Улус Джучи

Света улыбнулась и задрала симпатичный нос.

– Ну, типа, рекламный бизнес.

– Вижу по твоему лицу, что это за бизнес. Будешь расклеивать объявления на столбах?

– Ну, и что такого?

– Да ничего.

Тут у Арианы мелькнула некая мысль, и она задумалась. В этот миг слегка приоткрылась дверь, и в комнату заглянула Даша Луценко из девятнадцатой. Она поинтересовалась у девочек, нет ли здесь её чайника. Девочки ей сказали, что нет, и никогда не было, и не будет.

– Я очень быстро хожу, – продолжала Света, когда Луценко закрыла дверь, – за полдня могу всю Москву объявлениями обклеить! А есть очень интересные объявления. Например: продаётся дом. Мне все говорят, что дом надо строить, чтоб всё в нём было именно так, как нужно тебе. А я не хочу, чтоб в доме всё было так, как мне нужно. Я вот хочу, чтоб всё было так, как задумал тот, кто выстроил этот дом двести лет назад! Хочу, чтоб была печка, чтоб дом был старый, чтоб он скрипел весь от древности. Я хочу, чтоб с ним были связаны разные всевозможные удивительные истории, тайны, мистика! Я хочу, чтоб ветви столетних яблонь ветреными ночами скреблись в дубовые ставенки! Ночной шелест деревьев в старом саду мне расскажет больше, чем…

– Слушай, Светка, – оборвала Ариана мутный поток сознания, вдохновительницей которого, по всей видимости, была Молчанова Настя, – моя подруга пару недель назад сняла очень неплохую двухкомнатную квартиру в Перово. Мне почему-то кажется, что одной ей тяжеловато платить. Я сегодня ночью к ней еду отдавать книги. Если желаешь, спрошу, не хочет ли она взять соседку для экономии.

– Ну, спроси, – согласилась Света, опустив нос, – а ты хорошо её знаешь?

– Да, очень хорошо. Она этой осенью у Маринки работала, а потом ей там надоело. Это она помогла мне устроиться лаборанткой. В больнице все её знают.

– Но если ей тяжело платить за двухкомнатную квартиру, то почему она не сняла однокомнатную?

– Ей срочно нужно было жильё. Что под руку подвернулось, то и схватила.

Света задумалась.

– Хорошо её понимаю. А она сколько платит за эту хату?

– Пятнадцать.

– Это нормально. Семь с половиной я заработаю. Я надеюсь, она не сильно старше меня?

– Нет, на пару лет. Ей двадцать четыре – не то исполнилось, не то будет в этом году. Да, точно, ей двадцать три.

– Это то, что надо! Надеюсь, она не курит?

– Вообще, курит. И ещё как.

– Ну, и пускай курит. Спроси, спроси у неё, не надо ли ей соседку. Как у тебя прошла ночь?

Ариана уже давно ждала этого вопроса. И рассказала. Конечно, не обо всём, а только о разговоре с оперативником. Но подробно, не упуская ни одной фразы. Света оцепенела.

– Да это бред! – крикнула она, – самый настоящий!

– Ты можешь так не орать? Это не похоже на бред.

– Это он и есть! Я спрошу у папы! Если эти убийства с пытками происходят или происходили, он про них знает.

– Светка, не вздумай этого делать. Я не хочу подставлять майора. Он попытался меня спасти. Сделал всё, что мог. Большое спасибо ему за это.

Света опять погрузилась в какие-то размышления, сдвинув брови на переносицу. Её розовые подошвы, повёрнутые к облезлому потолку, казались такими же напряжёнными, как и её красивое, но не слишком глубокомысленное лицо с длинными глазами, немного вздёрнутым носом и выразительным ртом. Туман застилал глаза Арианы. Она уже погружалась в сон, когда вдруг услышала:

– Ариана, а почему ты к ней едешь ночью?

– Мне надо выспаться, – был ответ, – а вечером я в Строгино поеду, к Андрюшке.

– К этому идиоту? Опять? Зачем?

– Чтоб книги забрать. Он их у меня здесь стащил, когда я спала.

– Я вечером занята! – воскликнула Елисеева, громко хлопнув себя руками по пяткам, – к часу мне надо быть в университете! Ведь если я опять пропущу английский и пару по философии, то декан пожалуется родителям, и они меня задолбают! А в шесть часов я иду…

– Ты мне не нужна, – досадливо пресекла вопли Елисеевой Ариана, перевернувшись на другой бок, – заткнись и дай мне поспать! И если не трудно, поставь, пожалуйста, свой будильник на восемь двадцать.

– Вечера?

– Да. Объясни будильнику, что он должен зазвонить вечером, а не утром.

Соскочив на пол, Света поставила свой советский громоподобный будильник на восемь двадцать. Только такой будильник мог выдернуть Ариану из рук Морфея. Сотовый телефон с этим не справлялся. Всё продолжая о чём-то тягостно размышлять, Света пробежалась из угла в угол. Потом она приблизилась к шкафу, и, распахнув визгливую дверцу, вынула из кармана пальто перочинный нож с красной перламутровой рукояткой и белым крестом на ней.

– Пускай этот ножик будет с тобой, – сказала она, со стуком кладя милую вещицу на тумбочку Арианы, – он выкидной. Нажимаешь кнопочку – из него вылетает лезвие.

– Поняла, – ответила Ариана уже сквозь сон. И через минуту она спала. А Света задумчиво собиралась на философию и английский, так как декан действительно мог пожаловаться родителям. Не скандала она боялась, но сама жалоба ей была бы до крайней степени неприятна. Какого чёрта жаловаться родителям, от которых она ушла навсегда?

Глава пятая

Ариана становится жертвой уличной кражи, и Димка тут же спасает её от неизмеримо более страшной беды

Будильник справился со своей задачей великолепно, и Ариана была на Щукинской ровно в десять. А Димка выбежал из метро через пять минут. Да, именно выбежал. Опоздал он из-за того, что поезд в туннеле долго стоял. К вечеру мороз посуровел до двадцати восьми градусов. Прогнозировали, что утром будет под сорок. Рынок возле метро уже не работал, но почти все киоски ещё светились, и город вокруг шумел. Людей было много. Небо над городом зеленело, мерцало, и снег повсюду искрился. Многие пешеходы от стужи тёрли носы. У Димки была больная нога. Она уцелела только благодаря Евгению Владимировичу. Но расстроенный Димка решил её не щадить. Стремительно дошагав до крутых ступенек, которые вели вниз, к трамвайным путям, он остановился, скользнул глазами по небольшой толпе ожидающих, и – застыл. Там, под фонарём, была Ариана. Она стояла справа от остановки и оживлённо болтала по телефону, постукивая ногой о другую ногу. Кроме неё, трамвая на Строгино мучительно дожидались два – три десятка людей. Однако, трамвай даже не виднелся.

Димка, конечно, возликовал. Но пришла растерянность. Как заговорить с Арианой? Как подойти? Узнает ли она его? Вряд ли, если, конечно, он не разденется перед ней. Ведь она глядела только на его бок! Стоять было невозможно. Посмотрев вдаль, на тихий район за небольшим сквером и полотном железной дороги, Димка начал спускаться по ледяным ступенькам. И тут вдруг случилось то, что он в первый миг расценил как галлюцинацию, вызванную морозом, который при каждом вдохе через хрустящие ноздри обжигал мозг. А что же это ещё могло быть такое, если не сон наяву? Какой-то щуплый тинэйджер в реперских шароварах, вдруг появившись невесть откуда, выхватил из руки Арианы новый её мобильник. Раньше, чем Ариана опомнилась, вор с добычей был уже далеко. Со спринтерской скоростью прохрустев модными ботинками по тропинке между двумя сугробами, он юркнул в тусклую дыру подземного перехода. Это был переход под железнодорожной линией. Вёл он в тихий район за небольшим сквером.

Два – три десятка людей, которые ожидали трамвая, подняли крик возмущения. Но никто из них, кроме Арианы, с места не сдвинулся. Ариана же устремилась вслед за грабителем. На ней были полусапожки с очень высокими каблуками. Уже на третьем шагу правый скособочился и слетел. Но вместо того, чтоб его надеть, жертва ограбления сняла левый. Оставив их на снегу, она побежала дальше к подземному переходу и вскоре исчезла в нём. Конечно же, на ней были колготки либо носки, и даже, может быть, тёплые, но при виде этой картины Димке сделалось тягостно. Соскользнув вниз по лестнице, он помчался за Арианой. Раньше чем он успел пересечь трамвайные рельсы, шустрая старушонка, шедшая к остановке, подобрала оба сапожка и вдвое быстрее заковыляла уже к метро. Димка ограничился тем, что громко назвал её старой мразью. Ведь Ариане грозила опасность гораздо большая, чем потеря дорогой обуви! Вдруг у вора в кармане нож? Или на другом конце перехода дежурят его приятели? Словом, Димка, чуть приволакивая больную ногу, ринулся в переход.

Тот был уже пуст. Его освещали жёлтые лампы. Если бы Ариана была в сапожках, Димка услышал бы стук её каблучков по верхним ступеням лестницы на подъёме из подземелья. Она ещё была там. Спустя полминуты поднявшись на те ступени, Димка увидел её бегущей среди деревьев к пятиэтажкам за узкой и пустой улицей. Это был Полесский проезд. Тинэйджера видно не было. Очень сильно ныла нога у Димки. Но он бежал почти так же быстро, как Ариана. Пересекая улицу, он услышал, как под ногами что-то захлюпало. Пригляделся. Да, так и есть – проезжая часть была обработана реагентами. Под лучами бледных окраинных фонарей блестело химическое болото. И Ариана перебежала его без обуви!

Очутившись между пятиэтажками, он опять её потерял. Дворы были тёмными, без единой живой души. И это не удивляло – лютый мороз, почти ночь. Димка побежал наудачу, петляя среди длинных корпусов, машин, гаражей и детских площадок. Он иногда останавливался, чтоб вслушаться в темноту, которую только возле домов прокусывали насквозь белые клыки фонарей. Но всё было без толку. Темнота слилась с тишиною. На тротуарах плотно и криво, приткнувшись одна к другой, стояли машины. Они, казалось, глядели в спину бегущему человеку, смаргивая с глаз изморозь.

Поддаваясь боли и панике, Димка остановился под фонарём, посреди двора. Да, он замерзал. Вместе с Арианой. Какое вместе! Всего лишь одновременно с нею. И он тогда прокричал, заставив морозный воздух звенеть до самых высоких крыш:

–Ариана! Где ты?

Она вдруг отозвалась. Она оказалась буквально в пяти шагах за его спиной. Это было чудо. Через мгновение он уже держал её на руках, и, сходя с ума, на уровне бреда путался во вранье – я, дескать, увидел тебя в больнице, а здесь, на Щукинской, я по делу, издалека узнал, захотел помочь, ну и всё такое. К счастью, ей было не до того, чтобы устанавливать его личность и достоверность жалкого лепета. Обе пары её носков были насквозь мокрыми. В минус тридцать! Она их быстро сняла, бросила на снег. Потом сняла шапку и кое-как натянула её на голые стопы, сначала вытерев их внешней стороной. Потом она крикнула, со слезами глядя ему в глаза:

–Пожалуйста, если можешь, как-нибудь донеси меня до трамвайной линии! Там остались мои ботинки!

–Их больше нет! Их украли.

– Украли? Ты это видел?