гулял ветер – более сильный, чем накануне. И на его упругой спине сидела наездница. Все её уже заждались, кроме льда и снега. Это была Весна.

Поняв, что порядок цифр начисто забыт, Серёжка достал из кармана магнитный ключ. Взбежав на второй этаж, он забарабанил в дверь шестьдесят четвёртой квартиры. Не зазвонил, а забарабанил. Потом уже зазвонил. Прошло несколько минут, прежде чем за дверью спросили, не доверяя глазку:

– Это ты, Серёжа?

– Я, я! Открой!

– Ты что, сумасшедший? Два часа ночи!

– Знаю!

Света открыла. У неё не было оснований считать Серёжку маньяком, поэтому его страшный голос не напугал её, а весьма заинтересовал. На ней, как и прошлой ночью, было только бельё. Серёжка это почувствовал, потому что задел её вытянутой рукой, стремительно делая шаг вперёд. Но он не предал этому значения. Торопливо поставив бульдога на пол, он снял с него поводок и прислонил трость к стене. Трость сразу упала. Никто не стал её поднимать.

– Что произошло-то? – спросила Света, заперев дверь и пристально оглядев незваного гостя, – ого! Ты белый, как простыня! И Жоффрей психует. За вами черти, что ли, гнались?

– Проводи на кухню.

Жоффрей остался около входной двери. Не прекращая пыхтеть, он улёгся на пол. У него совершенно не было сил. Усадив Серёжку на кухне, Света поставила перед псом мисочку с водой. Он попил.

– Что произошло? – повторила свой вопрос Света, садясь за стол напротив Серёжки. Тот помолчал и ответил:

– Жоффрей опять его видел.

– Кого? – спокойно спросила Света, хоть и ответ заранее знала, и не было у неё ни капли спокойствия.

– Потрошителя. Того самого, кто убил Малыша. Он второй раз в жизни залаял, как сумасшедший. На том же месте залаял, глядя туда же. Короче, всё повторилось.

– Всё? Там опять был труп?

– Трупа не было.

– Ты уверен?

– Да. Минут через пять подошла Маринка со своим Боней, и они всё там обшарили. Трупа не было.

– Хорошо, – произнесла Света, взяв сигарету и зажигалку. Серёжка вдруг уставился на неё своими невидящими глазами.

– Что – хорошо?

– То, что никого не убили.

– Скоро убьют.

– Откуда ты знаешь?

– Жоффрей его не забыл! – как-то очень звонко сказал Серёжка, ударив ладонью по столу, – не забыл, и вряд ли забудет! Он реагирует на него, как на сатану! Он просто захлёбывается лаем! Дураку ясно, что эта сволочь уже решила убить Жоффрея, так как Жоффрей – единственная живая душа, которая знает, кто убивает собак!

– Да как он его убьёт? Жоффрей ведь всегда под твоим присмотром!

Сказав так, Света рассеянно закурила. Потом прибавила:

– Извини. И долго он лаял?

– Да, очень долго. Из окон даже ругаться начали. А Маринка как раз потому и вышла, что он её разбудил. Носки даже не надела.

– И никого не увидела?

– Никого.

Света поднялась приготовить кофе. Спать ей уже не хотелось. Ей просто нужно было хоть чем-нибудь заниматься, чтобы не обострять обстановку бессмысленным обсуждением или напряжённым молчанием. Зажигая газ, она вспомнила, что ей есть о чём рассказать Серёжке. И рассказала она ему о Немовой и Крапивиной с их проделками. Ветер яростно дребезжал оконным стеклом. Мерцающая, белёсая темнота прилипла к последнему, как чудовищная наклейка – такой она казалось безжизненной.

– Нет, конечно, это не он, – произнёс Серёжка, когда его собеседница пила кофе.

– Ты про Варламова?

– Да, его здесь все знают. У них в семье постоянно были собаки. Он к ним нормально относится.

– Твою мать! Чужая душа – потёмки! А этот самый Варламов испытал стресс, который мог сломать ему психику. Он ведь очень любит эту Шкилёву!

– Чужая душа – потёмки? – переспросил Серёжка, прислушиваясь, как дышит Жоффрей, – есть одна проблема. Души там не было.

– В смысле не было? – удивилась Света, – что ты имеешь в виду?

– Что это – не человек.

Голос у Серёжки был тихим, и говорил он без интонации. Но у Светы пошли по спине мурашки.

– Не человек? Ты о ком?

– О том, кто был там, около дорожки. Жоффрей не сходит с ума при виде людей.

Ветер застонал особенно громко. И Свете вдруг показалось, что стёкла лопнули – так ей стало нехорошо. Но странно, холода не было. Она быстро допила кофе.

– Ты бредишь. Он на его глазах зарезал собаку. Как не сходить с ума?

– Нет, не на его глазах, – возразил Серёжка, – мы вышли на пустырь позже. Убить большого, сильного пса без всякого шума трудно. А я вообще ничего не слышал, хоть у меня очень тонкий слух. Жоффрей не мог видеть, как убивали собаку. Но Жоффрей видел убийцу. И он каким-то образом понял, что это – точно убийца. Или же он увидел некое весьма странное существо.

Это возражение было высказано таким деревянным тоном, что Свете стало всё ясно. Конечно, он перенервничал! Надо тему менять. Его правый глаз немножко косил. И ей это нравилось. И она не могла понять, почему. Сколько ему лет? Двадцать восемь? Тридцать? Чуть больше? Спрашивать напрямик не очень хотелось. Света решила поступить хитро.